Модель человека в институциональной теории

План

Введение. 3

1.Модель человека в экономических теориях. 5

1.1 Концептуальные аспекты модели человека. 5

1.2 Институционализм. 12

2.Институциональный человек. 16

2.2 Человеческая природа по Д. Дьюи. 19

Заключение. 22

Списоклитературы… 24

Введение

Дляэкономической теории как обобщенного отражения многообразных, явленийхозяйственной, жизни просто необходима: упрощенная, схематичная модельповедения человека. Знание модели человека, лежащей в основе экономическихтеорий, раскрывает область допустимых значений, в которой применимы; выводыэтих теорий. В любой, теоретической системе модель, человека тесно связана собщими представлениями ее автора о законах функционирования экономики иэкономической политики, кроме этого, она также отражает мировоззрение своегосоздателя и идеологический контекст своего времени.

Актуальностьтемы исследования также определяется тем, что человеческий фактор являетсяключевым и во многом определяет эффективность деятельности фирм, предприятий,государственных организаций и национального хозяйства в целом. С учетом наличияу человека собственных целей, не совпадающих в общем случае с целями фирмы, иасимметричности распространения в фирме информации, всегда существуетвозможность его оппортунистического поведения. Эта вероятность увеличивается вовремя трансформационных периодов развития экономики, когда происходит заменаодного общественного строя на другой, меняются ценности, социальные установкинаселения, формальные и неформальные нормы и правила поведения, механизмыконтроля над деятельностью фирм, сам существующий в стране хозяйственный укладвозникают новые социально-экономические институты и отмирают существовавшие.Создание эффективных механизмов снижения вероятности оппортунизма невозможнобез анализа экономического поведения человека. Следовательно, построениетеоретико-экономической модели поведения человека, принимающей во вниманиеусловия окружающей его среды (в первую очередь, условия организации, в которуюон включен) выглядит актуально в современных российских условиях.

Совершенноопределенное (явное или неявное) представление о поведении человекаприсутствует в любой экономической работе. В области анализа поведения человекав экономической теории, получили заслуженную известность такие авторы, какАвтономов B.C., Бережной, Н.М., Бруннер К., Вайзе П., Зотов В.В.,Марцинкевич В.И., Саймон Г., Ходжсон Дж., Шаховская Л.С. имногие другие.

Цель работы состоитв определении сущности процесса принятия экономических решений человеком,установлении и, уточнении влияния экономической институциональной среды на егоповедение.

Всоответствии с поставленной целью был определен круг задач:

o Описать основные положенияинституциональной теории;

o описать основные моделиповедения человека в экономике;

o проанализировать,представление о человеке в институциональных экономических теориях;

Работасостоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

1. Модель человека в экономических теориях1.1Концептуальные аспекты модели человека

Фактически,любая теоретическая экономическая конструкция опирается на то или иное (явноеили неявное) представление автора о поведении человека. При всем безграничномразнообразии имеющихся моделей человека, можно выделить главные компоненты,присутствующие в любой схеме. Один из видных исследователей рассматриваемоговопроса Автономов B.C. предлагает выделять следующие три главные компоненты:

– гипотезао мотивации (целевой функции экономической деятельности человека);

– гипотезао доступной информации;

– представлениео физических и интеллектуальных возможностях человека.

Сопределенной долей условности можно сказать, что в современной экономическойтеории существуют две главные модели поведения человека: модель рациональногомаксимизатора и так называемая альтернативная модель.

Рассмотримосновные компоненты модели рационального максимизатора, господствующей насегодня в неоклассической экономической теории.

Деятельностьчеловека является целенаправленной, причем целеполагание происходит заранее, доначала самой деятельности. Человек стремится к наибольшему значению своейцелевой функции: лучшему удовлетворению потребностей. Причем под потребностямипрежде всего имеются в виду потребности материальные, поддающиеся насыщению всоответствии с первым законом Госсена. Предполагается также, что потребности ивкусы удовлетворяются только за счет внешних объектов (благ), а не внутреннихисточников (к примеру, самостоятельной творческой деятельности). Получаемыесубъектом наслаждения: понимаются часто количественно, что дает возможностьприравнять их к денежным суммам.

Маржиналистскаяи ранняя неоклассическая литература предполагали доступную человеку информациюполной (или совершенной). Это означает, что производителю какого-либо благадолжна быть заранее известна не только его будущая рыночная цена, но и будущаякривая? спроса на это благо (т.е. то количество товаров, которое он сможетсбыть по данной цене).

Винтеллектуальные возможности человека включаются:

– память,в. которой хранится информация об иерархии многочисленных потребностейчеловека; и степени их удовлетворения? (при этом» иерархия должна бытьпоследовательной, транзитивной и устойчивой во времени);

С течениемвремени и развитием науки рассматриваемая модель значительноусовершенствовалась. Прежде всего, она стала более универсальной за счетпревращения целевой функции в «максимизацию всего, что угодно». Однаконаибольшее число неоклассических нововведений, относится к поиску и обработкеинформации, трактовке настоящей и будущей неопределенности, формированиюожиданий.

В исходноймодели не было ограничений на доступ к информации. Признание неопределенностиозначает, что такие ограничения есть. Один из способов решения данной проблемы:определить оптимальный уровень затрат времени и; сил на поиски, при которомпредельные затраты будут равны предельной выгоде от продолжения поиска. Такойподход приводит к тому, что требования к интеллектуальным способностям субъектавозрастают – ведь перед тем как приниматься за выбор варианта поведения емуприходиться решить еще одну задачу – установить оптимальный размер нужной емуинформации.

Еще одинвариант решения проблемы неопределенности дает так называемая теория ожидаемойполезности. Ее суть состоит в том, что у экономического субъекта: есть выбор изнекоторого количества вариантов. Каждый из последних имеет несколько возможныхисходов. Если субъекту заранее известна полезность каждого исхода и он можетпримерно определить его вероятность, то можно сформулировать правило выбораоптимального варианта.

Втрадиционной неоклассической теории предполагалось, что поведение каждогоучастника рынка не зависит от поведения остальных. Эта предпосылка подвергласьпересмотру в теории игр. Здесь большую роль играет взаимодействие субъекта ипартнера-соперника. При этом в информацию, доступную субъекту хозяйственнойдеятельности, входит полный набор не только собственных, но и чужих вариантовповедения, и, кроме того, он обладает возможностью рассчитать, к какому исходуприведет для него любое сочетание своих и чужих стратегий и выбрать оптимальноедля себя, поведение в зависимости от своей целевой функции.

Существуют идругие способы встраивания феномена неопределенности в неоклассическую модель.Однако во всех рассмотренных случаях происходит одно и то же: попытка отойти отпредпосылки совершенной информации и учесть ее ограниченность, трудностьполучения, неопределенность ведет к ужесточению требований к другой компонентемодели – ее интеллектуальной составляющей.

Неоклассическийподход со встроенной моделью человека – рационального максимизаторагосподствует в современной экономической теории. Критики неоклассическогоподхода, отмечая его отдельные слабые места и предлагая свои частныеальтернативы, не претендовали на создание всеобъемлющей системы.

Только с 1980‑хгг. стало складываться нечто похожее на комплексный альтернативный подход. Онформируется на пересечении; посткейнсианской, поведенческой, неоавстрийской иинституционалистской исследовательских программ. Очертим основные контурыформирующейся модели.

Во-первых,она гораздо менее абстрактна; чем неоклассическая.

В-третьих,альтернативная модель экономического поведения лишена ситуационногодетерминизма, столь характерного для неоклассики. Объяснение человеческихдействий следует искать не в изменении внешних условий деятельности, а в первуюочередь в самом человеке, в его внутреннем, мире.

В качествеисходного понятия альтернативной модели можно взять неопределенность. Ее можнотрактовать двояко. Во-первых, это нехватка информации о будущем или настоящем,которую можно восполнить. Во-вторых, это в принципе неустранимаянеопределенность, связанная с тем, что окружающая субъекта среда состоит излюдей, действующих только по им известным соображениям. Поэтому прошлый опыт неможет быть ключом к будущему, каждому человеку доступно лишь частичное,неполное знание, а полное – прерогатива только рынка в целом.

Лишенныеисчерпывающей информации субъекты не имеют возможности точно рассчитыватьрезультаты своих действий и должны как-то уживаться с неопределенностью. Онивынуждены опираться на свои далеко не рациональные (в силу отсутствия;информации) ожидания, предчувствия, интуицию. Поведение людей до некоторойстепени определяется устойчивыми стереотипами: привычками, условностями,нормами. Это дает возможность, науке объяснить и предсказывать их поведение.

Такжеограничены способности субъекта к обработке имеющейся в его распоряжении,информации и принятию продуманных и взвешенных решений. Обладай бы даже человекполной информацией обо всех имеющихся вариантах поведения, он все равно не смогбы за ограниченное время сравнить их. Принятие решений в этих условияхобъясняет поведенческая теория ограниченной рациональности, которая исходит изтого, что выбирается не оптимальный, а удовлетворительный вариант.

Относительнаянезависимость теоретической модели экономического поведения от эмпирическихданных представляет собой отдельную проблему. Если бы степень этойнезависимости была очень велика, то изучение модели человека в экономическойтеории могло бы представить интерес только для узкого круга специалистов поистории и методологии этой науки. Однако, как представляется автору, делообстоит иначе.

Во-первых,знание модели человека, лежащей в основе выводов экономической теории,раскрывает перед нами область допустимых значений, в которой эти выводысправедливы и учат осторожности при их применении.

Во-вторых,модель человека в любой теоретической системе тесно связана с общимипредставлениями ее автора о законах функционирования экономики и об оптимальнойгосударственной политике. Здесь можно выделить два основных типа экономическогомировоззрения (при неисчислимом множестве промежуточных форм). Для первого типахарактерны модели человека, в которых его главным мотивом является собственныйинтерес, как правило, денежный, или сводимый к деньгам; его интеллект и информированностьоцениваются высоко и считаются достаточными для достижения постав ленной «эгоистической»цели. Эти модели обычно соответствуют редукционистскому, атомистическомувзгляду на экономику (и общество в целом) как на простую совокупность хозяйствующихиндивидов, делящуюся на них «без остатка». В таких теориях она рассматриваетсякак равновесная и относительно гармоничная система, в которой «компетентныйэгоизм» всех ее членов через посредство свободной конкуренции ведет кнаибольшему благо состоянию всего общества. При этих предпосылках всякоевмешательство извне (за исключением того, которое защищает свободу конкуренции)затруднит достижение индивидом и, значит, всем обществом своего оптимума.

Такой типвзаимосвязи модели человека, модели общества и рекомендуемой политикихарактерен для английской классической школы и неоклассического направления.

Во второмтипе экономического мировоззрения целевая функция человека предполагается болеесложной (например, в нее входят, помимо дохода и богатства, свободное время,покой, соблюдение традиций или альтруистические соображения), на егоспособности и возможности налагаются существенные ограничения: недоступностьинформации, ограниченность памяти, подверженность эмоциям, привычке, а такжевнешним влияниям (в том числе моральным и религиозным нормам), затрудняющимдействия, соответствующие рациональному расчету.

Такие «несовершенные»хозяйственные агенты неспособны достигать оптимума какой-либо целевой функции.Кроме того, они лишены абсолютного индивидуализма и образуют общности иколлективы с групповыми интересами. Общество здесь не может быть сведено кпростой совокупности атомистических индивидов и, как правило, не находится вгармоничном, равновесном состоянии. Отсюда вытекает необходимость активноговмешательства в экономику со стороны общества (в лице государства), дляпривнесения извне общего блага, недоступного пониманию отдельных индивидов, атакже для согласования групповых, классовых и других интересов.

Такой типвзаимосвязи человек – общество – политика характерен для исторической школы,институционализма, теории Кейнса. Различие между двумя обозначенными типамиэкономических теорий проявляется не только в общем подходе к философииэкономической жизни, но и в конкретных рецептах экономической политики. Кпримеру, Кейнс, исходя из того, что хозяйственный агент недостаточнопроницателен, чтобы отличить рост реальной заработной платы от ростаноминальной, рекомендовал для общего блага политику «регулируемой инфляции».

