Пока я сижу, разглядывая толпы, гид, словно наседка, собирает своих цыплят и объявляет - сначала по-английски, потом по-французски,- что в данный момент они смотрят на базилику Святого Марка. Сделав это объявление, ведет группу во Дворец Дожей. Слышу, как американец спрашивает у жены: «Скажи, милая, а кто такие эти дожи?» И слышу удивительный ответ: «Короли Венеции!»

Я невольно улыбаюсь, вспоминая историю, рассказанную Джеймсом Моррисом об одном домовладельце в лондонской «Маленькой Венеции», что на Риджент-Кэнел. Человек этот повесил на своих воротах объявление: «Beware of the Doge». Какой замечательный, однако, каламбур получился, его следовало бы на многие века сделать девизом Венеции. Страх перед тем, что дож объявит себя королем, пронизывает всю венецианскую историю. Данное обстоятельство объясняет, отчего эта должность связана с ограничением личной свободы - уникальный факт амбициозной истории.

«А кто такие эти дожи?»

Вопрос этот из разряда детских. Как бы я сам ответил на него, если бы был гидом? Возможно, я пошел бы по пути наименьшего сопротивления и сказал: «Это были избранные руководители Венецианской республики, а слово „дож“ означает „дюк“, или герцог». Но если бы мне захотелось, чтобы мои подопечные заинтересовались дворцом и удивительными событиями, имевшими там место, то двумя словами я бы не обошелся. Когда в 1797 году Наполеон положил конец Венецианской республике, к тому времени сменили друг друга сто двадцать дожей, и началось это с 697 года, когда был избран первый дож - Паоло Лючио Анафесто. Римские папы и венецианские дожи - самые древние чиновники мира. Римская курия и венецианская синьория - единственные две организации, что с классических времен не претерпели никаких изменений, потому, наверное, Коллегия кардиналов и Совет Венеции в своих пурпурных облачениях имеют не только внешнее сходство. Возможно, многие особенности венецианской конституции, ее цинизм, впечатление, которое она производит - взрослый среди детей,- и вечный страх перед дожем переворачивают страницы истории к временам Цезаря и Цицерона. Объяснить эти особенности можно тем, что Венеция - единственное государство, которое не удалось завоевать варварам.

Из ста двадцати дожей девять человек отреклись от должности - четверо из них были монахами; двое погибли в бою; троих убили; троих казнили; троих сместили со своего поста; двоих ослепили, а потом и сместили; двоих сослали, причем одного из них сначала ослепили. Можно заключить, что должность эта была небезопасна. Впрочем, все эти трагедии произошли до 1423 года, после чего все дожи, включая последнего, Людовико Манина, умерли в своей постели.

Вы можете задать вопрос: а что же такого замечательного в этой должности, отчего люди - столетие за столетием - соглашались на унизительное ограничение собственной свободы? Выдающиеся граждане Венеции по своей воле становились роскошно одетыми пленниками в собственном дворце. Человеку, которому вручали государство и королевские регалии, не позволяли вести собственную корреспонденцию. В 1275 году дожу запретили иметь земельную собственность вне Венеции; сыновьям его не разрешалось жениться на иностранках без согласия на то Совета. Жене дожа нельзя было заключать контрактов, иметь долги или принимать подарки от купцов, которые те пытались поднести под видом образцов своей продукции. Ограничения эти закреплялись клятвой, которую дож приносил в момент своей коронации, со временем эти ограничения становились все более суровыми. В XV веке дожу запретили разговаривать наедине с послами и иностранными дипломатическими представителями, а на людях он должен был отделываться дежурными фразами. Дож Антонио Гримани, любивший до своего избрания ходить на утиную охоту, обнаружил, что теперь, когда он стал дожем, количество его походов Совет сократил до четырех в год. Андреа Гритти запретили покидать город, а приходящие к нему письма, даже от собственных детей, вскрывать он мог лишь в присутствии членов Совета. Однажды, когда этот патриот принимал участие в заседании Совета и заявил, что сам поведет венецианский флот против турок, ему резко напомнили о положениях, которые он поклялся соблюдать, когда его избирали на должность. В другой раз высказано было противоположное мнение. Когда дож Кристофер Моро возразил против предложенного ПиемII плохо подготовленного похода, ему сказали, что если по своей воле он не пойдет, то его заставят сделать это силой. Микело Стено, заседавшему в собрании, предложили однажды попридержать язык.

