Жертвами последних губернаторских отставок оказались руководители, утратившие поддержку групп влияния, входящих неформальную руководящую структуру «Политбюро 2.0» по аналогии с советским периодом. Эта тенденция наверняка получит продолжение, но исключением могут стать «отставки с повышением» – переходом на должности федерального уровня. Об этом говорится в докладе коммуникационного холдинга «Минченко консалтинг», который представил новую аналитическую модель оценки устойчивости губернаторов.

«Красная зона» для глав регионов с перспективой отставки

Как следует из итогового рейтинга, который начал составляться накануне нынешней волны официальных отставок, в «красную зону» «на вылет» попали в общей сложности 16 глав регионов (подробнее ниже), пятеро из них уже фактически покинули свои посты.

Как пояснили авторы доклада, рейтинг устойчивости губернаторов («Госсовет 2.0») был создан путем сложения оценок, данных каждому руководителю по девяти критериям, в числе которых – наличие прямого контакта с главой государства, поддержка ближайшего окружения президента, реализация крупного федерального проекта на территории региона и экономическая привлекательность территории. Также учитывались уникальное позиционирование руководителя, срок его нахождения на посту, лидерские качества и ряд других факторов. Чем выше итоговая оценка, тем выше шансы губернатора остаться на своем посту.

По результатам рейтингования главы региона были распределены по трем группам риска: зеленой (более 13 баллов – отставка маловероятна), желтой (13 и менее баллов – есть риск отставки) и красной (8 и менее баллов – высокая вероятность отставки).

В Центральном федеральном округе в «красной зоне» оказались губернатор Ивановской области Павел Коньков (8 баллов), глава Владимирской области Светлана Орлова (8 баллов) и руководитель Воронежской области Алексей Гордеев (9 баллов). В Приволжском федеральном округе наибольший риск потерять свою должность имели главы Нижегородской области Валерий Шанцев (7 баллов) и Самарской области Николай Меркушин (4 балла), которые на этой неделе действительно были отправлены в отставку. В Южном округе – глава Калмыкии Алексей Орлов (4 балла), в Северо-Кавказском – главы Северной Осетии и Дагестана Вячеслав Битаров (8 баллов) и Рамзан Абдулатипов (4 балла). Примечательно, что последний также заявил о своем уходе с должности.

В Сибирском округе аутсайдеров пятеро: Александр Бердников (республика Алтай) – 8 баллов, Александр Карлин (Алтайский край) – 6 баллов, Виктор Назаров (Омская область) – 6 баллов, Владимир Городецкий (Новосибирская область) – 5 баллов и Виктор Толоконский (Красноярский край), который тоже сообщил о своей отставке, но пока президент не подписал соответствующий указ.

На Дальнем Востоке в зоне повышенного риска – глава Приморского края Владимир Миклушевский (7 баллов), а в Северо-Западном Федеральном округе – губернатор Мурманской области Марина Ковтун (6 баллов) и руководитель Ненецкого автономного округа Игорь Кошин (6 баллов), отправленный в отставку накануне.

Вполне вероятно, что ожидаемые в ближайшее время отставки глав регионов будут именно из этого списка, как это уже произошло с Меркушиным, Шанцевым, Кошиным, а также заявившими о своей отставке Абдулатиповым и Толоконским.

В «желтую» группу риска увольнения входит почти полсотни губернаторов, среди которых выделяются «партийные» руководители от ЛДПР Александр Островский (Смоленская область), от КПРФ Вадим Потомский (Орловская область) и Сергей Левченко (Иркутская область). В этом же списке «вечный» Аман Тулеев (Кемеровская область), «спорный» Георгий Полтавченко (Санкт-Петербург), «варяг» Дмитрий Овсянников (Севастополь), а также уральцы Евгений Куйвашев (Свердловская область) и Борис Дубровский (Челябинская область).

Кто больше всего выиграл от перестановок в губернаторском корпусе

Как считают эксперты «Минченко консалтинг», по итогам волны назначений и переназначений 2016-2017 годов можно сказать, что среди их главных бенефициаров оказались несколько элитных групп. Это коалиция, которая состоит из главы «Ростеха» Сергея Чемезова , руководителя Росгвардии Виктора Золотова , Генпрокурора Юрия Чайки , главы администрации Кремля Антона Вайно его предшественника на этом посту Сергея Иванова , а также группа премьера Дмитрия Медведева и его союзников, группа мэра Москвы Сергея Собянина и группа спикера Госдумы Вячеслава Володина .

«Преимущество этих групп имеет объективные предпосылки. Каждая из них располагает обширными кадровыми полигонами, включающими в себя федеральные государственные и общественные структуры, госкорпорации, региональные администрации. В то же время заметно снижение представительства в регионах выходцев из собственно региональной элиты, не прошедших через этап федеральной карьеры. Исключением являются члены команд губернаторов-тяжеловесов, к каковым можно отнести, помимо вышеупомянутого С.Собянина, А.Артамонова и Е.Савченко, а из молодого поколения – А.Воробьева и Д.Кобылкина», – говорится в докладе.