Напротив,неоклассическая школа «рациональных ожиданий», предполагая, что хозяйственныеагенты в состоянии мгновенно рас познавать инфляционный рост цен, в принципеотвергает государственную политику стимулирования спроса.

При этомнельзя утверждать, что один тип теории (и политики) всегда заведомо лучшедругого. Теория Кейнса и основанная на ней активная государственнаяэкономическая политика завоевали западный мир после того, как великая депрессия1929–1933 гг. наглядно показала банкротстволиберально-индивидуалистического типа экономической теории и политики вусловиях господства «сверхиндивидуальных» монополистических корпораций.

Когда жегосударственное регулирование, мощные социальные программы достигли такихмасштабов, что стали сдерживать частную инициативу и предпринимательский дух,закономерным стал возврат от социально-дирижистского типа экономическогомировоззрения к либерально-индивидуалистическому.

1.2Институционализм

Представителейинституционализма интересуют проблемы экономической власти и контроля над ней.В основе эволюции человеческого общества лежат изменения в техникепроизводства. В соответствии с этим институционалистами разработаны различныеконцепции исторической трансформации общества: индустриальное – постиндустриальное– информационное – технотронное.

В целомтематика институциональных исследований достаточно обширна. Она включает теориюпотребительского спроса, социально-экономическую теорию благосостояния, анализкрупных корпораций как социально-экономического института и ряд других.Экономическая социология разрабатывалась одним из предшественников современногоинституционализма – Максом Вебером (1864–1920). Он обосновал методологическиепринципы социологии, подготовил фундаментальный труд «Хозяйство и общество», вкотором подведены итоги его социологических исследований.

В дальнейшемэкономическая социология получила наибольшее развитие в трудах американскихинституционалистов, в частности, исследовались социальные аспекты международныхотношений, международного разделения труда, межгосударственных связей.

Названиеконцепции происходит от латинского слова institutum – установление, устройство,учреждение. Все ее сторонники рассматривают экономику как систему, гдеотношения между хозяйствующими субъектами складываются под влияниемэкономических и внеэкономических факторов, среди которых исключительную рольиграют технико-экономические факторы. Понятие «институт» трактуется оченьшироко: и как государство, корпорация, профсоюзы, и как конкуренция, монополия,налоги, и как устойчивый образ мышления, и юридические нормы. В этомнаправлении экономической теории отмечаются недостатки капитализма: засильемонополий, недостатки свободной рыночной стихии, растущая милитаризацияэкономики, отдельные пороки «общества потребления» (такие, как бездуховность ит.д.).

Данноенаправление экономической теории выступает в различных модификациях:социально-психологический институционализм (Торстейн Веблен), социально-правовой(Джон Р. Коммонс, провозгласивший основой экономического развития юридическиеотношения), конъюнктуре ведение (Уэсли К. Митчелл), где сформулированы методыпрогнозирования количественных изменений в экономике.

Исключительноеместо в концепции занимает проблема преобразования, трансформации современногообщества. Сторонники инсти-туционализма полагают, что НТР ведет к преодолениюсоциальных противоречий, к бесконфликтной общественной эволюции общества отиндустриального к постиндустриальному, супериндустриальному или«неоиндустриальному» (т.е. информационному) обществу. Абсолютизация ролитехнико-экономических факторов позволила выдвинуть теорию конвергенции (Дж. Гэлбрейт,Питирим Сорокин – США, Раймон Арон – Франция, Ян Тинберген – Нидерланды).Неоинституционализм характеризуется отходом от абсолютизации техническихфакторов, большим вниманием к человеку, социальным проблемам. Так возниклаэкономическая теория прав собственности (Рональд Коуз, США), теорияобщественного выбора (Джеймс Бьюке-нен, США) и др. На основе этих взглядовменяется и экономическая политика развитых стран, результаты которой позволяютговорить о «социализации капитализма». Главная идея современного институционализма– в утверждении не просто возрастающей роли человека как основногоэкономического ресурса постиндустриального общества, но и в аргументации выводаоб общей переориентации постиндустриальной системы на всестороннее развитиеличности, а XXI в. провозглашается столетием человека.

Сформулируемнекоторые отличительные особенности «классического» институционализма.Во-первых, институционалисты весьма расширительно трактуют предмет экономики.По их мнению, экономическая наука не должна заниматься чисто экономическимиотношениями. Это слишком узко, нередко приводит к голым абстракциям. Важноучитывать весь комплекс условий и факторов, влияющих на хозяйственную жизнь:правовых, социальных, психологических, политических. Правила государственногоуправления представляют не меньший, а возможно и больший интерес, нежелимеханизм рыночных цен.

Во-вторых,следует изучать не столько функционирование, сколько развитие, трансформациюкапиталистического общества. Институционалисты выступают за более обстоятельноерешение социальных проблем. Вопрос о социальных гарантиях занятости может статьважнее вопроса об уровне заработной платы. Проблема безработицы становится,прежде всего, проблемой структурной несбалансированности, и здесь все большепроявляется взаимосвязь экономики и политики.

По мнению Дж. Гэлбрейта,рынок отнюдь не нейтральный и не универсальный механизм распределения ресурсов.Саморегулирующийся рынок становится своеобразной машиной для поддержания иобогащения крупных предприятий. Их партнером выступает государство. Опираясь наего мощь, монополизированные отрасли производят свою продукцию в огромномизбытке и навязывают ее потребителю. Основа власти крупных корпораций – техника,а не законы рынка. Определяющую роль теперь играет не потребитель, апроизводитель, техноструктура.

В-третьих,надо отказаться от анализа экономических отношений с позиций так называемогоэкономического человека. Нужны не разрозненные действия отдельных членовобщества, а их организация. Против диктата предпринимателей необходимысовместные, скоординированные действия, которые призваны организовать ипроводить профсоюзы и государственные органы. Государству надлежит взять подсвою опеку экологию, образование, медицину.

Наши лучшиеэкономисты-глобалисты, которые исследуют процесс экономической эволюции,считают, что эволюция включает развитие как совместное взаимообусловленноепревращение, но не в одну (согласно теории конвергенции), а в разные системы,которые будут представлять новую неоиндустриализацию как форму экономическогосоцеизма, где наконец человек займет подобающее ему главное, определяющееместо.

2. Институциональный человек

Институционалистывносят новые краски в портрет экономического человека. В отличие практически отвсех остальных направлений экономической теории они не исходят из человеческойприроды как из данности, а пытаются изучить закономерности ее формирования иэволюции. Для неоклассиков поведение человека предопределено сложившейся у негосистемой предпочтений. Для радикальных субъективистов оно не детерминированоничем, кроме непредсказуемых для внешнего наблюдателя ожиданий субъекта,которые, в свою очередь, зависят от его оценок будущего.

Дляинституционалистов же факторы, предопределяющие поведение человека вэкономической жизни, берут начало в далеком прошлом не только самого человека,но и всего человечества. Институционалисты рассматривают человека какбиосоциальное существо, находящееся под перекрестным воздействием всейбиологической природы и общественных институтов.

Изэкономистов своего времени, Веблен был, несомненно, лучше всех знаком ссовременной психологией и прежде всего с трудами У. Джеймса и У. Макдугалла,а также с эволюционной теорий Ч. Дарвина. Поэтому неудивительно, что в егоконцепции человеческой природы важную роль играют «инстинкты». Однако при этомречь идет вовсе не о биологических, неосознанных аспектах человеческойдеятельности. Как раз наоборот, к инстинктам Веблен относит способы (обычаи)осознанного и целенаправленного человеческого поведения, формирующиеся вопределенном культурном контексте и передающиеся из поколения в поколение, т.е.то, что он чаще называет институтами. «Цивилизованные народы Запада», с точкизрения Веблена, подвержены влиянию следующих основных «инстинктивныхсклонностей»:

1) инстинктамастерства;

2) праздноголюбопытства;

3)родительского инстинкта;

4) склонностик приобретательству;

5) «набораэгоистических склонностей» и, наконец,

6) инстинктапривычки.

Эти инстинктыне существуют изолированно, они образуют коалиции, подчиняют себе друг друга.Так, например, большую силу представляют собой родительский инстинкт, праздноелюбопытство и инстинкт мастерства, когда они «заручаются поддержкой привычки», т.е.,говоря проще, входят в привычку у людей. Тогда праздное любопытство поставляетинформацию и знания, служащие целям, которые ставят перед людьми инстинкт мастерстваи родительский инстинкт. В результате мы имеем «поиск эффективных жизненных"средств», ведущий к «росту технологического мастерства». Такое поведение Вебленназывал «промышленным» и явно одобрял в отличие от так называемого денежногосоперничества, которое имеет место тогда, когда добродетельный союз мастерства,любопытства и привычки попадает под власть эгоистических, приобретательскихинстинктов. (О том, как это происходит в ходе исторического развития, Вебленнаиболее подробно пишет во II главе своей «Теории праздного класса».)

Тогдавозникают «дурацкие способы поведения» и «бесполезные институты», существующие,несмотря на то, что они противоречат врожденному здравому смыслу».

Так из своейконцепции человека Веблен выводит внутреннюю противоречивость капитализма,сочетающую рациональную организацию производства с иррациональнымиобщественными формами.

Однакособственные позитивные разработки Веблена, и после дующих институционалистоврассматривались большинством экономистов как внесистемные, растворяющиеэкономическую теорию в «культурной антропологии, социальной философии исоциологии», и поэтому были обречены на пребывание на периферии экономическойнауки.

2.2 Человеческая природа по Д. Дьюи

Более ясно идоходчиво разделял эти две стороны и показывал их взаимодействие знаменитыйамериканский философ Джон Дьюи, оказавший большое влияние наэкономистов-институционалистов.

Он писал, чточеловеческая природа может быть понята «только как система верований, желаний ицелей, которые формируются во взаимодействии биологических склонностей собщественной средой»).

СогласноДьюи, человеческая природа состоит из природных «импульсов и привычек, которые(в том числе и саму «привычку учиться») человек постигает в процессе обучения,испытывая положительную или отрицательную реакцию общества на свое поведение"".

Очень важноподчеркнуть, что под привычкой Дьюи имел в виду не бездумное повторение раззатверженного стереотипа в духе павловского условного рефлекса. «Сущностьпривычки», – отмечал он, – «состоит в приобретенной склонности к некоторымвидам и способам реакции, а не к определенным действиям… Она (привычка)предполагает волю"". Таким образом, привычка по Дьюи (а его концепция привычкипрочно вошла в институционалистскую традицию), очень напоминает нам правилаповедения, о которых мы писали применительно к поведенческим теориям и вособенности, к концепции Р. Хайнера. Такие привычки не только не являютсяпротивоположностью рациональности (если, разумеется понимать ее не какнеоклассическую максимизацию, а более широко), а видимо, представляют собойнаиболее часто встречающийся на практике способ ее существования.

Благодаряотносительной стабильности и всеобщности привычки она делает человеческоеповедение предсказуемым. Именно стабильность привычек и обычаев недооценивают «близорукиереволюционеры», которые хотят быстро перевоспитать людей или высвободитьимпульсы, которые послужат отправным пунктом для новых привычек».

В отличие отпривычки, которая все-таки остается укорененной в личном опыте каждого, обычай –это «вид социального принуждения, которое осуществляет по отношению к индивидамколлективное мнение тех, кто чувствует и поступает одинаково». Именноинституционализированные обычаи, которые в состоянии «наказывать» тех, ктоотказывается придерживаться общих правил, являются реальной силой, управляющейчеловеческим поведением. Важнейшим из этих институционализированных обычаевКоммонс считал контракт. (Как известно, именно от Коммонса выводитпроисхождение своих идей такой виднейший представитель нового «контрактного» институционализма,как О. Уильямсон.).

Сосредоточиввнимание на привычках, обычаях и т.д., мы, конечно, не полностью передали всебогатство институционалистских концепций человека. Но дело в том, что именноэтот момент играет наиболее важную роль в современных дебатах омикроэкономических основаниях макроэкономической теории и входит в «альтернативныйсинтез», о котором упоминалось выше.