Дожа - что совершенно естественно - окружали шпионы. Обо всем, что он делал, Совету докладывали тайные шпионы. Около пятидесяти лет назад во время ремонта в герцогских апартаментах обнаружили лестницу, которая вела к месту прослушивания непосредственно за кроватью дожа. Как только дож умирал, на время междуцарствия Совет избирал троих магистратов, инквизиторов усопшего дожа. Они должны были устроить суд над покойником, оценить каждое совершенное им за жизнь деяние. Обо всех своих открытиях они обязаны были сообщить пяти другим магистратам - «корректорам». Этим чиновникам предписывалось написать новую клятву для следующего дожа и, если понадобится, ужесточить ограничения, учитывая опыт его предшественника.

Организация, способная вводить своего правителя в жесткие рамки, была, конечно же, уникальной. На самом деле Венеция была аристократией, предпочитавшей называть себя республикой, а Большой Совет можно считать Палатой лордов. В состав его автоматически включался каждый нобиль по достижении этим человеком возраста двадцати одного года, а имя его заносилось в Золотую книгу. Этот орган избирал сенат, и он - вместе с дожем и шестью тайными советниками - являлся главой правительства. Со временем властные полномочия перешли знаменитому Совету Десяти. Члены его клялись не разглашать секретов. Совету подчинялась «полиция» - сбирро, судебная машина, он же распоряжался и финансовыми средствами тайной полиции. Репутация этого органа, возможно, из-за скорости и секретности, с которой он действовал, была мрачной и драматической. Зарплаты члены Совета Десяти не получали. Избирали их только на двенадцать месяцев, после чего бывшие властители обращались к обычной жизни. Они знали все, что происходило в Венеции, да и не только в ней. Насколько хорошо действовали их тайные осведомители, можно судить хотя бы по тому, что любовные письма королевы Элизабет регулярно прочитывались Совету - не успевали высохнуть чернила! Это Совет Десяти предложил установить повсюду «Пасти льва». Страх, который они намеренно вызывали, ощущался не только в Венеции, но и по всей Европе. Этот орган вполне можно уподобить гестапо фашистской Германии.

Трудно сказать, были ли ужасные истории, которые рассказывали, полной правдой или составляли часть легенды Совета Десяти. Имеются письменные свидетельства о том, что когда Монтескье был в Венеции, то приятель, пожелавший подшутить, сказал, что Десятеро следят за ним. Монтескье немедленно собрал свои вещи и вернулся в Париж! Члены Совета хорошо изучили психологию страха. Иногда какого-то человека хлопали по плечу и говорили: «Их сиятельствам угодно встретиться с вами», однако во Дворце Дожей - там, где принимал Совет Десяти,- этого человека в течение часа выдерживали в приемной, а потом без всякого объяснения отпускали. Говорили, что иногда Совет допрашивал подозреваемого человека в темноте. Впрочем, сказать «допрашивал» было бы не вполне точно. Вызванному связывали руки в запястьях и подвешивали над полом. В таком положении и происходил допрос.

Совет Десяти не церемонился и быстро осуждал на казнь за политическое преступление. Для этого имелись люди, которые неслышной походкой входили к осужденному посреди ночи и в полной тишине его убивали. Ночью 20 апреля 1622 года такой убийца пришел в камеру герцогской тюрьмы, и на следующее утро Венеция увидела тело известного аристократа Антонио Фоскарини, подвешенное за ногу между двумя колоннами Пьяцетты. Его «экзекуция», или убийство, примечательна по множеству причин. Через четыре месяца была доказана его невиновность, и члены Совета Десяти, представ перед Большим Советом, признали свою ошибку и выразили сожаление. Кроме того, в связи с убийством дож и Большой Совет впервые, единственный раз в их истории, публично были поставлены на место, и сделала это англичанка, жившая в Венеции. Это была Алфея, графиня Арундельская, жена первого великого коллекционера английского искусства. Она проживала во дворце Мочениго, где спустя два столетия жил Байрон.