Вместе с тем, как отмечают эксперты, определенные бонусы при распределении губернаторских вакансий получили, в том числе, близкие к главе государства бизнесмены Аркадий Ротенберг , Геннадий Тимченко , Алишер Усманов и глава «Газпрома» Алексей Миллер. Кроме того, по мнению авторов доклада, объективно вырос региональный ресурс первого заместителя главы администрации президента РФ Сергея Кириенко , который курировал процесс отбора и обучения кандидатов в главы регионов. Его ситуативными союзниками выступали группы секретаря Совбеза РФ, бизнесмена Юрия Ковальчука и премьера Медведева.

При этом уже осенью 2017 года обнаружилось повышение интереса к региональной политике группы главы «Роснефти» Игоря Сечина , возможно, связанное с ослаблением силового ресурса и репутационными рисками в связи конфликтом с АФК «Система» и скандальным уголовным делом бывшего министра экономического развития РФ Алексея Улюкаева , который обвиняется в вымогательстве взятки.

Роль «Политбюро 2.0» растет

«Массовые ротации в губернаторском корпусе традиционно являются составной частью перегруппировки элит накануне выборов президента. Предстоящее обновление кадров на федеральном уровне мотивирует группы влияния, входящие в «Политбюро 2.0», выдвигать новые фигуры из своей среды для тестирования в регионах и последующего карьерного роста», – говорится в докладе.

При этом эксперты обращают внимание, что необходимым условием соискателя губернаторской должности является лояльность президенту РФ Владимиру Путину . Но в то же время бессрочная индульгенция не выдается даже при наличии личного контакта и истории отношений с главой государства, как, например, в случае с главой Санкт-Петербурга Георгием Полтавченко .

Вместе с тем, наряду с повышением влияния представителей «Политбюро 2.0» на кадровые решения, элитные группы тем самым повышают собственную устойчивость в среднесрочной перспективе.

«Быстрого перехода властных полномочий к новой генерации вряд ли стоит ожидать. Для их тестирования в регионах и на федеральном уровне потребуется время, в ходе которого вполне естественным будет курирование новых назначенцев со стороны групп, делегировавших их во власть. Рубежным периодом для формирования «нового поколения российских руководителей» (по китайской модели), если страна не столкнется с форсмажорными обстоятельствами, станет электоральный цикл 2021-2024 годов», – отмечается в докладе.

Москва, Анастасия Смирнова

Москва. Другие новости 28.09.17

© 2017, РИА «Новый День»

Шестого февраля губернатор Пермского края Виктор Басаргин досрочно сложил полномочия, 7 февраля то же самое сделал глава Республики Бурятия Вячеслав Наговицын. Перед выборами в сентябре 2017 года свои посты могут покинуть еще несколько первых лиц регионов страны. В большинстве случаев заявления пишутся по указанию Кремля. Рассказываем, в чем они провинились перед администрацией президента и кто в очереди на отставку.

Кто из губернаторов ушел в отставку в последние месяцы?

Виктор Басаргин занимал губернаторское кресло с 2012 года, до конца срока его полномочий оставалось меньше четырех месяцев. Он выражал амбиции пойти на новый срок, но при этом имел низкие позиции в кремлевских рейтингах из-за непростой социально-экономической ситуации в регионе и конфликтов местных элит.

На новый срок якобы собирался и Наговицын. Но, объявляя об отставке, заявил, что на выборы не пойдет. В регионе также была непростая экономическая и политическая ситуация. О его отставке в последний год говорили очень много.

С лета прошлого года и до февраля этого года было затишье. Но чтобы новый глава региона успел подготовиться к выборам, проводить ротацию будут уже сейчас. Хотя не в каждом случае это делается в надежде на высокие результаты региона.

Кто принимает решение?

В большинстве случаев губернаторы уходят не по собственной воле. Тут два основных варианта: заявление о досрочном сложении полномочий по собственному желанию или отрешение от должности президентом. В Кремле несколько политических групп влияния, и многие губернаторы поддержаны той или иной группой. Но решение по конкретному губернатору президент Путин всегда принимает лично.

"Перед тем, как он (президент - прим. ред. ) принимает решение об отставке, ему готовят аналитические записки, мониторинги, учитывается мнение элитных групп. Далее начинается поиск преемников, и, когда согласования заканчиваются, кто-то из руководства администрации встречается с уходящим губернатором и договаривается о написании заявления об уходе по собственному желанию и дате опубликования этой информации. На такой последней встрече можно что-то попросить и решить вопрос с будущим трудоустройством. Обычно уходящему губернатору идут навстречу", - рассказал неназванный собеседник Znak.com .

Как правило, отставка - событие не неожиданное. До сих пор ее предвестниками являлись прокремлевские рейтинги, на которые опиралась администрация президента. Теперь же федеральные СМИ пишут о новой системе оценки Кремля работы губернаторов.

"Константин Ильковский поступил абсолютно правильно: не стал цепляться за место. Увидев, что не получается, он написал заявление о сложении полномочий. Это было честно".

В 2014 году в отставку по собственному желанию ушел губернатор Красноярского края Лев Кузнецов . Его позиции перед федеральным центром также были слабыми.

Кто еще из российских губернаторов может уйти в отставку?

Прокремлевские рейтинги, повторимся, теперь не играют ведущую роль, однако значение имеют. Например, ежемесячный рейтинг фонда "Петербургская политика". В рейтинге за январь 2017 года его составители прогнозируют возможную досрочную отставку десяти губернаторов. Причем двое из них – Виктор Басаргин и Вячеслав Наговицын - свои посты уже потеряли.