Следуетотметить, что «правила поведения», важность которых подчеркиваютинституционалисты, не только облегчают жизнь людям в условиях переизбыткаинформации, но и представляют собой необходимый источник информации для всехучастников рынка66. Даже на столь рационализированном рынке, как фондоваябиржа, присутствует множество таких «правил и обычаев».

Кроме того,не следует недооценивать и морального аспекта обще принятых норм (в особенностиприменительно к так называемому «нормальному» уровню цен). Казалось бы,дискуссия о нормальных и справедливых ценах на Западе осталась далеко впрошлом, в средневековье, когда эта проблема была в центре вниманияученых-схоластов. Однако современное социологическое исследование показывает,что подавляющее большинство респондентов готово оправдать повышение цены, еслионо вызвано увеличением издержек, но считают несправедливым рост цен на товарпо причине его возросшей редкости. Очевидно, что продавцы, назначая цену насвой товар, обязаны в какой-то мере учитывать «предрассудки» покупателей.Аналогичную роль играют при заключении коллективных договоров представления о «справедливом»распределении итогов деятельности предприятия между трудом и капиталом (вслучае прибыли о справедливости вспоминают рабочие, в случае убытка – предприниматели).

Заключение

Экономическиетеории всегда предполагают наличие субъекта деятельности, адекватноготеоретической модели. Иногда человек предстает в аксиоматике экономическойтеории и прорабатывается в ней, получая более развернутые характеристики.Иногда он эксплицируется из тех или иных теорий, давая повод к рассмотрениюмодели человека другими социальными науками.

Большоезначение сегодня имеет парадигма институциональной экономики. Здесь «действияагентов разворачиваются не «в чистом поле» свободного рынка», а в сильно «пересеченнойместности», наполненной разнообразными институтами – организациями, правилами,традициями и т.п. Побудительными мотивами действий агентов являются не столькопопытки обеспечения максимальной прибыли, сколько стремление к соответствиюданного агента институциональным нормам и правилам, к улучшению своегоположения в рамках этих институтов» 6. Объектом исследования становится неагент, а институт. Предмет экономической науки – отношения агентов иинститутов. Модель человека – человек институциональный.

Сравнивая«человека экономического» и «человека институционального», Г.Б. Клейнеротмечает направленность целей первой группы на максимизацию материальных благ,а второй – на упрочение своего положения и статуса в обществе. Но авторыкапиталистического производства в своей реальности могут становитьсяэкономическими людьми, только если они, работая за прибыль, живут ради прибыли,а будучи ориентировны на максимум потребления, в том числе и символическогопрестижного, живут ради этого потребления. Кроме того, «экономический человек»становится реальным продуктом неолиберальной политики, ее социальныхтехнологий, полностью реализуясь в материальной сфере и сфере рынка, ограничиваяпри этом не только себя, но и эти сферы. Такая замкнутость экономической средыпротиворечит целям ее собственного развития. Работая на прибыль, можно однаконе жить прибылью, равно, как работая за деньги, не жить ради денег.

Стремясь кположению в обществе и статусу можно быть институциональным человеком, живущимэтим статусом, а можно не быть им, стремясь к статусу как рациональномусредству осуществления иных целей, например, творческих, социально-преобразующих,дающих новые степени свободы, экономических, позволяющих больше сделать, и,следовательно, не быть институциональным человеком.

Следовательно,онтологические воплощения человека из моделей экономических теорий могут бытьразными, в том числе и противоречащими самим этим моделям.

Список литературы

1. Автономов В.С. Человекв зеркале экономической теории. – М., 2003. – 320 с.

2. Баликоев В.З. Общая экономическая теория.Учебное пособие. – Новосибирск: Издательство ЮКЕА, 1998. – 624 с.

3. Борисов Е.Ф. Основы экономической теории. М.:Высшая школа, 2005. – 240 с.

4. Булатов А.С. Экономика:Учебник. – М.: Юрист, 2004. – 614 с.

5. Курспо экономической теории. – Москва: ИНФРА‑М, 1997. – 345 с.

6. Курс экономической теории: Учебник для вузов / Под ред. Чепурина М.Н., Киселевой Е.Л.– Киров: Издательство «АСА», 2001. – 743 с.

7. Николаева Л.А.,Черная И.П. Экономическая теория: Учебник. – М., 2003. – 243 с.

8. Основы экономическойтеории /Под ред. Камаева В.Д. – М., 2005.

9. Шаститко А.Е. Моделичеловека в экономической теории. – М.: Юрист, 2006. – 370 с.

10. Экономическая теория /Подред. Деминой М.П. – Иркутск, 2005

11. Экономическая теория/ Подред. И.П. Николаевой. – М., 2004.

Модели поведения человека в институциональной экономике

Вольчик В.В.

1. Модель экономического человека в ортодоксальном экономиксе

Экономическая теория со времени своего возникновения как самостоятельной области знания использовала модель экономического человека. Создание такой модели обусловлено необходимостью исследования проблемы выбора и мотивации в хозяйственной деятельности индивидов. Но как справедливо отмечал Саймон усилия экономистов были направлены в основном на исследование результатов выбора экономической сфере, а сам выбор как процесс выпал из поля экономического анализа: «неоклассическая теория исследует, по сути, не процесс выбора, а его результаты» .

Внимание экономистов к проблеме и механизму экономического выбора и условий, опосредующих этот выбор, обусловило пересмотр классической модели экономического человека в рамках институционализма.

Но в начале необходимо кратко рассмотреть предпосылки, на которых базируется неоклассическая модель экономического человека.

В современной научной литературе для обозначения экономического человека используется акроним REMM, что означает «изобретательный, оценивающий, максимизирующий человек» . Такая модель предполагает, что человек по поводу извлечения полезности из экономических благ ведет себя полностью рационально. Это предусматривает следующие условия:

1) информация, необходимая для принятия решения, полностью доступна индивиду;

2) человек в своих поступках в сфере экономики является совершенным эгоистом, т. е. ему безразлично, как изменится благосостояние других людей в результате его действий;

3) не существует никаких внешних ограничений для обмена (при условии, что обмен ведет к максимизации полезности);

4) желание увеличить свое благосостояние реализуется только в форме экономического обмена, а не в форме захвата или кражи.

Подобные допущения привели к обвинениям в адрес современной ортодоксальной экономической науки в том, что она стала по сути «экономикой классной доски» и совершенно оторвалась от реальной жизни.

Но рациональность — это еще далеко не все, что определяет поведение экономического агента. Он не существует обособленно от окружающих предметов и таких же агентов как он, поэтому необходимо рассмотреть и ограничения, с которыми сталкивается человек в процессе принятия решения или осуществления выбора.

Неоклассическая теория здесь исходит из предположений, что все потребители знают, чего они хотят, то есть каждый имеет свою совокупность известных ему потребностей, которые к тому же связаны функционально. Для упрощения анализа неоклассики взяли «усредненную» функцию полезности, где не учитываются ни разнообразие возможностей максимизации при постоянной величине дохода, ни различия между субъективными стремлениями использовать имеющиеся ресурсы и объективными возможностями. Следовательно, так как предпочтения известны, то решением функции полезности будет определение неизвестных результатов индивидуального выбора.

Однако, ценность теории предсказывающей выбор потребителя или другого экономического субъекта будет высока тогда, когда окружающая ситуация остается относительно стабильной, а потенциалы, заложенные в ней являются доступными для принятия и переработки человеческими возможностями. Тем более, что существуют кроме вышеперечисленных внешних еще и внутренние препятствия, от которых неоклассики просто абстрагируются.

Следуя неоклассикам можно представить человека как совершенное существо, полностью владеющее собой и своими собственными поступками, то есть определяющим последние единственным критерием — собственной функцией полезности. Он также оставляет в стороне предпочтения других субъектов, которые в позитивном или негативном плане могут отразиться на его решениях, а также предполагает отсутствие взаимосвязи между целью и средством. Одно и другое берется уже заранее известными и возможность того, что при рассмотрении цепочки последовательных действий цель может стать средством и наоборот — отсутствует.

Таким образом, можно отметить, что отсутствие каких-либо предпосылок о возможности влияния решений одних людей на решения других отрывают ортодоксальную теорию от социальности экономической науки.

Социологической модели человека существует, по мнению Линденберга, два вида. Первый (акроним SRSM) — социализированный человек, исполняющий роль и человек, который может быть подвержен санкциям. Это человек, полностью контролируемый обществом. Ставится цель — полная социализация. Процесс направляется обществом — человек играет свою роль в нем. Наконец, возможность применения санкций — это контроль со стороны общества.

Вторая модель (акроним OSAM) – человек, имеющий собственное мнение, восприимчивый, действующий. Этот человек имеет мнение относительно разных сторон окружающего его мира. Он восприимчив, но действует в соответствии со своим мнением. Но он не имеет ничего общего с экономическим человеком, т.к. у него отсутствуют изобретательность и ограничения.

Сравнивая эти две модели, можно увидеть, что экономический человек концентрирует в себе наиболее характерные черты человеческого поведения в процессе повседневной рыночной деятельности. Хотя эти черты являются далеко не единственными.

Социологический человек переносит характеристику своего поведения на свое же поведение: общество в действительности не является действующим лицом, оно представляет собой результат индивидуальных действий и взаимодействий людей. Поэтому современные науки, связанные с обществом, тяготеют к модели экономического человека, оставляя его поведенческой обоснованностью многих явлений, тогда как социологическая модель не представляет ничего конкретного, опираясь на неустойчивую взаимосвязь между человеком обществом.

2. Рациональное поведение. Принцип рациональности

Понятие рациональность является настолько сложным для научного анализа, насколько простым это понятие кажется с точки зрения обыденного сознания.

Рациональность может быть определена следующим образом: субъект (1) никогда не выберет альтернативу X если в тоже самое время (2) ему доступна альтернатива Y, которая с его точки зрения (3) , предпочтительнее X.

Согласно Хайеку рациональным поведением можно назвать такой тип поведения, которое «нацелено на получение строго определенных результатов» . При том отмечается, что теория рационального выбора объясняет, только нормальное поведение людей. Остается дело за малым: исследовать, что есть норма в экономической действительности.

В экономической теории используются следующие две основные модели рационального поведения:

1) Рациональность (как таковая);

2) Следование своим интересам.

Рассмотрим эти модели подробнее:

1. Рациональность

Согласно О. Уильямсону существует 3 основные формы рациональности:

1) Максимизация. Она предполагает выбор лучшего варианта из всех имеющихся альтернатив. Этого принципа придерживается неоклассическая теория. В рамках этой предпосылки фирмы представлены производственными функциями, потребители — функциями полезности, распределение ресурсов между различными сферами экономики рассматривается как данное, а оптимизация является повсеместной.

2) Ограниченная рациональность — познавательная предпосылка, которая принята в экономической теории трансакционных издержек. Это полусильная форма рациональности, которая предполагает, что субъекты в экономике стремятся действовать рационально, но в действительности обладают этой способностью лишь в ограниченной степени .

Такое определение заключает в себе возможность различных его интерпретаций. Сами экономисты, привыкшие считать рациональность категоричной, относят ограниченную рациональность к иррациональности или нерациональности. Социологи считают такую предпосылку слишком большим отступлением от принятой в экономической теории относительной поведенческой точности.

То есть говорят, что приверженцы теории трансакционных издержек еще больше размывают границы неопределенности принятой в классической теории. Однако, экономтеория трансакционных издержек объясняет эту двойственность необходимостью объединить в одном мотиве ориентацию на экономное использование ограниченных ресурсов и стремление к изучению институтов как поведенческих шаблонов в условиях ограниченной информации.

Эта теория одной из важнейших предпосылок берет такой ограниченный ресурс как интеллект. Существует стремление сэкономить на нем. А для этого либо уменьшаются издержки в ходе самих процессов принятия решения (за счет личных способностей, владения большим количеством информации опытом и т.д.), либо обращаются к помощи властных структур.