Еще в Лондоне графиня и ее муж были на дружеской ноге с Фоскарини, когда тот был венецианским послом у ЯковаI. В Венеции распустили слух, будто Фоскарини тайно по ночам ходит во дворец Мочениго и встречается там с агентами иностранных государств. Шептались, что в этом замешана и графиня Арундельская, а потому ей было приказано покинуть Венецию в течение трех дней. Естественно, что английский посол встревожился и, зная порядки Венеции, опасался за жизнь графини. Это был милейший сэр Генри Уоттон, позднее он сделался ректором Итона. Он часто ходил рыбачить с ее мужем на Темзу. Обнаружив, что графиня уехала в Падую проведать сыновей, учившихся в тамошнем университете, Уоттон послал гонца сообщить ей, как обстоят дела, и настоятельно просил ее держаться подальше от Венеции. Гонец повстречал графиню по дороге в Венецию, однако, вместо того чтобы прислушаться к совету посла, она помчалась в Венецию и потребовала, чтобы ее приняли дож и Большой Совет.

Хотя такая просьба казалась немыслимой, требование ее удовлетворили. Усевшись по правую руку от дожа и глядя на собравшийся в огромном зале Большой Совет, графиня, кипя от возмущения, заявила, что Фоскарини ни разу не бывал во дворце Мочениго, а затем потребовала, чтобы ей принесли публичное извинение. Дож, Антонио Приули, разоружил ее мягким ответом. «Ее имя,- сказал он,- ни разу не было упомянуто в деле». Он пообещал, что люди, виновные в распространении клеветнических слухов, будут наказаны. Большой Совет издал резолюцию, в которой была подтверждена полная ее невиновность. Кроме того, Совет проинструктировал венецианского посла в Лондоне принести извинения графу Арундельскому, а если на то будет воля леди Арундельс-кой, то и самому монарху. Они также распорядились на сотню дукатов выдать ей воску и конфет, которые и поднесли графине на пятнадцати подносах. Для того чтобы совсем уже умилостивить английскую графиню, за ней прислали правительственную гондолу, отвезли ее на ежегодный праздник Венчания с морем и устроили в ее честь банкет. В Англию она вернулась с арапчонком и гондолой.

Когда через четыре месяца после смерти Фоскарини получено было неоспоримое доказательство его невиновности, Совет Десяти принес публичное извинение и порекомендовал провести эксгумацию трупа, после чего похоронить невинно осужденного человека со всеми почестями. «Последнее жалкое оправдание»,- прокомментировал это Уоттон.

О любопытном эпилоге этого дела упоминает миссис Трейл в своей книге об итальянском путешествии. Она говорит, что среди обвинений, выдвинутых против Фоскарини, было то, что под покровом ночи он ходил в дом французского посла. «Сорок лет спустя,- продолжает миссис Трейл,- в Париже скончалась старая дама. Прежде чем испустить последний вздох, она созналась, что, проживая в Венеции в качестве компаньонки жены французского посла, тайно принимала влюбленного в нее аристократа, имени которого и сама не знала. Вот так погиб Фоскарини,- комментирует миссис Трейл,- так стал жертвой во имя любви, спасая женскую репутацию».

Совет Десяти правил более тысячи лет, используя в качестве властных рычагов подозрительность и циничный взгляд на человеческую натуру, и это - одна из самых поразительных характеристик Венеции. Многие столетия остальная Европа смотрела на республику в страхе, но и с завистью, как на удивительно стабильное государство. Венеция шла золотым курсом век за веком, и не было у нее ни внутренней междоусобицы, ни династических или религиозных войн. Даже после того, как Васко да Гама нашел дорогу к стране специй, а Колумб открыл Америку, никаких признаков упадка у Венецианской республики отмечено не было. На взгляд стороннего наблюдателя Венеция оставалась такой же динамичной, как всегда. Те, кому выпала честь присутствовать в зале заседаний, видеть облаченных в красные наряды дожа и его советников, чувствовали, что наблюдают сцену из классической истории, как оно и было на самом деле. Они были свидетелями самого длительного торжества аристократии.

В истории найдется немного примеров столь печального завершения былого величия, как это произошло с Венецией в XVIII веке. Торговля пошла хуже, а соответственно, и жизнь вздорожала, хотя стала более зрелищной. Венеция сделалась самым веселым городом Европы. Последний дож, Людови-ко Манин, сдал Венецию молодому человеку двадцати восьми лет, корсиканцу с неопрятными волосами и генеральским шарфом, обхватившим пока еще стройную талию. Под взглядами могущественных предшественников дож оставил зал Совета и вошел в кабинет, где лакей снял с него пышное облачение. Когда с головы его сняли корно, символ венецианского величия, корсиканец сказал, что этот головной убор ему больше не понадобится. Последнее унижение Наполеон приберег напоследок: продал Венецию Австрии...