В 2017 году по России прокатилась самая масштабная за последние пять лет волна отставок глав регионов. В первую очередь перестановки связаны с подготовкой Кремля к президентским выборам, ведь это один из немногих инструментов, позволяющих власти поправить свои рейтинги при дисфункциональной системе управления, нарастании общественного недовольства и отсутствии желания проводить реформы. Хотя единого алгоритма в смене губернаторов, судя по всему, нет (каждое решение об отставке и назначении принималось отдельно), Кремль учитывал такие критерии, как общественно-экономическая ситуация в регионе, уровень напряженности в кругах локальных элит, а также рейтинг действующего губернатора.

Неспособность Кремля сформулировать четкую и привлекательную предвыборную программу маскируется частичным обновлением руководящих регионами кадров и временной нейтрализацией напряженности в некоторых частях страны. Кадровый «лифтинг» преследует в основном имиджевые цели: он призван (по крайней мере, на время) вселить в россиян надежду на положительные изменения.

Позиция губернаторов в российской властной системе становится все более слабой. В рамках процесса централизации власти круг их полномочий последовательно сужается, а статус снижается. Логика перестановок 2017 года свидетельствует о том, что губернаторы окончательно лишились влияния и политической роли: назначенцы новой волны — это де-факто делегированные из центра менеджеры среднего звена, представители номенклатуры, которые полностью подчиняются центральным властям.

Место губернатора в российской политической системе

В Российской Федерации не сформировалась формализованная, прозрачная, четко регламентированная федеративная форма государственного устройства. Отношения между центром и регионами (формально — субъектами федерации) изначально в значительной мере работали в режиме «ручного управления», в котором большую роль играли личные отношения между главой государства и руководителями регионов (губернаторами), а также лоббистский потенциал последних. Попытки регионов обрести больше независимости, которыми ознаменовались 1990-е годы, представляли угрозу для целостности государства, а поэтому в путинскую эпоху им на смену пришла тенденция к максимальной централизации власти и контроля над политической сферой. В этот процесс вписывается постепенное снижение статуса губернаторов, начавшееся в 2000 году.

Кремль ограничивал их роль в системе двумя путями. Во-первых, бюджетные и налоговые реформы, проведенные в первые годы президентства Путина, снизили автономность глав регионов в сфере управления экономической ситуацией на подконтрольной им территории. В России закрепилась модель перераспределения, при которой большая часть региональных поступлений от налогов и сборов передается в федеральный бюджет, и только потом (зачастую непрозрачным способом) эти средства делят между регионами. Такая система демотивирует локальные власти, лишая их стимула повышать инвестиционную привлекательность регионов. Одновременно губернаторы, чья роль фактически свелась к управлению текущими делами, вынуждены постоянно заниматься финансовым лоббированием, то есть играть в отношении Москвы роль просителей. Болезненнее всего это отражается на богатых регионах: лишение их финансовой дееспособности гарантирует Кремлю лояльность местных элит. Нередко перед регионами ставят дополнительные задачи, не выделяя на них средств из центрального бюджета, при этом ответственность за выполнение заданий (и сохранение социальной стабильности) лежит полностью на местных властях.

Во-вторых, в последние полтора десятка лет губернаторы постепенно лишались своего политического веса. Террористический акт в Беслане в 2004 году послужил предлогом для отмены прямых губернаторских выборов (введенных в 1995 году). С 2005 года губернаторов назначали региональные парламенты по представлению президента РФ. Кремль вернул выборы, чтобы нейтрализовать протестную волну 2011-2012 годов, однако, губернаторы не обрели прежнего статуса. В выборы глав регионов внедрили разнообразные (формальные и неформальные) механизмы, которые ограничивают политическую конкуренцию или даже полностью ее пресекают. Это муниципальный фильтр и традиционное использование «административного ресурса»: законной и незаконной помощи при проведении и финансировании избирательной кампании, которую локальные власти оказывают кандидатам от «партии власти».

Кадровые решения, касающиеся губернаторов, принимает лично глава государства, а критерии выбора зачастую выглядят непрозрачно, поскольку свою роль играют здесь рекомендации управления по внутренней политике администрации президента, давление околокремлевских групп влияния, а также личные предпочтения Путина. Он назначает исполняющих обязанности губернаторов, а те формально легитимизируют свою позицию благодаря выборам, которые проходят на фоне фальсификаций и отсутствия конкуренции. Полученный таким образом общественный мандат не гарантирует, что они смогут сохранить пост: президент РФ имеет право отправлять их в отставку и назначать исполняющих обязанности глав регионов.

Его решения могут противоречить настроениям избирателей, о чем свидетельствует тот факт, что губернаторы, не пользующиеся общественной поддержкой, могут продолжать работать годами, если им удается обеспечить «Единой России» необходимые результаты на выборах. Законные полномочия главы государства дополняются неофициальными механизмами функционирования российской модели управления, в том числе неограниченными возможностями использования спецслужб в политических целях. Обычно формальной причиной отставок становится «желание» губернатора (в таком случае он может сохранить место внутри властной системы) или «утрата доверия президента» (например, если отставка связана с громким коррупционным скандалом).