3) Органическая рациональность — слабая рациональность процесса. Ее используют в эволюционном подходе Нельсон, Уинтер, Алчиан, прослеживая эволюционный процесс в рамках одной или нескольких фирм. А также представители австрийской школы Менгер, Хайек, Киирзнер, связывая ее с процессами более общего характера — институтами денег, рынков, аспектами прав собственности и так далее. Такие институты «нельзя запланировать. Общая схема таких институтов не созревает в чьем-либо сознании. В самом деле, существуют такие ситуации, когда незнание «оказывается даже более «эффективным» для достижения определенных целей, нежели знание этих целей и сознательное планирование их достижения» .

Формы органической и ограниченной рациональности дополняют друг друга, но используются разными для достижения различных целей, хотя изучение институтов как способов сократить трансакционные издержки неоинституционалистами и выяснение жизнеспособности институтов Австрийской школой тесно связаны.

2. Ориентация на собственный интерес

1) Оппортунизм. Под оппортунизмом в новой институциональной экономике понимают: «Следование своим интересам, в том числе обманным путем, включая сюда такие явные формы обмана, как ложь, воровство, мошенничество, но едва ли ограничиваясь ими. Намного чаще оппортунизм подразумевает более тонкие формы обмана, которые могут принимать активную и пассивную форму, проявляться ex ante и ex post» . В общем случае речь идет только об информации и всем, что с ней связано: искажения, сокрытие истины, запутывание партнера.

В идеале должна существовать гармония в процессе обмена информацией — открытый доступ с обеих сторон, немедленное сообщение в случае изменения информации и т. д. Но экономические агенты, действуя оппортунистически, проявляют это в разной степени. Кто-то больше склонен к преднамеренному обману, кто-то меньше. Это создает информационную асимметрию, которая значительно усложняет задачи экономической организации, потому что в случае отсутствия оппортунистического поведения любое поведение могло бы подчиняться некоторым правилам.

Нейтрализацию оппортунизма можно осуществить такими же упреждающими действиями или как было сказано выше заключением такого контракта, в котором обе стороны согласовали все моменты, по которым они не доверяют друг другу.

2) Простое следование своим интересам это тот вариант эгоизма, который принят в неоклассической экономтеории. Стороны вступают в процесс обмена, заранее зная исходные положения противоположной стороны. Все их действия оговариваются, все сведения об окружающей действительности, с которыми им придется сталкиваться — известны. Контракт выполняется, так как стороны следуют своим обязательствам и правилам. Цель достигается. Не существует никаких препятствий в виде нестандартного или нерационального поведения, а также отклонения от правил.

3) Послушание. Последняя слабая форма ориентации на собственный интерес — послушание. Адольф Лоу формулирует ее следующим образом: «Можно представить себе крайний случай монолитного коллективизма, где плановые задания в централизованном порядке выполняются функционерами, которые полностью идентифицируют себя с поставленными перед ними глобальными задачами» . Но в чистом виде такой тип вряд ли существует в экономике, поэтому он скорее применим к изучению эволюции социализации человека, чем к объяснению мотивов при принятие решений, так как за него решают другие.

3. Поведенческие предпосылки институционального анализа

Прежде всего, под большим вопросом была поставлена возможность отвлечения от системы предпочтений, которая формируется внутри человека. Это система ценностей, целевых установок, стереотипов поведения, привычек индивидов, психологического и религиозного типов, что напрямую говорит о том, что индивид осуществляет выбор сам. То есть институционалисты определяют скорее характер ситуации, в которой выбор осуществляется, а не рассматривают полученный результат в рамках взаимодействия многих людей. Поэтому такой подход предполагает подключение исторического аспекта, который просматривает эволюцию человека привязанного к конкретной культуре, общества, группе и существующего в определенное время.

Следующая особенность институциональной теории вытекает из предыдущей: так как предположение об экзогенности системы ограничений неверно, то, следовательно, если человек не имеет полный объем информации необходимой для свободной ориентации в окружающем мире, то он и не в состоянии отразить в полной мере процессы индивидуальной и общественной жизни. Тогда как можно проследить процесс осуществления отбора реальности и их расшифровку как предпосылку осуществления выбора?

Для решения этих вопросов в рамках современной неоинституциональной экономики используются две поведенческие предпосылки – ограниченная рациональность и оппортунизм.

Этические нормы во многих случаях более эффективно способствуют снижению трансакционных издержек, чем формальные нормы права. В самом деле, традиционные нормы поведения в обществе обусловливают значительную величину издержек рыночных трансакций.

Система традиций, моральных и этических норм экономического поведения не является чем-то данным и неизменным. На протяжении всей эволюции человеческой цивилизации каждому этапу ее развития соответствовали определенные нормы поведения.

В условиях первобытного общества эти нормы способствовали появлению правил поведения, культивирующих коллективизм, подчинение вождю племени, определенное разделение прав и обязанностей внутри племени. В дальнейшем при переходе от племенного и кочевого образа жизни к оседлому, с развитием углубляющегося разделения труда, появлением торговли возникает закрепление прав собственности за конкретными индивидами. Расширяется обмен как внутри групп, так и между группами людей.

Нравственные правила поведения претерпевают изменения: к врожденным правилам морали, основанным на инстинктах (солидарность, альтруизм, групповое принятие решений), прибавляются благоприобретенные. Хайек по этому поводу писал: «…Существуют благоприобретенные правила (бережливость, уважение к собственности, честность и т. д.), создавшие и поддерживающие расширенный порядок… Расширенный порядок зависит от этой морали, он и возник благодаря тому факту, что группы, следовавшие ее основным правилам, опережали другие по увеличению численности и богатства» . Именно эти благоприобретенные институты, сохраняясь и эволюционируя, позволили возникнуть современной цивилизации, основанной на экономическом и социальном обмене между людьми и между государствами. На основе таких правил поведения возникли правовые нормы, сформировались системы права, способствующие обмену и облегчающие его.

Но развитие традиций, создающих условия для существования расширенного порядка, не происходит однонаправлено, прямолинейно. Наряду с вышеизложенными процессами эволюция нравственных правил занимает главенствующую роль в определении норм поведения целых народов, например, правила, основывающиеся на племенном духе, коллективизме, противопоставлении индивида группе и т. п. Благодаря подобным традициям и нормам человеческого поведения, формировались цивилизации, отрицающие важность обмена, торговли, института частной собственности и индивидуализма в целом. Такие общества, по выражению Карла Поппера, являются «закрытыми» . История дает немало примеров «закрытых» обществ или тоталитарных государств, основывающих свои экономические и социальные системы не на рыночном механизме и свободе, а на принуждении и следовании высшим целям и планам, которые ведомы только тирану, диктатору, вождю или какому-то другому верховному органу власти.

Таким образом, величина издержек рыночных трансакций зависит не только от правовых норм, регламентирующих правила заключения сделок или гарантирующих обеспечение прав собственности, но в равной степени и от традиций рыночного поведения контрагентов обмена. Если в обществе не существует моральных правил уважения прав собственности, честности в соблюдения контрактов, то контроль со стороны права (даже самого совершенного) не позволит существенно снизить трансакционные издержки, как средние, так и абсолютные. Это четко прослеживается в условиях переходной экономики. При трансформационных процессах отношения между субъектами формирующегося рынка развиваются быстрее, чем создаются присущие рыночному порядку традиционные нормы поведения. Поэтому трансакционные издержки, даже при создании идеальной правовой системы, будут оставаться довольно высокими еще сравнительно длительное время, пока не привьются населению новые этические правила, характерные расширенному порядку.

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Алтайский государственный технический университет им. И.И. Ползунова»

Институт интенсивного образования

по дисциплине «Институциональная экономика»

Тема: «Модель человека в институциональной экономике»

Работу выполнил:

Огородников Д.В.

Заринск 2013

Введение

Модель человека в экономических теориях

1 Концептуальные аспекты модели человека

2 Институционализм

Институциональный человек

2 Человеческая природа по Д. Дьюи

Заключение

Список литературы

Введение

В любой, теоретической системе модель, человека тесно связана с общими представлениями ее автора о законах функционирования экономики и экономической политики, кроме этого, она также отражает мировоззрение своего создателя и идеологический контекст своего времени.

С учетом наличия у человека собственных целей, не совпадающих в общем случае с целями фирмы, и асимметричности распространения в фирме информации, всегда существует возможность его оппортунистического поведения.

Эта вероятность увеличивается во время трансформационных периодов развития экономики, когда происходит замена одного общественного строя на другой, меняются ценности, социальные установки населения, формальные и неформальные нормы и правила поведения, механизмы контроля над деятельностью фирм, сам существующий в стране хозяйственный уклад возникают новые социально-экономические институты и отмирают существовавшие.

Создание эффективных механизмов снижения вероятности оппортунизма невозможно без анализа экономического поведения человека. Следовательно, построение теоретико-экономической модели поведения человека, принимающей во внимание условия окружающей его среды (в первую очередь, условия организации, в которую он включен) выглядит актуально в современных российских условиях.

Совершенно определенное (явное или неявное) представление о поведении человека присутствует в любой экономической работе. В области анализа поведения человека в экономической теории, получили заслуженную известность такие авторы, как Автономов B.C., Бережной, Н.М., Бруннер К., Вайзе П., Зотов В.В., Марцинкевич В.И., Саймон Г., Ходжсон Дж., Шаховская Л.С. и многие другие.

Цель работы состоит в определении сущности процесса принятия экономических решений человеком, установлении и, уточнении влияния экономической институциональной среды на его поведение.

В соответствии с поставленной целью был определен круг задач:

описать основные положения институциональной теории;

описать основные модели поведения человека в экономике;

проанализировать, представление о человеке в институциональных экономических теориях.

1. Модель человека в экономических теориях

1.1Концептуальные аспекты модели человека

Один из видных исследователей рассматриваемого вопроса Автономов B.C. предлагает выделять следующие три главные компоненты:

гипотеза о мотивации (целевой функции экономической деятельности человека);

гипотеза о доступной информации;

представление о физических и интеллектуальных возможностях человека.

С определенной долей условности можно сказать, что в современной экономической теории существуют две главные модели поведения человека: модель рационального максимизатора и так называемая альтернативная модель.

Согласно Хайеку рациональным поведением можно назвать такой тип поведения, которое «нацелено на получение строго определенных результатов» .

Притом отмечается, что теория рационального выбора объясняет, только нормальное поведение людей. Остается дело за малым: исследовать, что есть норма в экономической действительности.

В экономической теории используются следующие две основные модели рационального поведения:

) Рациональность (как таковая);

) Следование своим интересам.

Рассмотрим эти модели подробнее:

Рациональность

Согласно О. Уильямсону существует 3 основные формы рациональности:

) Максимизация. Она предполагает выбор лучшего варианта из всех имеющихся альтернатив. Этого принципа придерживается неоклассическая теория. В рамках этой предпосылки фирмы представлены производственными функциями, потребители - функциями полезности, распределение ресурсов между различными сферами экономики рассматривается как данное, а оптимизация является повсеместной.

) Ограниченная рациональность - познавательная предпосылка, которая принята в экономической теории трансакционных издержек. Это полусильная форма рациональности, которая предполагает, что субъекты в экономике стремятся действовать рационально, но в действительности обладают этой способностью лишь в ограниченной степени .

) Органическая рациональность - слабая рациональность процесса. Ее используют в эволюционном подходе Нельсон, Уинтер, Алчиан, прослеживая эволюционный процесс в рамках одной или нескольких фирм. А также представители австрийской школы Менгер, Хайек, Киирзнер, связывая ее с процессами более общего характера - институтами денег, рынков, аспектами прав собственности и так далее. Такие институты «нельзя запланировать. Общая схема таких институтов не созревает в чьем-либо сознании. В самом деле, существуют такие ситуации, когда незнание «оказывается даже

Такая модель предполагает, что человек по поводу извлечения полезности из экономических благ ведет себя полностью рационально. Это предусматривает следующие условия:

) информация, необходимая для принятия решения, полностью доступна индивиду;

) человек в своих поступках в сфере экономики является совершенным эгоистом, т. е. ему безразлично, как изменится благосостояние других людей в результате его действий;

) не существует никаких внешних ограничений для обмена (при условии, что обмен ведет к максимизации полезности);

) желание увеличить свое благосостояние реализуется только в форме экономического обмена, а не в форме захвата или кражи.