(отрывок из книги Г. Мортона "Прогулки по Северной Италии") фото: wikipedia.org

). Скорее всего слов “дож” переводится как предводитель или глава. Первый дож Венеции – — был избран в 697 году, а последний сложил свои полномочия в 1797 году, когда в Венецию вошли солдаты армии Наполеона.

К тому времени венецианские дожи (а также римские папы) являлись самыми древними чиновниками в мире. Самое интересное, что институт власти дожа в Венеции практически не претерпел изменений со времен своего основания, и его роль в государстве очень напоминает роль консулов в Риме.

Нельзя сказать, что жизнь Дожа Венеции была просто и безоблачна. Многие из них были убиты в следствии заговоров или восстаний, а двоих даже казнили за превышение их полномочий. Т.е. должность дожа была небезопасной. Правда все несчастья с дожами происходили до 1423 года; после чего все властители Венеции мирно умирали в своей постели.

Права и обязанности дожа

Все же в отличие от античного Рима осталась республикой . Поэтому как не старались дожи усилить свою власть особенных успехом на этом поприще они не достигли. Мало того, Дож Венеции по сути оставался пленником в своем доме. Этот человек, который по своему статусу был на одном уровне с королями Европы, по факту даже не имел право на свою собственную переписку. Видно венецианцы учли опыт республиканского Рима и за своими дожами старались следить тщательно.

Даже больше. Начиная с 1275 года дожу в Венеции даже запретили иметь собственность вне Венеции, а его детям было запрещено вступать в брак с иностранцами. Жена дожа не должна была заниматься коммерцией, а также ей запрещалось принимать подарки от иностранных купцов. Перед своим вступлением в должность дож приносил специальную присягу и эти ограничения вступали в силу.

В 15 веке совет Венецианской республики запретил дожу оставаться наедине с иностранными послами. Причем во время приемах он мог произносить лишь только определенный набор фраз. Даже личные увлечение ограничивались с момента вступления дожа в свою должность. Так например дожу Антонио Гримани, который был страстным охотником, было разрешено охотиться лишь четыре раза в год.

Повсюду дож был окружен шпионами венецианского совета . После смерти дожа совет избирал так называемый магистрат который должен был оценить деяния дожа. Этот же магистрат должен был придумать правила поведения для нового дожа, если видел, что действия предыдущего дожа были подозрительными.

На самом деле Венецией правил так называемый Совет Десяти . Конечно был еще и Большой Совет, этакий парламент Венецианской республики. В этот совет попадал автоматически каждый аристократ Венеции как только он достигал 21 года. Однако реальная власть была в руках Совета Десяти, куда избирались на год. Интересно, что плату члены Совета Десяти не получали.

И все же дож Венеции не был фигурой номинальной. Во многих вопросах его слово было решающим, однако за свою власть Дож Венеции платил своей свободой.

Венецианский Дож и Совет Десяти

Венеция на карте

Франческо Дзанотто писал об эпизоде, связанном со смертью сына Дожа Венеции в тюрьме: «Осуждение города и злоба против Алвиза, находящегося в тюрьме, привели его к тяжелой болезни. Находясь на грани смерти в тюрьме, прошение о лечении и временном освобождении принца, сына Дожа были бесполезными. Непоколебимо решение Дожа о соблюдении закона и наказании преступившего закон. Алвиз умер в тюрьме и был оплакан всеми жителями Венеции. Его смерть стала страшным примером для всех подданых Дожа , примером неотвратимого наказания…»
Незначительный эпизод в истории Венецианской Республики, случившийся в 1383 году , тем не менее показателен, и характеризует нравы того времени, когда никакие личные чувства и симпатии горожан не повлияли на решение Дожа Венеции. Дож Антонио Верньер — отец преступника, и его сын Алвиз умер в тюрьме.
Попробуем подробнее разобраться, что же произошло с сыном Дожа Венеции.