Логика кадровых решений в 2017 году

В России установлен так называемый единый день голосования (ежегодно назначаемый на сентябрь), в который граждане выбирают представителей региональных и локальных властей разного уровня. В связи с этим отставки губернаторов проходят обычно весной или осенью. В свою очередь, исполняющие обязанности глав регионов получают достаточно времени, чтобы подготовить кампанию к выборам, на которых они смогут получить формальный мандат.

Две волны отставок 2017 года (февраль-апрель и сентябрь-октябрь) были беспрецедентно масштабными: поста лишились 19 губернаторов. При Путине подобный размах отставки приобретали только в 2010 году (тоже 19) и в 2012 (20). Февральские перестановки затронули губернаторов, срок полномочий которых в любом случае подходил к концу в 2017 году, так что решение в их отношении подсказывал избирательный календарь. В свою очередь, главы регионов, отправленные в отставку осенью, могли оставаться на своих постах еще несколько лет. На этом фоне выделяются две апрельские отставки: руководители Удмуртии и республики Мари-Эл не только лишились постов, но и услышали обвинения в коррупции.

Перестановки не имели планового характера, а скорее, служили свидетельством того, что администрация президента накануне президентских выборов занялась поиском новой формы обновления кадрового состава. Если в логике отставок прослеживается несколько четких критериев, но в новых назначениях единый тренд не просматривается. Внимания при этом заслуживает стремление Кремля оставить уволенных губернаторов (за редкими исключениями) в системе власти, найдя им место в структурах региональных или федеральных руководящих органов.

Главным критерием в ротации выступала сложная ситуация в регионах, которая могла стать проблемой для Кремля в контексте президентских выборов. Хотя их исход заранее известен, президент пользуется сильной общественной поддержкой, а весь административный аппарат будет приведен в состояние полной мобилизации, стиль победы остается для Путина вопросом первостепенной важности. В таких обстоятельствах конфликты внутри локальных элит, протестные настроения в обществе или коррупционные скандалы могут не только снизить эффективность избирательного механизма, но и опосредованным образом бросить тень на имидж главы государства.

В рейтингах, которые составляются для администрации президента, отправленные в отставку губернаторы получали низкие оценки в основном из-за неумения предотвращать коррупционные скандалы в региональном руководстве и конфликты в местных элитах (уровень консолидации элит на региональном уровне — это один из ключевых факторов для стабилизации ситуации в контексте президентских выборов), а также управлять общественными настроениями (как в Новосибирской области, где позиция губернатора пошатнулась в результате спровоцированного им конфликта на почве повышения тарифов на коммунальные услуги). В свою очередь, экономическая ситуация того или иного региона, влияла на кадровые решения незначительным образом.

Логика выбора новых глав регионов выглядит менее прозрачной. Свою роль играли здесь управленческие качества кандидата, специфика региона, расклад сил в локальных элитах, а также воздействие различных групп влияния, среди которых управление внутренней политики администрации президента выступает лишь одним из игроков (остальные — это федеральные министерства, региональное руководство, финансово-промышленные группы и спецслужбы). Кроме того, огромное значение имело личное отношение Путина к конкретным кандидатам.

В логике назначений прослеживаются три основные тенденции. Во-первых, большинство новых кандидатов не являются уроженцами тех регионов, которыми им предложили управлять (в осенней волне таких людей было 8 из 11). Мы видим здесь продолжение тренда, наметившегося во время третьего президентского срока Путина: доля «чужаков» возросла до 64%, тогда как при Медведеве она составляла 48%. Это свидетельствует о снижении уровня доверия к локальным группам влияния и, с одной стороны, вызывает у них недовольство, а с другой — создает надежду на то, что власть сможет улучшить свой имидж в глазах населения, отмежевавшись от скомпрометировавших себя локальных кланов. На этом фоне в особенности выделяется новый глава Дагестана: им впервые стал человек, не связанный с основными этническими группами, населяющими республику (у Владимира Васильева русско-казахские корни).

Во-вторых, благодаря перестановкам губернаторский корпус стал моложе. Средний возраст новых губернаторов снизился с 55 (2013 год) до 46 лет. Однако в России такое уже бывало: в 2011 году этот показатель составлял 40,9 лет. В-третьих, многие новые назначенцы относятся к «технократам» — это бывшие чиновники высшего или среднего звена, работавшие в структурах федеральной и региональной власти или на крупных предприятиях (заместители министра национального развития, заместитель министра промышленности, генеральный директор компании «Росморпорт», руководитель департамента в московском правительстве).

Эти тенденции свидетельствуют о лишении глав регионов политической роли и окончательном падении их статуса. Губернаторы новой волны фактически становятся делегированными из центра менеджерами среднего звена, представителями номенклатуры, которые полностью подчинены центральным властями. В эту схему вписываются даже назначения «политических» персон: спикера Законодательного собрания Красноярского края, градоначальников из Самары и Вологды, главы фракции «Единой России» в Думе или высокопоставленных представителей парламентской оппозиции — КПРФ и «Справедливой России».