Для упрощения анализа неоклассики взяли «усредненную» функцию полезности, где не учитываются ни разнообразие возможностей максимизации при постоянной величине дохода, ни различия между субъективными стремлениями использовать имеющиеся ресурсы и объективными возможностями.

Следовательно, так как предпочтения известны, то решением функции полезности будет определение неизвестных результатов индивидуального выбора.

Рассмотрим основные компоненты модели рационального максимизатора, господствующей на сегодня в неоклассической экономической теории.

Предполагается также, что потребности и вкусы удовлетворяются только за счет внешних объектов (благ), а не внутренних источников (к примеру, самостоятельной творческой деятельности). Получаемые субъектом наслаждения: понимаются часто количественно, что дает возможность приравнять их к денежным суммам.

Маржиналистская и ранняя неоклассическая литература предполагали доступную человеку информацию полной (или совершенной). Это означает, что производителю какого-либо блага должна быть заранее известна не только его будущая рыночная цена, но и будущая кривая спроса на это благо (т.е. то количество товаров, которое он сможет сбыть по данной цене).

В интеллектуальные возможности человека включаются:

память, в. которой хранится информация об иерархии многочисленных потребностей человека; и степени их удовлетворения? (при этом» иерархия должна быть последовательной, транзитивной и устойчивой во времени);

Однако наибольшее число неоклассических нововведений, относится к поиску и обработке информации, трактовке настоящей и будущей неопределенности, формированию ожиданий.

Такой подход приводит к тому, что требования к интеллектуальным способностям субъекта возрастают - ведь перед тем как приниматься за выбор варианта поведения ему приходиться решить еще одну задачу - установить оптимальный размер нужной ему информации.

Каждый из последних имеет несколько возможных исходов. Если субъекту заранее известна полезность каждого исхода и он может примерно определить его вероятность, то можно сформулировать правило выбора оптимального варианта.

При этом в информацию, доступную субъекту хозяйственной деятельности, входит полный набор не только собственных, но и чужих вариантов поведения, и, кроме того, он обладает возможностью рассчитать, к какому исходу приведет для него любое сочетание своих и чужих стратегий и выбрать оптимальное для себя, поведение в зависимости от своей целевой функции.

Существуют и другие способы встраивания феномена неопределенности в неоклассическую модель. Однако во всех рассмотренных случаях происходит одно и то же: попытка отойти от предпосылки совершенной информации и учесть ее ограниченность, трудность получения, неопределенность ведет к ужесточению требований к другой компоненте модели - ее интеллектуальной составляющей.

Неоклассический подход со встроенной моделью человека - рационального максимизатора господствует в современной экономической теории. Критики неоклассического подхода, отмечая его отдельные слабые места и предлагая свои частные альтернативы, не претендовали на создание всеобъемлющей системы.

Только с 1980-х гг. стало складываться нечто похожее на комплексный альтернативный подход. Он формируется на пересечении; посткейнсианской, поведенческой, неоавстрийской и институционалистской исследовательских программ. Очертим основные контуры формирующейся модели.

Во-первых, она гораздо менее абстрактна; чем неоклассическая.

Во-вторых, в ней акцентируется не логический выбор, который субъект совершает из представленных средой на его рассмотрение альтернатив, а его практическая познавательная: деятельность, в ходе которой человек активно включается в окружающий мир и сталкивается при этом с теми или иными проблемами. Выбор изучается с точки зрения самого процесса выбора, а не с точки зрения его результата. Курс экономической теории: Учебник для вузов В-третьих, альтернативная модель экономического поведения лишена ситуационного детерминизма, столь характерного для неоклассики. Объяснение человеческих действий следует искать не в изменении внешних условий деятельности, а в первую очередь в самом человеке, в его внутреннем, мире.

Поведение людей до некоторой степени определяется устойчивыми стереотипами: привычками, условностями, нормами. Это дает возможность, науке объяснить и предсказывать их поведение.

Принятие решений в этих условиях объясняет поведенческая теория ограниченной рациональности, которая исходит из того, что выбирается не оптимальный, а удовлетворительный вариант.

Относительная независимость теоретической модели экономического поведения от эмпирических данных представляет собой отдельную проблему. Если бы степень этой независимости была очень велика, то изучение модели человека в экономической теории могло бы представить интерес только для узкого круга специалистов по истории и методологии этой науки.

Во-первых, знание модели человека, лежащей в основе выводов экономической теории, раскрывает перед нами область допустимых значений, в которой эти выводы справедливы и учат осторожности при их применении.

Для первого типа характерны модели человека, в которых его главным мотивом является собственный интерес, как правило, денежный, или сводимый к деньгам; его интеллект и информированность оцениваются высоко и считаются достаточными для достижения постав ленной «эгоистической» цели.

Эти модели обычно соответствуют редукционистскому, атомистическому взгляду на экономику (и общество в целом) как на простую совокупность хозяйствующих индивидов, делящуюся на них «без остатка». В таких теориях она рассматривается как равновесная и относительно гармоничная система, в которой «компетентный эгоизм» всех ее членов через посредство свободной конкуренции ведет к наибольшему благо состоянию всего общества.

При этих предпосылках всякое вмешательство извне (за исключением того, которое защищает свободу конкуренции) затруднит достижение индивидом и, значит, всем обществом своего оптимума.

Такой тип взаимосвязи модели человека, модели общества и рекомендуемой политики характерен для английской классической школы и неоклассического направления.

Во втором типе экономического мировоззрения целевая функция человека предполагается более сложной (например, в нее входят, помимо дохода и богатства, свободное время, покой, соблюдение традиций или альтруистические соображения), на его способности и возможности налагаются существенные ограничения: недоступность информации, ограниченность памяти, подверженность эмоциям, привычке, а также внешним влияниям (в том числе моральным и религиозным нормам), затрудняющим действия, соответствующие рациональному расчету.

Такой тип взаимосвязи человек - общество - политика характерен для исторической школы, институционализма, теории Кейнса. Различие между двумя обозначенными типами экономических теорий проявляется не только в общем подходе к философии экономической жизни, но и в конкретных рецептах экономической политики.

К примеру, Кейнс, исходя из того, что хозяйственный агент недостаточно проницателен, чтобы отличить рост реальной заработной платы от роста номинальной, рекомендовал для общего блага политику «регулируемой инфляции».

Напротив, неоклассическая школа «рациональных ожиданий», предполагая, что хозяйственные агенты в состоянии мгновенно рас познавать инфляционный рост цен, в принципе отвергает государственную политику стимулирования спроса.

При этом нельзя утверждать, что один тип теории (и политики) всегда заведомо лучше другого. Теория Кейнса и основанная на ней активная государственная экономическая политика завоевали западный мир после того, как великая депрессия 1929-1933 гг. наглядно показала банкротство либерально-индивидуалистического типа экономической теории и политики в условиях господства «сверхиндивидуальных» монополистических корпораций.

2 Институционализм

экономический веблен дьюи институционализм

Представителей институционализма интересуют проблемы экономической власти и контроля над ней. В основе эволюции человеческого общества лежат изменения в технике производства. В соответствии с этим институционалистами разработаны различные концепции исторической трансформации общества: индустриальное - постиндустриальное - информационное - технотронное.

В дальнейшем экономическая социология получила наибольшее развитие в трудах американских институционалистов, в частности, исследовались социальные аспекты международных отношений, международного разделения труда, межгосударственных связей.

Название концепции происходит от латинского слова institutum - установление, устройство, учреждение. Все ее сторонники рассматривают экономику как систему, где отношения между хозяйствующими субъектами складываются под влиянием экономических и внеэкономических факторов, среди которых исключительную роль играют технико-экономические факторы.

Понятие «институт» трактуется очень широко: и как государство, корпорация, профсоюзы, и как конкуренция, монополия, налоги, и как устойчивый образ мышления, и юридические нормы. В этом направлении экономической теории отмечаются недостатки капитализма: засилье монополий, недостатки свободной рыночной стихии, растущая милитаризация экономики, отдельные пороки «общества потребления» (такие, как бездуховность и т.д.).

Данное направление экономической теории выступает в различных модификациях: социально-психологический институционализм (Торстейн Веблен), социально-правовой (Джон Р. Коммонс, провозгласивший основой экономического развития юридические отношения), конъюнктуре ведение (Уэсли К. Митчелл), где сформулированы методы прогнозирования количественных изменений в экономике.

Исключительное место в концепции занимает проблема преобразования, трансформации современного общества. Сторонники институционализма полагают, что НТР ведет к преодолению социальных противоречий, к бесконфликтной общественной эволюции общества от индустриального к постиндустриальному, супериндустриальному или «неоиндустриальному» (т.е. информационному) обществу.

Абсолютизация роли технико-экономических факторов позволила выдвинуть теорию конвергенции (Дж.Гэлбрейт, Питирим Сорокин - США, Раймон Арон - Франция, Ян Тинберген - Нидерланды).

Неоинституционализм характеризуется отходом от абсолютизации технических факторов, большим вниманием к человеку, социальным проблемам. Так возникла экономическая теория прав собственности (Рональд Коуз, США), теория общественного выбора (Джеймс Бьюке-нен, США) и др.

На основе этих взглядов меняется и экономическая политика развитых стран, результаты которой позволяют говорить о «социализации капитализма». Главная идея современного институционализма - в утверждении не просто возрастающей роли человека как основного экономического ресурса постиндустриального общества, но и в аргументации вывода об общей переориентации постиндустриальной системы на всестороннее развитие личности, а XXI в. провозглашается столетием человека.

Сформулируем некоторые отличительные особенности «классического» институционализма. Во-первых, институционалисты весьма расширительно трактуют предмет экономики. По их мнению, экономическая наука не должна заниматься чисто экономическими отношениями. Это слишком узко, нередко приводит к голым абстракциям. Важно учитывать весь комплекс условий и факторов, влияющих на хозяйственную жизнь: правовых, социальных, психологических, политических. Правила государственного управления представляют не меньший, а возможно и больший интерес, нежели механизм рыночных цен.

Во-вторых, следует изучать не столько функционирование, сколько развитие, трансформацию капиталистического общества. Институционалисты выступают за более обстоятельное решение социальных проблем. Вопрос о социальных гарантиях занятости может стать важнее вопроса об уровне заработной платы. Проблема безработицы становится, прежде всего, проблемой структурной несбалансированности, и здесь все больше проявляется взаимосвязь экономики и политики.

По мнению Дж. Гэлбрейта, рынок отнюдь не нейтральный и не универсальный механизм распределения ресурсов. Опираясь на его мощь, монополизированные отрасли производят свою продукцию в огромном избытке и навязывают ее потребителю. В-третьих, надо отказаться от анализа экономических отношений с позиций так называемого экономического человека. Нужны не разрозненные действия отдельных членов общества, а их организация. Против диктата предпринимателей необходимы совместные, скоординированные действия, которые призваны организовать и проводить профсоюзы и государственные органы. Государству надлежит взять под свою опеку экологию, образование, медицину.

2. Институциональный человек

Для неоклассиков поведение человека предопределено сложившейся у него системой предпочтений. Для радикальных субъективистов оно не детерминировано ничем, кроме непредсказуемых для внешнего наблюдателя ожиданий субъекта, которые, в свою очередь, зависят от его оценок будущего.

Для институционалистов же факторы, предопределяющие поведение человека в экономической жизни, берут начало в далеком прошлом не только самого человека, но и всего человечества. Институционалисты рассматривают человека как биосоциальное существо, находящееся под перекрестным воздействием всей биологической природы и общественных институтов.

Однако при этом речь идет вовсе не о биологических, неосознанных аспектах человеческой деятельности. Как раз наоборот, к инстинктам Веблен относит способы (обычаи) осознанного и целенаправленного человеческого поведения, формирующиеся в определенном культурном контексте и передающиеся из поколения в поколение, т.е. то, что он чаще называет институтами.

«Цивилизованные народы Запада», с точки зрения Веблена, подвержены влиянию следующих основных «инстинктивных склонностей»: Автономов В.С. Человек в зеркале экономической теории. - М., 2003.

) инстинкта мастерства;

) праздного любопытства;

) родительского инстинкта;

) склонности к приобретательству;

) «набора эгоистических склонностей» и, наконец,

) инстинкта привычки.