Дож Венеции Андреа Контарини (1368-82 годы)

16 января 1382 года умер старый Дож Венеции Андреа Контарини (1368-1382 был главой Венеции) — герой войны в Киодже, спаситель родины, только что добившийся мира с могущественной Генуей. Ему на смену выбрали богатейшего венецианца Микеле Морозини , отличившегося на дипломатической миссии в Турине. Своё баснословное богатство 74-летний прокуратор Сан Марко увеличил спекуляциями с недвижимостью во время войны с Генуей. В 1379 году помимо Микеле Морозини в Венеции всего четверо жителей так богаты !
Чтобы понять атмосферу в Венеции XIV века и последующие события, мы обратимся к эпизоду из жизни Микеле Морозини . Его женой была Кристина Бондумиер — совсем не та женщина, которую Микеле в молодости обесчестил и изнасиловал, забравшись в её Дворец ночью и пробравшись тайно в спальню.

«Золотая молодёжь» Венеции того времени так развлекалась. Нравы были такими свободными ещё и потому что большинство семей, не желая делить или уменьшать наследство, отдавали своих дочерей в монастырь, даже без склонности к религиозной жизни. В случае, если семья выделяла приданое одной из дочерей, её выдавали замуж по расчёту отца, политическому или материальному, и чаще всего муж был старым и, конечно, ни о какой симпатии или любви речи не было. В молодости Микеле Морозини провёл некоторое время в тюрьме, расплачиваясь за вольное поведение с замужними женщинами.

Мавзолей Дожа Морозини 1382 года в церкви Св.Иоанна и Павла в Венеции

Правление Микеле Морозини было совсем недолгим, одно из трёх самых «быстрых» правлений в Венеции за всю историю Дожей. Уже в октябре того же года 1382, через 4 месяца после избрания, он умер во время эпидемии чумы. Его гробница в церкви Святых Иоанна и Павла в Венеции совсем не соответствует незначительному правлению, она была вся покрыта золотом, со скульптурами, мозаикой и огромной фреской, в арке, обрамленной двумя колокольнями.
Следующий Дож Венеции был кандидатурой неожиданной для всех. Сначала было 4 кандидата, все знаменитые политики, титулованные патриции Венеции, но ни один не получил достаточно голосов для избрания, силы были равными. Тогда один из них, Леонардо Дандоло, разочарованный бесплодной второй попыткой стать Дожем, в отместку называет кандидатуру «новичка» в политике Венеции капитана Антонио Веньер , который уже семь лет служил на Крите. Средняя военная карьера, ни одной должности в правительстве Венеции, ни в Большом Совете, ни в Совете Дожей.

Неожиданно все проголосовали за неизвестного Веньер, который не имел опыта ни в дипломатии, ни в политике. После семи лет отсутствия в Венеции его привезли с Крита, объявив об избрании главой Венеции — Дожем. 13 января 1383 года новый Дож с почестями прибыл в Венецию.

Почти год длились праздники, все районы Венеции приняли нового Дожа с распростёртыми объятьями, популярность Дожа и его жены Аньезе Да Мосто у народа выражается в праздниках. Каждый район организует регаты, охоты, пиры, турниры, банкеты и танцы. На фоне эпидемии чумы 1382 года такие праздники нам кажутся «пиром во время чумы», но с другой стороны, спасения от неё не было и многие радовались жизни напоследок. Катастроф во время правления Верньера было немало — чума повторялась и в 1393, и в 1395 годах, сильное наводнение 1396 года разрушило часть города, но с неожиданным энтузиазмом и силой духа венецианцы восстанавливали город, вновь отстроили город Кьодджа, разрушенный военными действиями, и замостили камнем свою главную площадь Сан Марко.

Так выглядела «венецианка знатная и честная»

Силу духа и строгость и девиз «правосудие равно для всех» проявил по отношению к своему сыну Алвизу Верньер.

Молодой сын Дожа Алвиз был известен в Венеции своими многочисленными любовными историями, одна из которых закончилась рождением внебрачного ребенка Приамо. Последним его «завоеванием» на любовном фронте была жена венецианского патриция Джованни далле Бокколе. Ночью после ссоры с любовницей, Алвиз решил её наказать, и вместе с другом по имени Марко Лоредан, над входом во Дворец Бокколе вывесил рога, и написал оскорбительные слова в адрес жены хозяина, её сестры и тёщи — всех женщин этой семьи. Джованни далла Бокколе, обнаружив утром оскорбление, пошёл жаловаться Дожу. Суд вынес обычное наказание — два месяца тюрьмы каджому молодчику, 100 лир штрафа и затем 10 лет изгнания из города с лишением прав.