Возможные последствия перестановок

Ротация кадров преследует в первую очередь имиджевые цели: ее задача состоит не в том, чтобы сделать работу регионального руководства в социально-экономической сфере более эффективной, а в том, чтобы хотя бы на короткое время повысить уровень доверия общества к власти и президенту Путина перед мартовскими выборами. Преемники «проблемных» губернаторов автоматически получают от избирателей, надеющихся на перемены, кредит доверия.

Рассчитывать, что какие-то из ключевых региональных проблем (обнищание населения, сокращение налоговой базы, урезание финансирования социальной сферы, в том числе здравоохранения) будут решены, не приходится. Все эти проблемы связаны не со спецификой регионов или с неверными кадровыми решениями, которые можно исправить перестановками на руководящих постах, а с неработоспособностью бюрократизированной и коррумпированной российской государственной системы. Следовательно, политические риски станутся прежними: из-за нарастания проблем в 2017 году в регионах усилилось общественное недовольство социальной, транспортной и жилищной политикой.

Самое большее, что могут принести кадровые перестановки, — временное повышение эффективности управления в регионах, связанное с налаживанием бюрократических механизмов. Это одна из немногочисленных сфер, в которой главы регионов до сих пор обладают реальным влиянием. Между тем трения между федеральным центром и регионами, возникающие на почве финансов, сохранятся. В 2017 году споры о принципах перераспределения средств между регионами в ситуации снижения поступлений в федеральный бюджет, вызванного падением цен на нефть, обострились.

Мэр Москвы, президент Татарстана, губернатор Калужской области, а также депутаты из Хакассии, Новосибирской и Сахалинской области заявили о том, что средства, поступающие от налогов, следует распределять более справедливо. Последним удалось при поддержке назначенного в 2015 году губернатора добиться от Кремля уступок. Некоторые регионы прибегают к прямым угрозам, заявляя, что они не смогут финансировать проекты, играющие важную роль в предвыборный период («майские декреты» Путина или ремонт дорог). Положение осложняют действия федеральных органов, противоречащие логике стабилизации ситуации накануне выборов, например, обострение отношений с Татарстаном или республикой Коми на почве языкового вопроса.

В этом контексте встает вопрос о том, удастся ли нормализовать обстановку в «проблемных» частях страны и даже слаженно провести выборы. В особенности это касается тех губернаторов, которые оказались в новых для себя регионах и плохо знают как местные проблемы, так и механизмы регионального управления (часть новых назначенцев — это относительно молодые чиновники федерального уровня). Им будет сложно управлять локальными группами влияния, в которых сосредоточены опытные закаленные в политической борьбе игроки.

Положение губернаторов осложнит то, что мера их ответственности за стабилизацию региональной социально-экономической ситуации несоразмерна тому количеству инструментов, которыми они обладают, а из-за отсутствия мощных политических тылов в регионе, они могут подвергнуться давлению силовых структур в рамках «борьбы с коррупцией». Удастся ли новым региональным руководителям взять под свой контроль ситуацию в период выборов, зависит от их личных качеств и умелого использования методов давления и убеждения. В итоге по крайней мере некоторые из них могут оказаться переходными фигурами, которые Кремль уберет во время следующих выборов осенью 2018 года.

Подпишитесь на нас

https://www.сайт/2017-02-06/kak_snimayut_i_naznachayut_gubernatorov_v_2017_godu

«Тебе звонят и говорят: есть хороший карьерный вариант, подъезжай»

Как снимают и назначают губернаторов в 2017 году

Губернатор Пермского края ушел в отставку, и следом ожидаются другие замены губернаторов. сайт поговорил с экспертами и источниками, чтобы узнать: как сегодня принимаются и обставляются решения об увольнении одних глав регионов и назначении других. Это сложная процедура, полная формальных и неформальных согласований.

Как уходят губернаторы

Решение об отставке конкретного губернатора зреет постепенно — если, конечно, речь не идет об экстремальных случаях с арестом главы региона, рассказывают сайт политологи, бывшие сотрудники администрации президента и близкие к Кремлю собеседники.

«Учитывая, что у нас есть единый день голосования в сентябре, лучшее время для плановой отставки губернатора — февраль-март. У врио в таком случае оказывается достаточно времени, чтобы вникнуть в региональные расклады и подготовиться к выборам. Второе «окно» отставок — это октябрь-ноябрь, сразу после выборов. Этот период используется, если в регионе складывается ситуация, при которой новому губернатору нужно больше времени, чтобы освоиться. Но, конечно, бывают и экстремальные ситуации, когда губернатор приезжает на встречу в администрацию президента, и ему говорят: “Пишите заявление”», — рассказывает собеседник, близкий к администрации президента.

Сообщает губернатору об отставке обычно глава администрации или первый замглавы администрации, курирующий внутриполитический блок (сейчас это Антон Вайно и Сергей Кириенко). В редчайших случаях, как, к примеру, было с экс-главой Татарстана Минтимером Шаймиевым, отставника провожает лично президент (с ним встречались глава государства Дмитрий Медведев и премьер Владимир Путин).

Решение обычно готовится довольно долго, по отдельным сложным регионам это может занять до четырех месяцев. Иногда уходящий губернатор договаривается немного потянуть этот срок, и тогда в регионе наступает неформальный переходный период, рассказывает экс-сотрудник администрации президента.