Тогда праздное любопытство поставляет информацию и знания, служащие целям, которые ставят перед людьми инстинкт мастерства и родительский инстинкт. В результате мы имеем «поиск эффективных жизненных" средств», ведущий к «росту технологического мастерства».

Такое поведение Веблен называл «промышленным» и явно одобрял в отличие от так называемого денежного соперничества, которое имеет место тогда, когда добродетельный союз мастерства, любопытства и привычки попадает под власть эгоистических, приобретательских инстинктов.

(О том, как это происходит в ходе исторического развития, Веблен наиболее подробно пишет во II главе своей «Теории праздного класса».)

Тогда возникают «дурацкие способы поведения» и «бесполезные институты», существующие, несмотря на то, что они противоречат врожденному здравому смыслу».

Так из своей концепции человека Веблен выводит внутреннюю противоречивость капитализма, сочетающую рациональную организацию производства с иррациональными общественными формами.

Интересы монополистов в принципе противоречат интересам бесперебойного и гладкого функционирования всей «промышленной системы»: их основные доходы связаны с искусственными нарушениями, блокированием процесса общественного производства.

Понятно, что модель «гедониста-оптимизатора», не обоснованная никакой научной антропологией, и представления о предпринимателе как координаторе промышленных процессов, стремящемся повысить экономичность производства, и увеличить общественную полезность, которые господствовали в традиционной экономической теории, казались Веблену удручающе примитивными и фальшивыми.

В его работах содержится, пожалуй, самая безжалостная критика маржиналистской модели человека. Однако собственные позитивные разработки Веблена, и после дующих институционалистов рассматривались большинством экономистов как внесистемные, растворяющие экономическую теорию в «культурной антропологии, социальной философии и социологии», и поэтому были обречены на пребывание на периферии экономической науки.

2.2 Человеческая природа по Д. Дьюи

Более ясно и доходчиво разделял эти две стороны и показывал их взаимодействие знаменитый американский философ Джон Дьюи, оказавший большое влияние на экономистов-институционалистов.

Он писал, что человеческая природа может быть понята «только как система верований, желаний и целей, которые формируются во взаимодействии биологических склонностей с общественной средой»).

Согласно Дьюи, человеческая природа состоит из природных «импульсов и привычек, которые (в том числе и саму «привычку учиться») человек постигает в процессе обучения, испытывая положительную или отрицательную реакцию общества на свое поведение"".

Очень важно подчеркнуть, что под привычкой Дьюи имел в виду не бездумное повторение раз затверженного стереотипа в духе павловского условного рефлекса.

«Сущность привычки», - отмечал он, - «состоит в приобретенной склонности к некоторым видам и способам реакции, а не к определенным действия. Она (привычка) предполагает волю"". Таким образом, привычка по Дьюи (а его концепция привычки прочно вошла в институционалистскую традицию), очень напоминает нам правила поведения, о которых мы писали применительно к поведенческим теориям и в особенности, к концепции Р. Хайнера.

Такие привычки не только не являются противоположностью рациональности (если, разумеется понимать ее не как неоклассическую максимизацию, а более широко), а видимо, представляют собой наиболее часто встречающийся на практике способ ее существования.

Благодаря относительной стабильности и всеобщности привычки она делает человеческое поведение предсказуемым. Именно стабильность привычек и обычаев недооценивают «близорукие революционеры», которые хотят быстро перевоспитать людей или высвободить импульсы, которые послужат отправным пунктом для новых привычек».

В отличие от привычки, которая все-таки остается укорененной в личном опыте каждого, обычай - это «вид социального принуждения, которое осуществляет по отношению к индивидам коллективное мнение тех, кто чувствует и поступает одинаково». Именно институционализированные обычаи, которые в состоянии «наказывать» тех, кто отказывается придерживаться общих правил, являются реальной силой, управляющей человеческим поведением.

Важнейшим из этих институционализированных обычаев Коммонс считал контракт. (Как известно, именно от Коммонса выводит происхождение своих идей такой виднейший представитель нового «контрактного» институционализма, как О. Уильямсон.).

Сосредоточив внимание на привычках, обычаях и т.д., мы, конечно, не полностью передали все богатство институционалистских концепций человека. Но дело в том, что именно этот момент играет наиболее важную роль в современных дебатах о микроэкономических основаниях макроэкономической теории и входит в «альтернативный синтез», о котором упоминалось выше.

Следует отметить, что «правила поведения», важность которых подчеркивают институционалисты, не только облегчают жизнь людям в условиях переизбытка информации, но и представляют собой необходимый источник информации для всех участников рынка. Даже на столь рационализированном рынке, как фондовая биржа, присутствует множество таких «правил и обычаев».

Кроме того, не следует недооценивать и морального аспекта обще принятых норм (в особенности применительно к так называемому «нормальному» уровню цен).

Казалось бы, дискуссия о нормальных и справедливых ценах на Западе осталась далеко в прошлом, в средневековье, когда эта проблема была в центре внимания ученых-схоластов. Однако современное социологическое исследование показывает, что подавляющее большинство респондентов готово оправдать повышение цены, если оно вызвано увеличением издержек, но считают несправедливым рост цен на товар по причине его возросшей редкости.

Очевидно, что продавцы, назначая цену на свой товар, обязаны в какой-то мере учитывать «предрассудки» покупателей. Аналогичную роль играют при заключении коллективных договоров представления о «справедливом» распределении итогов деятельности предприятия между трудом и капиталом (в случае прибыли о справедливости вспоминают рабочие, в случае убытка - предприниматели).

Заключение

Экономические теории всегда предполагают наличие субъекта деятельности, адекватного теоретической модели. Иногда человек предстает в аксиоматике экономической теории и прорабатывается в ней, получая более развернутые характеристики. Иногда он эксплицируется из тех или иных теорий, давая повод к рассмотрению модели человека другими социальными науками.

Побудительными мотивами действий агентов являются не столько попытки обеспечения максимальной прибыли, сколько стремление к соответствию данного агента институциональным нормам и правилам, к улучшению своего положения в рамках этих институтов».

Объектом исследования становится не агент, а институт. Предмет экономической науки - отношения агентов и институтов. Модель человека - человек институциональный.

Кроме того, «экономический человек» становится реальным продуктом неолиберальной политики, ее социальных технологий, полностью реализуясь в материальной сфере и сфере рынка, ограничивая при этом не только себя, но и эти сферы.

Такая замкнутость экономической среды противоречит целям ее собственного развития. Работая на прибыль, можно однако не жить прибылью, равно, как работая за деньги, не жить ради денег.

Стремясь к положению в обществе и статусу можно быть институциональным человеком, живущим этим статусом, а можно не быть им, стремясь к статусу как рациональному средству осуществления иных целей, например, творческих, социально-преобразующих, дающих новые степени свободы, экономических, позволяющих больше сделать, и, следовательно, не быть институциональным человеком.

Следовательно, онтологические воплощения человека из моделей экономических теорий могут быть разными, в том числе и противоречащими самим этим моделям.

Список литературы

1. Автономов В.С. Человек в зеркале экономической теории. - М., 2003. - 320с.

Баликоев В.З. Общая экономическая теория. Учебное пособие. - Новосибирск: Издательство ЮКЕА, 1998. - 624с.

Борисов Е.Ф. Основы экономической теории. М.: Высшая школа, 2005. - 240с.

Булатов А.С. Экономика: Учебник. - М.: Юрист, 2004. - 614с.

5. Брунер К. Представление о человеке и концепция социума: два подхода к пониманию общества // THESIS. Т.1. Вып.3. 1993.

Коуз Р. Фирма, рынок и право. - М., 1993. С.20.

7. Курс по экономической теории. - Москва: ИНФРА - М, 1997. - 345с.

Курс экономической теории: Учебник для вузов / Под ред. Чепурина М.Н., Киселевой Е.Л. - Киров: Издательство «АСА», 2001. - 743с.

Николаева Л.А., Черная И.П. Экономическая теория: Учебник. - М., 2003. - 243с.

Основы экономической теории /Под ред. Камаева В.Д. - М., 2005.

11. Уильямсон О. Поведенческие предпосылки современного экономического анализа // THESIS. Т.1. Вып.3. 1993. С.41.

Хайек Ф. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М., 1992. С.26.

13. Шаститко А.Е. Модели человека в экономической теории. - М.: Юрист, 2006. - 370с.

Экономическая теория /Под ред. Деминой М.П. - Иркутск, 2005.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Модель человека в институциональной теории

План

Введение. 3

1. Модель человека в экономических теориях. 5

1.1 Концептуальные аспекты модели человека. 5

1.2 Институционализм. 12

2. Институциональный человек. 16

2.2 Человеческая природа по Д. Дьюи. 19

Заключение. 22

– гипотеза о мотивации (целевой функции экономической деятельности человека);

– гипотеза о доступной информации;

– представление о физических и интеллектуальных возможностях человека.

С определенной долей условности можно сказать, что в современной экономической теории существуют две главные модели поведения человека: модель рационального максимизатора и так называемая альтернативная модель.

Рассмотрим основные компоненты модели рационального максимизатора, господствующей на сегодня в неоклассической экономической теории.

Деятельность человека является целенаправленной, причем целеполагание происходит заранее, до начала самой деятельности. Человек стремится к наибольшему значению своей целевой функции: лучшему удовлетворению потребностей. Причем под потребностями прежде всего имеются в виду потребности материальные, поддающиеся насыщению в соответствии с первым законом Госсена. Предполагается также, что потребности и вкусы удовлетворяются только за счет внешних объектов (благ), а не внутренних источников (к примеру, самостоятельной творческой деятельности). Получаемые субъектом наслаждения: понимаются часто количественно, что дает возможность приравнять их к денежным суммам.

Маржиналистская и ранняя неоклассическая литература предполагали доступную человеку информацию полной (или совершенной). Это означает, что производителю какого-либо блага должна быть заранее известна не только его будущая рыночная цена, но и будущая кривая? спроса на это благо (т.е. то количество товаров, которое он сможет сбыть по данной цене).

В интеллектуальные возможности человека включаются:

– память, в. которой хранится информация об иерархии многочисленных потребностей человека; и степени их удовлетворения? (при этом» иерархия должна быть последовательной, транзитивной и устойчивой во времени);

С течением времени и развитием науки рассматриваемая модель значительно усовершенствовалась. Прежде всего, она стала более универсальной за счет превращения целевой функции в «максимизацию всего, что угодно». Однако наибольшее число неоклассических нововведений, относится к поиску и обработке информации, трактовке настоящей и будущей неопределенности, формированию ожиданий.

В исходной модели не было ограничений на доступ к информации. Признание неопределенности означает, что такие ограничения есть. Один из способов решения данной проблемы: определить оптимальный уровень затрат времени и; сил на поиски, при котором предельные затраты будут равны предельной выгоде от продолжения поиска. Такой подход приводит к тому, что требования к интеллектуальным способностям субъекта возрастают – ведь перед тем как приниматься за выбор варианта поведения ему приходиться решить еще одну задачу – установить оптимальный размер нужной ему информации.

Еще один вариант решения проблемы неопределенности дает так называемая теория ожидаемой полезности. Ее суть состоит в том, что у экономического субъекта: есть выбор из некоторого количества вариантов. Каждый из последних имеет несколько возможных исходов. Если субъекту заранее известна полезность каждого исхода и он может примерно определить его вероятность, то можно сформулировать правило выбора оптимального варианта.

В традиционной неоклассической теории предполагалось, что поведение каждого участника рынка не зависит от поведения остальных. Эта предпосылка подверглась пересмотру в теории игр. Здесь большую роль играет взаимодействие субъекта и партнера-соперника. При этом в информацию, доступную субъекту хозяйственной деятельности, входит полный набор не только собственных, но и чужих вариантов поведения, и, кроме того, он обладает возможностью рассчитать, к какому исходу приведет для него любое сочетание своих и чужих стратегий и выбрать оптимальное для себя, поведение в зависимости от своей целевой функции.