Рисунок 19 века — Дож Верньер не прощает сына

Дож не стал вмешиваться в судебное решение, и признал его справедливым. Его сын через несколько дней тюремного заключения в мрачных подвалах, прозванных Поцци (Колодцы), тяжело заболел. Напрасными были мольбы родственников Верньер и друзей семьи освободить на время лечения Алвиза, суд ждал только решения Дожа. Антонио Верньер оставил сына-преступника медленно умирать в тюрьме. Никому не позволялось избежать наказания, закон равен и для сына Дожа и для всей знати Венеции.

За таким суровым решением мы видим Антонио Вернье — настоящего военного, который исполняет приказы и законы ставит выше человеческих отношений и родственников. В этом деле чувство меры ему изменило, но город понял раз и навсегда, что если даже для сына не было сделано исключения, его не будет в будущем ни для кого другого.
Сожалел ли отец о таком решении? Мы об этом можем судить только по тому, что в 1400 году перед смертью всю собственность умершего сына Алвиза Вернье Антонио завещает незаконному внуку Приамо. 23 ноября 1400 года Дож умер, его похороны были необычайно торжественны, похоронен Антонио Верньер в церкви Святых Джованни и Паоло в Венеции.

Микеле Стено — Дож Венеции

Следующим Дожем Венеции стал Микель Стено (1331-1413), который, по иронии судьбы, в молодости также «отличился» на любовном фронте. Во время празника во Дворце Дожа Марино Фальер (Дож в 1354-55гг) Микель Стено так «ухаживал» за придворной дамой, что по приказу Дожа был выведен из зала. Так началась вендетта, и Микель пишет оскорбления жене и племяннице Дожа Фальер на стене его Дворца. Наказанием за это были месяц тюрьмы, штраф и розги, которые остудили горячую голову Микеля Стено. Он остепенился, стал со временем политиком, дипломатом и в возрасте 69 лет его выбрали Дожем Венеции.

Представтье, история повторилась, в 1402 году на троне — Дож Стено — и в Сан Марко, и на мосту Риальто написали оскорбления новому Дожу, как и он в своё время Дожу Фальер. Нравы молодёжи не менялись в Венеции. Микель Стено вошёл в историю города, как владелец самых дорогих коней Италии, как любитель шикарной одежды и как «звёздный дож»(из-за звезды на гербе его семьи). При нём потолок Зала Большого Совета во Дворце Дожей украсили золотые звёзды. Дож Марин Фальер — первый и единственный Дож Венеции, казнённый за предательство.

Читайте статьи про роскошь Венеции в Эпоху Возрождения о тканях, косметике, женской и мужской моде, драгоценностях.

Дворец дожей (итал. Palazzo Ducale) в Венеции - великий памятник итальянской готической архитектуры, одна из главных достопримечательностей города. Находится на площади Святого Марка рядом с одноимённым собором. Хотя первое сооружение на этом месте стояло ещё в IX веке, строительство сегодняшнего здания было осуществлено между 1309 и 1424 годами предположительно архитектором был Филиппо Календарио. В 1577 году часть дворца была уничтожена пожаром, и восстановлением здания занялся Антонио де Понти, творец моста Риальто.

Это главное здание Венеции было прежде всего резиденцией дожей республики. Во дворце заседали Большой совет и сенат, работал Верховный суд и вершила свои дела тайная полиция. На первом этаже размещались также конторы юристов, канцелярия, службы цензоров и морское ведомство. Надстроенный сверху балкон служил своего рода праздничной трибуной, с которой дож являл себя народу. Гости города, которые причаливали к самому дворцу со стороны Пьяцетты, оказывались, таким образом, у ног правителя Республики.

Вместе с собором Святого Марка, библиотекой Сан-Марко и другими зданиями Дворец дожей образует главный архитектурный ансамбль города.