«Последней инстанцией является президент. Перед тем, как он принимает решение об отставке, ему готовят аналитические записки, мониторинги, учитывается мнение элитных групп. Далее начинается поиск преемников, и, когда согласования заканчиваются, кто-то из руководства администрации встречается с уходящим губернатором и договаривается о написании заявления об уходе по собственному желанию и дате опубликования этой информации. На такой последней встрече можно что-то попросить и решить вопрос с будущим трудоустройством. Обычно уходящему губернатору идут навстречу», — говорит собеседник издания. Если губернатор уходит по состоянию здоровья, ему могут разрешить оставить преемника.

Вариантов ухода губернатора в отставку может быть много, и каждый раз техническая сторона вопроса будет отличаться, рассказывает другой источник, близкий к администрации.

«Когда губернаторов в последние годы стали избирать, а не назначать, при принятии решения стал учитываться фактор избираемости, — пояснил источник. — Однако он не является определяющим, так как при наличии у человека серьезной поддержки его все равно отправят на выборы и изберут. Но представим: допустим, у губернатора истекает срок полномочий. В администрации президента подводят итог: смотрят социально-экономические показатели, острые и хронические элитные конфликты, громкие скандалы и аварии, результаты выборов в регионе, все это учитывается. Параллельно интересанты отставки или сохранения губернатора ведут индивидуальную работу с самыми разными персонами — от президента до клерков в администрации. Выигрывает тот, кто оказывается сильнее и ловчее. Формальные бумаги не играют тут особой роли».

По словам рассказчика, главное событие процесса — это встреча президента с главой администрации или профильным первым заместителем, на которой принимается решение.

«Бывает, что решение по сменщику принято заранее и принято лично президентом, к примеру, так решился вопрос о замене губернатора Тульской области Владимира Груздева на Алексея Дюмина, — говорит собеседник. — Тогда администрация выступает просто исполнителем воли первого лица. Если губернатор уходит на повышение, как, к примеру, Александр Хлопонин из Красноярского края, ему тоже могут разрешить поставить преемника, в данном случае — Льва Кузнецова. Если же губернатора убирают против его воли, преемничество не дозволяется», — говорит источник.

«Президент получает информацию от самых разных групп лиц, — говорит политолог Дмитрий Гусев. — Есть политический блок администрации президента, который курирует Кириенко. Они подводят итоги работы губернаторов на их постах и предлагают решения. Вторая группа — блок администрации, отвечающий за взаимодействие с силовиками. Они готовят для президента справки по губернаторам по своему направлению. Третий блок — правительство, у которого свои параметры оценки работы губернаторов. Также есть и иные группы влияния, в том числе корпоративные, которые тем или иным образом доносят до президента свое мнение. Когда решение об отставке принято, начинается процесс технического исполнения», — говорит Гусев.

«Губернаторы уходят по-разному, — делится глава Центра политической социологии Вячеслав Смирнов. — В исключительных случаях об отставке узнают из прессы. Кто-то знает, что уйдет, но не знает дату ухода. С кем-то еще при назначении оговаривается, что оно — на один срок. Умный губернатор начинает просить об отставке сам и загодя, потому что лучше честно говорить окружению, что, мол, «на новый срок не иду, нашлось новое хорошее место работы», чем потом выглядеть выгнанным с работы. Есть, впрочем, примета. Если подходит срок переназначения, а тебя вызывают не к президенту, а к главе администрации — вероятно, речь пойдет об отставке». В элитах считается, что встреча лично с президентом незадолго до окончания срока полномочий — напротив, свидетельствует о хороших позициях губернатора.

Политолог Леонид Давыдов считает, что частота встреч с первым лицом не влияет на срок выживаемости губернатора.

«Говорят, в последние годы происходит так. Вы губернатор, по поводу которого принято решение об отставке, — рассказывает он. — Сперва вас пригласит на беседу чиновник средне-высокого звена, например, начальник управления внутренней политики или даже его зам, они прозондируют почву в разговоре. Потом вас вызовет куратор внутриполитического блока — он вам скажет, что есть мнение, что вам надо уходить, что с вами будет говорить еще более высокий начальник, и учтите, что, вероятно, такая позиция будет озвучена. Более высокий начальник — это глава администрации или, в случаях отставки исключительного тяжеловеса, это будет первое лицо страны. Вы, вероятно, ответите, что согласитесь».

«Решение принимается на основе комплекса факторов, — продолжает Давыдов. — Например, есть регулярные аналитические записки, в которые человек может попадать. Есть оценка по параметрам — например, параметру избираемости, который учитывает нынешнее руководство администрации, занятое, прежде всего, подготовкой мартовской кампании», — рассказал Давыдов.

Как приходят губернаторы

Когда президент принимает решение, что тот или иной губернатор покидает свой пост, начинается процесс подбора преемника. Он может занять от пары недель до пары месяцев, за исключением случаев, когда президент принимает решение единолично.

«Администрация президента формирует шорт-лист предложений по персоналиям, обычно в нем остается две-три кандидатуры. Президент же может выбрать, а может отвергнуть все предложенные. Может предложить кого-то сам, может предложить просто еще подумать. У первого лица много каналов коммуникаций, и после того, как администрация представляет ему свои предложения, он может запросить по кандидатам из шорт-листа характеристики от других людей, которые поддержат одну из кандидатур или предложат свою. Идут собеседования, встречи с кандидатами. Это сложный процесс, и все-таки так, чтобы у человека раздался звонок и его оповестили, что он сейчас будет назначен губернатором, — так не бывает», — говорит источник сайт, близкий к администрации президента.