Существуют и другие способы встраивания феномена неопределенности в неоклассическую модель. Однако во всех рассмотренных случаях происходит одно и то же: попытка отойти от предпосылки совершенной информации и учесть ее ограниченность, трудность получения, неопределенность ведет к ужесточению требований к другой компоненте модели – ее интеллектуальной составляющей.

Неоклассический подход со встроенной моделью человека – рационального максимизатора господствует в современной экономической теории. Критики неоклассического подхода, отмечая его отдельные слабые места и предлагая свои частные альтернативы, не претендовали на создание всеобъемлющей системы.

Только с 1980‑х гг. стало складываться нечто похожее на комплексный альтернативный подход. Он формируется на пересечении; посткейнсианской, поведенческой, неоавстрийской и институционалистской исследовательских программ. Очертим основные контуры формирующейся модели.

Во-первых, она гораздо менее абстрактна; чем неоклассическая.

В-третьих, альтернативная модель экономического поведения лишена ситуационного детерминизма, столь характерного для неоклассики. Объяснение человеческих действий следует искать не в изменении внешних условий деятельности, а в первую очередь в самом человеке, в его внутреннем, мире.

В качестве исходного понятия альтернативной модели можно взять неопределенность. Ее можно трактовать двояко. Во-первых, это нехватка информации о будущем или настоящем, которую можно восполнить. Во-вторых, это в принципе неустранимая неопределенность, связанная с тем, что окружающая субъекта среда состоит из людей, действующих только по им известным соображениям. Поэтому прошлый опыт не может быть ключом к будущему, каждому человеку доступно лишь частичное, неполное знание, а полное – прерогатива только рынка в целом.

Лишенные исчерпывающей информации субъекты не имеют возможности точно рассчитывать результаты своих действий и должны как-то уживаться с неопределенностью. Они вынуждены опираться на свои далеко не рациональные (в силу отсутствия; информации) ожидания, предчувствия, интуицию. Поведение людей до некоторой степени определяется устойчивыми стереотипами: привычками, условностями, нормами. Это дает возможность, науке объяснить и предсказывать их поведение.

Также ограничены способности субъекта к обработке имеющейся в его распоряжении, информации и принятию продуманных и взвешенных решений. Обладай бы даже человек полной информацией обо всех имеющихся вариантах поведения, он все равно не смог бы за ограниченное время сравнить их. Принятие решений в этих условиях объясняет поведенческая теория ограниченной рациональности, которая исходит из того, что выбирается не оптимальный, а удовлетворительный вариант.

Относительная независимость теоретической модели экономического поведения от эмпирических данных представляет собой отдельную проблему. Если бы степень этой независимости была очень велика, то изучение модели человека в экономической теории могло бы представить интерес только для узкого круга специалистов по истории и методологии этой науки. Однако, как представляется автору, дело обстоит иначе.

Во-первых, знание модели человека, лежащей в основе выводов экономической теории, раскрывает перед нами область допустимых значений, в которой эти выводы справедливы и учат осторожности при их применении.

Во-вторых, модель человека в любой теоретической системе тесно связана с общими представлениями ее автора о законах функционирования экономики и об оптимальной государственной политике. Здесь можно выделить два основных типа экономического мировоззрения (при неисчислимом множестве промежуточных форм). Для первого типа характерны модели человека, в которых его главным мотивом является собственный интерес, как правило, денежный, или сводимый к деньгам; его интеллект и информированность оцениваются высоко и считаются достаточными для достижения постав ленной «эгоистической» цели. Эти модели обычно соответствуют редукционистскому, атомистическому взгляду на экономику (и общество в целом) как на простую совокупность хозяйствующих индивидов, делящуюся на них «без остатка». В таких теориях она рассматривается как равновесная и относительно гармоничная система, в которой «компетентный эгоизм» всех ее членов через посредство свободной конкуренции ведет к наибольшему благо состоянию всего общества. При этих предпосылках всякое вмешательство извне (за исключением того, которое защищает свободу конкуренции) затруднит достижение индивидом и, значит, всем обществом своего оптимума.

Такой тип взаимосвязи модели человека, модели общества и рекомендуемой политики характерен для английской классической школы и неоклассического направления.

Во втором типе экономического мировоззрения целевая функция человека предполагается более сложной (например, в нее входят, помимо дохода и богатства, свободное время, покой, соблюдение традиций или альтруистические соображения), на его способности и возможности налагаются существенные ограничения: недоступность информации, ограниченность памяти, подверженность эмоциям, привычке, а также внешним влияниям (в том числе моральным и религиозным нормам), затрудняющим действия, соответствующие рациональному расчету.

Такие «несовершенные» хозяйственные агенты неспособны достигать оптимума какой-либо целевой функции. Кроме того, они лишены абсолютного индивидуализма и образуют общности и коллективы с групповыми интересами. Общество здесь не может быть сведено к простой совокупности атомистических индивидов и, как правило, не находится в гармоничном, равновесном состоянии. Отсюда вытекает необходимость активного вмешательства в экономику со стороны общества (в лице государства), для привнесения извне общего блага, недоступного пониманию отдельных индивидов, а также для согласования групповых, классовых и других интересов.

Такой тип взаимосвязи человек – общество – политика характерен для исторической школы, институционализма, теории Кейнса. Различие между двумя обозначенными типами экономических теорий проявляется не только в общем подходе к философии экономической жизни, но и в конкретных рецептах экономической политики. К примеру, Кейнс, исходя из того, что хозяйственный агент недостаточно проницателен, чтобы отличить рост реальной заработной платы от роста номинальной, рекомендовал для общего блага политику «регулируемой инфляции».

Напротив, неоклассическая школа «рациональных ожиданий», предполагая, что хозяйственные агенты в состоянии мгновенно рас познавать инфляционный рост цен, в принципе отвергает государственную политику стимулирования спроса.

При этом нельзя утверждать, что один тип теории (и политики) всегда заведомо лучше другого. Теория Кейнса и основанная на ней активная государственная экономическая политика завоевали западный мир после того, как великая депрессия 1929–1933 гг. наглядно показала банкротство либерально-индивидуалистического типа экономической теории и политики в условиях господства «сверхиндивидуальных» монополистических корпораций.

Когда же государственное регулирование, мощные социальные программы достигли таких масштабов, что стали сдерживать частную инициативу и предпринимательский дух, закономерным стал возврат от социально-дирижистского типа экономического мировоззрения к либерально-индивидуалистическому.

1.2 Институционализм

Представителей институционализма интересуют проблемы экономической власти и контроля над ней. В основе эволюции человеческого общества лежат изменения в технике производства. В соответствии с этим институционалистами разработаны различные концепции исторической трансформации общества: индустриальное – постиндустриальное – информационное – технотронное.

В целом тематика институциональных исследований достаточно обширна. Она включает теорию потребительского спроса, социально-экономическую теорию благосостояния, анализ крупных корпораций как социально-экономического института и ряд других. Экономическая социология разрабатывалась одним из предшественников современного институционализма – Максом Вебером (1864–1920). Он обосновал методологические принципы социологии, подготовил фундаментальный труд «Хозяйство и общество», в котором подведены итоги его социологических исследований.

В дальнейшем экономическая социология получила наибольшее развитие в трудах американских институционалистов, в частности, исследовались социальные аспекты международных отношений, международного разделения труда, межгосударственных связей.

Название концепции происходит от латинского слова institutum – установление, устройство, учреждение. Все ее сторонники рассматривают экономику как систему, где отношения между хозяйствующими субъектами складываются под влиянием экономических и внеэкономических факторов, среди которых исключительную роль играют технико-экономические факторы. Понятие «институт» трактуется очень широко: и как государство, корпорация, профсоюзы, и как конкуренция, монополия, налоги, и как устойчивый образ мышления, и юридические нормы. В этом направлении экономической теории отмечаются недостатки капитализма: засилье монополий, недостатки свободной рыночной стихии, растущая милитаризация экономики, отдельные пороки «общества потребления» (такие, как бездуховность и т.д.).

Данное направление экономической теории выступает в различных модификациях: социально-психологический институционализм (Торстейн Веблен), социально-правовой (Джон Р. Коммонс, провозгласивший основой экономического развития юридические отношения), конъюнктуре ведение (Уэсли К. Митчелл), где сформулированы методы прогнозирования количественных изменений в экономике.

Исключительное место в концепции занимает проблема преобразования, трансформации современного общества. Сторонники инсти-туционализма полагают, что НТР ведет к преодолению социальных противоречий, к бесконфликтной общественной эволюции общества от индустриального к постиндустриальному, супериндустриальному или «неоиндустриальному» (т.е. информационному) обществу. Абсолютизация роли технико-экономических факторов позволила выдвинуть теорию конвергенции (Дж. Гэлбрейт, Питирим Сорокин – США, Раймон Арон – Франция, Ян Тинберген – Нидерланды). Неоинституционализм характеризуется отходом от абсолютизации технических факторов, большим вниманием к человеку, социальным проблемам. Так возникла экономическая теория прав собственности (Рональд Коуз, США), теория общественного выбора (Джеймс Бьюке-нен, США) и др. На основе этих взглядов меняется и экономическая политика развитых стран, результаты которой позволяют говорить о «социализации капитализма». Главная идея современного институционализма – в утверждении не просто возрастающей роли человека как основного экономического ресурса постиндустриального общества, но и в аргументации вывода об общей переориентации постиндустриальной системы на всестороннее развитие личности, а XXI в. провозглашается столетием человека.

Сформулируем некоторые отличительные особенности «классического» институционализма. Во-первых, институционалисты весьма расширительно трактуют предмет экономики. По их мнению, экономическая наука не должна заниматься чисто экономическими отношениями. Это слишком узко, нередко приводит к голым абстракциям. Важно учитывать весь комплекс условий и факторов, влияющих на хозяйственную жизнь: правовых, социальных, психологических, политических. Правила государственного управления представляют не меньший, а возможно и больший интерес, нежели механизм рыночных цен.

Во-вторых, следует изучать не столько функционирование, сколько развитие, трансформацию капиталистического общества. Институционалисты выступают за более обстоятельное решение социальных проблем. Вопрос о социальных гарантиях занятости может стать важнее вопроса об уровне заработной платы. Проблема безработицы становится, прежде всего, проблемой структурной несбалансированности, и здесь все больше проявляется взаимосвязь экономики и политики.

По мнению Дж. Гэлбрейта, рынок отнюдь не нейтральный и не универсальный механизм распределения ресурсов. Саморегулирующийся рынок становится своеобразной машиной для поддержания и обогащения крупных предприятий. Их партнером выступает государство. Опираясь на его мощь, монополизированные отрасли производят свою продукцию в огромном избытке и навязывают ее потребителю. Основа власти крупных корпораций – техника, а не законы рынка. Определяющую роль теперь играет не потребитель, а производитель, техноструктура.

В-третьих, надо отказаться от анализа экономических отношений с позиций так называемого экономического человека. Нужны не разрозненные действия отдельных членов общества, а их организация. Против диктата предпринимателей необходимы совместные, скоординированные действия, которые призваны организовать и проводить профсоюзы и государственные органы. Государству надлежит взять под свою опеку экологию, образование, медицину.

Наши лучшие экономисты-глобалисты, которые исследуют процесс экономической эволюции, считают, что эволюция включает развитие как совместное взаимообусловленное превращение, но не в одну (согласно теории конвергенции), а в разные системы, которые будут представлять новую неоиндустриализацию как форму экономического соцеизма, где наконец человек займет подобающее ему главное, определяющее место.

2. Институциональный человек

Институционалисты вносят новые краски в портрет экономического человека. В отличие практически от всех остальных направлений экономической теории они не исходят из человеческой природы как из данности, а пытаются изучить закономерности ее формирования и эволюции. Для неоклассиков поведение человека предопределено сложившейся у него системой предпочтений. Для радикальных субъективистов оно не детерминировано ничем, кроме непредсказуемых для внешнего наблюдателя ожиданий субъекта, которые, в свою очередь, зависят от его оценок будущего.

Для институционалистов же факторы, предопределяющие поведение человека в экономической жизни, берут начало в далеком прошлом не только самого человека, но и всего человечества. Институционалисты рассматривают человека как биосоциальное существо, находящееся под перекрестным воздействием всей биологической природы и общественных институтов.