Другой собеседник издания, также близкий к Кремлю, говорит, что сценарий подбора нового губернатора почти всегда выглядит по-разному.

«Если сменщик заранее подобран или если губернатору разрешили выбрать преемника, то процесс уже носит технический характер, — говорит он. — В других случаях запускают процесс подбора кандидатов. В нем участвуют полпредство, управления администрации президента по внутренней политике, разные группы и структуры, включая госкорпорации и бизнес. Они все дают предложения. Далее их сперва фильтруют на уровне УВП, потом на уровне руководства АП, а потом выносят на суд президента. При этом кандидатура может быть переиграна в последний момент. В этой ситуации, если вдруг группам влияния удается вычеркнуть из списка приоритетного кандидата, выбирают из оставшихся людей в шорт-листе. Например, так произошло с назначением губернатором Волгоградской области Анатолия Бровко. Приоритетным кандидатом был Валерий Язев, но в последний момент назначение отменили под влиянием «Лукойла» и Дмитрия Медведева», — утверждает источник издания.

Экс-сотрудник администрации президента говорит, что бывают и сложные случаи, когда приоритетный кандидат отказывается, а второй по значимости претендент имеет проблемы или слишком молод. Так, к примеру, случилось в Калининградской области, где вместо Николая Цуканова врио сперва стал выходец из ФСБ Евгений Зиничев, однако через два месяца он отказался от публичного поста. Тогда вместо него главой Калининградской области стал 30-летний Антон Алиханов.

«Иногда в сложных случаях ясно, что в регион надо подбирать кандидата извне, и из шорт-листа вычеркивают всех региональных претендентов. Чаще всего кандидатов со стороны предлагают бизнес-группы или политические кланы, курирующие регион. Также кандидата в таком случае может предложить глава администрации, члены Совбеза, спикер Госдумы при личной встрече с президентом. Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко в этом плане неактивна. Бывают и вовсе любопытные случаи. К примеру, Никиту Белых президенту рекомендовал на пост губернатора Анатолий Чубайс», — рассказывает собеседник издания.

Он отмечает, что не стоит преувеличивать значимость аналитических записок, которые пишут политологи для администрации, особенно — региональные политологи. Собеседник издания говорит, что не знает ни единого случая, когда губернатором становился бы кто-то, кого рекомендовали политологи из региона. Мнение федеральных политологов, работающих с регионом, учитывается на уровне управления внутренней политики, добавляет он.

«Бывает, что как в «Дне выборов»: человек еще вчера не знал, что сегодня станет губернатором, — говорит Леонид Давыдов. — Более штатная ситуация, когда человеку звонит его покровитель из структур, которые могут пролоббировать своего кандидата. Поступает такой звонок: мол, есть для тебя вариант один карьерный, подъезжай. В редких внештатных ситуациях может быть и иначе: звонок идет из администрации президента, спрашивают, где, мол, находитесь, за вами сейчас приедет машина. Поедете вы, скорее всего, к начальнику УВП и потом сразу к куратору политического блока. Параллельно будет запущен процесс спецпроверки вас силовиками. А потом — встреча под телекамеры с первым лицом, но она носит ритуальный характер. Или встречи вообще может не быть. Иногда, если в процессе составления шорт-листа возможных преемников, остается пара кандидатур, то принимается во внимание, за какой группой влияния, в том числе, корпоративной, закреплен регион. Есть много примеров, когда нельзя стать губернатором некоего региона, не примыкая к некоему подклану.

И даже на последней стадии назначения нового губернатора первое лицо может посовещаться с кем-то из окружения и отменить решение о назначении и выбрать иного кандидата», — рассказывает Давыдов.

«Единого алгоритма нет, — согласен Вячеслав Смирнов. — Бывает, что с фамилией нового губернатора определяется именно первое лицо, которому кто-то мог человека рекомендовать, или же может сыграть роль личное знакомство с президентом. В таком случае люди, исполняющие это решение, могут не знать, кто или что на него повлияло. С другой стороны, например, при президентстве Дмитрия Медведева была система, когда в администрации на совещании с ее главой и заместителями фамилии тех, кто будет рекомендован президенту в шорт-листе, обсуждались под протокол, с аргументами, почему стоит включить в список того или иного человека. Как проходят такие совещания сейчас, не знаю», — рассказал он.

Дмитрий Гусев отмечает, что нельзя недооценивать мнение силовиков, которое доносится до президента на этапе спецпроверки.

«Сперва кандидаты из шорт-листа проходят собеседование в администрации, а потом силовики оценивают кандидатов. Также нельзя забывать, что ключей от кабинета губернатора на самом деле не один, а два: один — у президента, второй — у жителей региона», — добавляет Гусев.

Конечно, решение все равно в итоге принимает президент, резюмирует глава Центра политического анализа Павел Данилин. «В подготовке процедуры назначения нового главы региона ключевую роль играет администрация президента. Именно она отвечает за подготовку шорт-листа кандидатов. Еще с тех пор, как президент предлагал сам кандидатов на пост губернаторов, подготовкой занималась администрация, и эта традиция сейчас несколько модифицирована, но в целом сохранилась», — говорит Данилин.

Отставки губернаторов будут продолжаться, так можно трактовать ответ пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова на вопрос агентства ТАСС о том, будет ли продолжена ротация губернаторов на следующей неделе. «Президент продолжает заниматься региональной проблематикой», сказал он. Ключевым здесь выглядит слово «продолжает» - тот именно процесс, который был начат в понедельник 25 сентября отставкой губернатора Самарской области Николая Меркушкина.

После этого объявили об уходе - сами, главы Нижегородской области Валерий Шанцев и Красноярского края Виктор Толоконский. Все трое, вместе с г-ном Меркушкиным, уже достаточно возрастные деятели. Так что, также объявивший следом об отставке глава Дагестана Рамазан Абдулатипов совершенно точно назвал происходящее трендом на «озеленение» губернаторского корпуса.

Но затем случилась отставка руководителя Ненецкого автономного округа, вполне еще «зеленого» 43-летнего Игоря Кошина. Правда, он единственный, кто сам объяснил это переходом на другую работу. По некоторым данным, дело в неудачных для бывшего губернатора НАО результах взаимодействия групп влияния в нефтяном регионе.

Кое-где усилилась социальная работа

Все отставки были предсказаны газетой «Коммерсант», которая ссылалась на свои источники в администрации президента. Но не все предсказанные смены губернаторов состоялись.

В списке газеты фигурируют также Ивановская, Мурманская, Новосибирская, Омская области иАлтайский край. Кроме того, в пророческой статье говорилось про «один - два субъекта на Северном Кавказе». Не сбылся пока неназванный «номер два». Впрочем, сам же «Коммерсант» пишет, что в такого рода утечках всегда есть лишняя информация. Кого-то называют только для острастки, а кому-то даже удается, приехав в Москву, договориться о сохранении поста, обещая, видимо, «усилить работу» по наиболее проблемным позициям. Но в данный момент список исполнен лишь наполовину, и судя по словам Пескова, вполне возможны еще 2-3 отставки.

Губернатор Мурманской области свою вероятную отставку опровергла, это произошло 25 сентября, а 26-го появилось сообщение о том, что «Министерство социального развития Мурманской области предоставило подведомственным учреждениям - центрам социальной поддержки населения средства в размере около 32 млн руб. на социальное обеспечение и иные выплаты населению региона. Эта работа ведется в соответствии с поручениями, данными губернатором Мурманской области Мариной Ковтун». Больше информации из региона пока (на вечер пятницы) не поступало.

Оставки и исключения

Смена губернаторов произошла в основном на людей, которые явно назначены врио надолго, с прицелом на выборы следующего года. Это бывший первый заместитель главы Минпромторга Глеб Никитин, назначенный, в соответствии со своими прежними обязанностями, в насыщенную предприятиями ВПК Нижегородскую область. В Самарскую область пришел Дмитрий Азаров, человек, что называется, самарский до мозга костей, бывший от этой области сенатором. В НАО будет руководить Александр Цыбульский, который до последнего времени работал заместителем главы Минэкономразвития.

Все это достаточно молодые люди. Исключением является старожил красноярской политики Александр Усс, который повидал много глав региона, но вот теперь он сам врио губернатора, и при этом остается на привычной для себя должности председателя Законодательного собрания края. Это назначение выглядит временным. А на пост главы Дагестана и вовсе нет пока новой фигуры.

Кризисов не ждут

По каким-то причинам отставки «пакетом» оказались для Кремля важнее назначений. Возможно, это объясняется борьбой, которая идет за освобождающиеся посты, и которую нельзя перевести в необходимую (более или менее открытую) фазу, не сняв для начала действующего главу региона. Тут нет, в общем-то, ничего удивительного, поскольку такие назначения в известном смысле являются сразу и выборами. А проводить выборы, даже сугубо аппаратные, в абсолютно закрытом режиме можно только либо в совсем беспроблемных, либо совсем однозначных ситуациях. Дагестан беспроблемным никогда не был, непростым является и Красноярский край.

Уже много сказано по поводу прихода во власть молодых технократов, и данная пакетная череда отставок ярко этот тезис подтверждает. Эпоха регионалов-силовиков, даже если таковой, как предполагается, возглавит Дагестан, в целом прошла. Это между прочим означает, что политическое прогнозирование на уровне высших эшелонов власти не предполагает в ближайшие годы кризисных ситуаций социально-экономического характера с политическим развитием. Для таких ситуаций понадобились бы опытные кадры. Либо те же силовики, что не означет силового подавления гипотетических протестов, но означает умение управлять плохо управляемыми процессами. Либо те же опытны регионалы, пусть не те, что были на своих постах, но из старой обоймы.

То есть, по официальным ожиданиям, экономика не внушает серьезных опасений. Тем более, что регионы получили в конце минувшей недели отсрочку по долговым платежам, которые были для ряда из них очень серьезным бременем. Что касется политики, то до сих пор (после 1996 года) президентские выборы оказывались периодами консолидации, способной пригасить и серьезную дестабилизацию, как это было в 2012 году. Так что с этой стороны, тоже, по-видимому, самое время для обкатки молодых кадров.