2.1 Категория «инстинктов» Т. Веблена

Из экономистов своего времени, Веблен был, несомненно, лучше всех знаком с современной психологией и прежде всего с трудами У. Джеймса и У. Макдугалла, а также с эволюционной теорий Ч. Дарвина. Поэтому неудивительно, что в его концепции человеческой природы важную роль играют «инстинкты». Однако при этом речь идет вовсе не о биологических, неосознанных аспектах человеческой деятельности. Как раз наоборот, к инстинктам Веблен относит способы (обычаи) осознанного и целенаправленного человеческого поведения, формирующиеся в определенном культурном контексте и передающиеся из поколения в поколение, т.е. то, что он чаще называет институтами. «Цивилизованные народы Запада», с точки зрения Веблена, подвержены влиянию следующих основных «инстинктивных склонностей»:

1) инстинкта мастерства;

2) праздного любопытства;

3) родительского инстинкта;

4) склонности к приобретательству;

5) «набора эгоистических склонностей» и, наконец,

6) инстинкта привычки.

Эти инстинкты не существуют изолированно, они образуют коалиции, подчиняют себе друг друга. Так, например, большую силу представляют собой родительский инстинкт, праздное любопытство и инстинкт мастерства, когда они «заручаются поддержкой привычки», т.е., говоря проще, входят в привычку у людей. Тогда праздное любопытство поставляет информацию и знания, служащие целям, которые ставят перед людьми инстинкт мастерства и родительский инстинкт. В результате мы имеем «поиск эффективных жизненных" средств», ведущий к «росту технологического мастерства». Такое поведение Веблен называл «промышленным» и явно одобрял в отличие от так называемого денежного соперничества, которое имеет место тогда, когда добродетельный союз мастерства, любопытства и привычки попадает под власть эгоистических, приобретательских инстинктов. (О том, как это происходит в ходе исторического развития, Веблен наиболее подробно пишет во II главе своей «Теории праздного класса».)

Тогда возникают «дурацкие способы поведения» и «бесполезные институты», существующие, несмотря на то, что они противоречат врожденному здравому смыслу».

Так из своей концепции человека Веблен выводит внутреннюю противоречивость капитализма, сочетающую рациональную организацию производства с иррациональными общественными формами.

Однако собственные позитивные разработки Веблена, и после дующих институционалистов рассматривались большинством экономистов как внесистемные, растворяющие экономическую теорию в «культурной антропологии, социальной философии и социологии», и поэтому были обречены на пребывание на периферии экономической науки.

2.2 Человеческая природа по Д. Дьюи

Более ясно и доходчиво разделял эти две стороны и показывал их взаимодействие знаменитый американский философ Джон Дьюи, оказавший большое влияние на экономистов-институционалистов.

Он писал, что человеческая природа может быть понята «только как система верований, желаний и целей, которые формируются во взаимодействии биологических склонностей с общественной средой»).

Согласно Дьюи, человеческая природа состоит из природных «импульсов и привычек, которые (в том числе и саму «привычку учиться») человек постигает в процессе обучения, испытывая положительную или отрицательную реакцию общества на свое поведение"".

Очень важно подчеркнуть, что под привычкой Дьюи имел в виду не бездумное повторение раз затверженного стереотипа в духе павловского условного рефлекса. «Сущность привычки», – отмечал он, – «состоит в приобретенной склонности к некоторым видам и способам реакции, а не к определенным действиям… Она (привычка) предполагает волю"". Таким образом, привычка по Дьюи (а его концепция привычки прочно вошла в институционалистскую традицию), очень напоминает нам правила поведения, о которых мы писали применительно к поведенческим теориям и в особенности, к концепции Р. Хайнера. Такие привычки не только не являются противоположностью рациональности (если, разумеется понимать ее не как неоклассическую максимизацию, а более широко), а видимо, представляют собой наиболее часто встречающийся на практике способ ее существования.

Благодаря относительной стабильности и всеобщности привычки она делает человеческое поведение предсказуемым. Именно стабильность привычек и обычаев недооценивают «близорукие революционеры», которые хотят быстро перевоспитать людей или высвободить импульсы, которые послужат отправным пунктом для новых привычек».

В отличие от привычки, которая все-таки остается укорененной в личном опыте каждого, обычай – это «вид социального принуждения, которое осуществляет по отношению к индивидам коллективное мнение тех, кто чувствует и поступает одинаково». Именно институционализированные обычаи, которые в состоянии «наказывать» тех, кто отказывается придерживаться общих правил, являются реальной силой, управляющей человеческим поведением. Важнейшим из этих институционализированных обычаев Коммонс считал контракт. (Как известно, именно от Коммонса выводит происхождение своих идей такой виднейший представитель нового «контрактного» институционализма, как О. Уильямсон.).

Сосредоточив внимание на привычках, обычаях и т.д., мы, конечно, не полностью передали все богатство институционалистских концепций человека. Но дело в том, что именно этот момент играет наиболее важную роль в современных дебатах о микроэкономических основаниях макроэкономической теории и входит в «альтернативный синтез», о котором упоминалось выше.

Следует отметить, что «правила поведения», важность которых подчеркивают институционалисты, не только облегчают жизнь людям в условиях переизбытка информации, но и представляют собой необходимый источник информации для всех участников рынка66. Даже на столь рационализированном рынке, как фондовая биржа, присутствует множество таких «правил и обычаев».

Кроме того, не следует недооценивать и морального аспекта обще принятых норм (в особенности применительно к так называемому «нормальному» уровню цен). Казалось бы, дискуссия о нормальных и справедливых ценах на Западе осталась далеко в прошлом, в средневековье, когда эта проблема была в центре внимания ученых-схоластов. Однако современное социологическое исследование показывает, что подавляющее большинство респондентов готово оправдать повышение цены, если оно вызвано увеличением издержек, но считают несправедливым рост цен на товар по причине его возросшей редкости. Очевидно, что продавцы, назначая цену на свой товар, обязаны в какой-то мере учитывать «предрассудки» покупателей. Аналогичную роль играют при заключении коллективных договоров представления о «справедливом» распределении итогов деятельности предприятия между трудом и капиталом (в случае прибыли о справедливости вспоминают рабочие, в случае убытка – предприниматели).

Заключение

Экономические теории всегда предполагают наличие субъекта деятельности, адекватного теоретической модели. Иногда человек предстает в аксиоматике экономической теории и прорабатывается в ней, получая более развернутые характеристики. Иногда он эксплицируется из тех или иных теорий, давая повод к рассмотрению модели человека другими социальными науками.

Большое значение сегодня имеет парадигма институциональной экономики. Здесь «действия агентов разворачиваются не «в чистом поле» свободного рынка», а в сильно «пересеченной местности», наполненной разнообразными институтами – организациями, правилами, традициями и т.п. Побудительными мотивами действий агентов являются не столько попытки обеспечения максимальной прибыли, сколько стремление к соответствию данного агента институциональным нормам и правилам, к улучшению своего положения в рамках этих институтов» 6. Объектом исследования становится не агент, а институт. Предмет экономической науки – отношения агентов и институтов. Модель человека – человек институциональный.

Сравнивая «человека экономического» и «человека институционального», Г.Б. Клейнер отмечает направленность целей первой группы на максимизацию материальных благ, а второй – на упрочение своего положения и статуса в обществе. Но авторы капиталистического производства в своей реальности могут становиться экономическими людьми, только если они, работая за прибыль, живут ради прибыли, а будучи ориентировны на максимум потребления, в том числе и символического престижного, живут ради этого потребления. Кроме того, «экономический человек» становится реальным продуктом неолиберальной политики, ее социальных технологий, полностью реализуясь в материальной сфере и сфере рынка, ограничивая при этом не только себя, но и эти сферы. Такая замкнутость экономической среды противоречит целям ее собственного развития. Работая на прибыль, можно однако не жить прибылью, равно, как работая за деньги, не жить ради денег.

Стремясь к положению в обществе и статусу можно быть институциональным человеком, живущим этим статусом, а можно не быть им, стремясь к статусу как рациональному средству осуществления иных целей, например, творческих, социально-преобразующих, дающих новые степени свободы, экономических, позволяющих больше сделать, и, следовательно, не быть институциональным человеком.

Следовательно, онтологические воплощения человека из моделей экономических теорий могут быть разными, в том числе и противоречащими самим этим моделям.

Список литературы

1. Автономов В.С. Человек в зеркале экономической теории. – М., 2003. – 320 с.

2. Баликоев В.З. Общая экономическая теория. Учебное пособие. – Новосибирск: Издательство ЮКЕА, 1998. – 624 с.

3. Борисов Е.Ф. Основы экономической теории. М.: Высшая школа, 2005. – 240 с.

4. Булатов А.С. Экономика: Учебник. – М.: Юрист, 2004. – 614 с.

5. Курс по экономической теории. – Москва: ИНФРА‑М, 1997. – 345 с.

6. Курс экономической теории: Учебник для вузов / Под ред. Чепурина М.Н., Киселевой Е.Л. – Киров: Издательство «АСА», 2001. – 743 с.

7. Николаева Л.А., Черная И.П. Экономическая теория: Учебник. – М., 2003. – 243 с.

8. Основы экономической теории /Под ред. Камаева В.Д. – М., 2005.

9. Шаститко А.Е. Модели человека в экономической теории. – М.: Юрист, 2006. – 370 с.

10. Экономическая теория /Под ред. Деминой М.П. – Иркутск, 2005

11. Экономическая теория/ Под ред. И.П. Николаевой. – М., 2004.

Автономов В.С. Человек в зеркале экономической теории. – М., 2003.

Николаева Л.А., Черная И.П. Экономическая теория: Учебник. – М., 2003

Борисов Е.Ф. Основы экономической теории. М.: Высшая школа, 2005

Экономическая теория /Под ред. Деминой М.П. – Иркутск, 2005

Булатов А.С. Экономика: Учебник. – М.: Юрист, 2004

1. информация, необходимая для принятия решения, полностью доступна индивиду;
2. человек в своих поступках в сфере экономики является совершенным эгоистом, т. е. ему безразлично, как изменится благосостояние других людей в результате его действий;
3. не существует никаких внешних ограничений для обмена (при условии, что обмен ведет к максимизации полезности);
4. желание увеличить свое благосостояние реализуется только в форме экономического обмена, а не в форме захвата или кражи.

Но рациональность - это еще далеко не все, что определяет поведение экономического агента. Он не существует обособленно от окружающих предметов и таких же агентов как он, поэтому необходимо рассмотреть и ограничения, с которыми сталкивается человек в процессе принятия решения или осуществления выбора.

Следуя неоклассикам можно представить человека как совершенное существо, полностью владеющее собой и своими собственными поступками, то есть определяющим последние единственным критерием - собственной функцией полезности. Он также оставляет в стороне предпочтения других субъектов, которые в позитивном или негативном плане могут отразиться на его решениях, а также предполагает отсутствие взаимосвязи между целью и средством. Одно и другое берется уже заранее известными и возможность того, что при рассмотрении цепочки последовательных действий цель может стать средством и наоборот - отсутствует.

Социологической модели человека существует, по мнению Линденберга, два вида. Первый (акронимSRSM) - социализированный человек, исполняющий роль и человек, который может быть подвержен санкциям. Это человек, полностью контролируемый обществом. Ставится цель - полная социализация. Процесс направляется обществом - человек играет свою роль в нем. Наконец, возможность применения санкций - это контроль со стороны общества.

Вторая модель (акроним OSAM) - человек, имеющий собственное мнение, восприимчивый, действующий. Этот человек имеет мнение относительно разных сторон окружающего его мира. Он восприимчив, но действует в соответствии со своим мнением. Но он не имеет ничего общего с экономическим человеком, т.к. у него отсутствуют изобретательность и ограничения.

Институциональная модель поведения индивида. Просмотр: Институциональная экономическая теори - учебник (Литвинцева Г.П.) - Глава: онлайн

Репетиторство

1.2 Институционализм

2. Институциональный человек

2.1 Категория «инстинктов» Т. Веблена

2.2 Человеческая природа по Д. Дьюи

Заключение

Список литературы