История

Название дворца происходит от резиденции дожа, главы Венецианской республики. Как и собор Святого Марка, дворец дожей строился и украшался много веков. Первое его здание, построенное в 810 году, было крепостью со стенами и башнями, со всех сторон окружённой водой. В 976 году часть знати и народ восстали против дожа П.Кандиани IV и сожгли его резиденцию. Вместо неё венецианцы построили новую крепость, но она сгорела в 1106 году.

В XII веке венецианские мастера соорудили новый дворец, притом уже не было необходимости строить его как крепость. На то время в Венеции уже не было привычных для средневековой Европы крепких замков и крепостных стен: здесь море служило защитой, а вместо фортов у республики был прекрасный флот. Поэтому крепостные стены и башни строить не стали, а сохранившийся ров засыпали.

Текущее здание дворца в основном было построено между 1309 и 1424 годами. Предположительно архитектором первого варианта дворца был Филиппо Календарио, а также Пьетро Базейо и мастер Энрико. В 1400-1404 годах был закончен фасад, выходящий на лагуну, а в 1424 году и тот, что выходит на площадь Святого Марка. Для окончания строительства были приглашены флорентийские и ломбардские мастера, однако большая часть здания в стиле готики была выполнена членами семьи Бон, венецианскими мастерами - специалистами по обработке мрамора.

Дворец был существенно повреждён во время пожара 20 декабря 1577 года. В ходе последовавшей реставрации было решено оставить здание в прежнем готическом стиле, вместо того, чтобы изменить его на более современный.

Кроме того, чтобы выполнять функции резиденции дожей, во дворце так же размещались политические инстанции республики вплоть до оккупации города войсками Наполеона в 1797 году.

В настоящее время здание является музеем.

Экстерьер

Как будто в насмешку над всеми законами архитектуры верхняя массивная часть Дворца дожей покоится на лёгких ажурных арках. На первый взгляд кажется, что здание перевёрнуто фундаментом кверху и крышей книзу, настолько нелогична сама система его фасада: две ленты слабых опор внизу и высокая сплошная стена наверху. В 1577 году очередной пожар уничтожил одно крыло здания и Антонио де Понти, творец моста Риальто, восстановил первоначальный облик сооружения.

Сначала кажется, что все архитектурные элементы фасада связаны между собой как-то нелогично, неожиданно и как будто случайно. А в то же время всё тут привлекательно, свежо и ярко, полно жизни и радости, всё художественно насыщено, и, в конце концов, разумно. Открытая аркадная галерея первого этажа - это не художественный каприз, а чудесное укрытие от южного солнца. Это место, где любому прохожему приятно отдохнуть и полюбоваться отсюда видом одного из наипрекраснейших в мире архитектурно-природных пейзажей.

Галерея второго этажа - это воздушный балкон, который затемняет с юга и запада сравнительно небольшие официальные помещения. Комбинация ажурных галерей и гладкой стены во Дворце дожей насыщает весь фасад невероятным богатством композиционных контрастов и как бы оголяет всю внешность фасада, открытую навстречу ансамблю Пьяцетте и простору венецианской лагуны.

Отделка дворцовых фасадов велась в основном в середине и второй половине XV века, когда прежний восторг готической традицией сменился у венецианцев стремлением к более гармоничным формам Ренессанса. Отказавшись от готической филигранности, они стали приверженцами мягкой округлости архитектурных форм, которые блестят разнообразными сортами мрамора. Однако светлый фасад Дворца дожей, выходящий на Пьяцетту, имеет одну мрачную деталь. Во втором ярусе 9-я и 10-я колонны сделаны из мрамора более густого, красноватого оттенка: между ними оглашались смертные приговоры.

В центре восточного фасада находится балкон, выполненный учениками Сансовино в 1536 году. Над балконом - стрельчатое окно и скульптурное изображение дожа Андреа Гритти перед символом Венеции. Над этим балконом установлена статуя Правосудия работы скульптора Алессандро Витториа. Именно с этого балкона в 1865 году было провозглашено объединение Венеции с Итальянским королевством.

Порта делла Карта

«Бумажная дверь»

Слева от фасада, выходящего на площадь Святого Марка, открывает доступ во двор Дворца дожей «Порта делла Карта» - «Бумажная дверь», созданная Джованни и Бартоломео Бон; в форме стрельчатой арки, украшенной в верхней её части декоративными элементами в готическом стиле; на портале - дож Франческо Фоскари перед крылатым львом (символом Венецианской республики), а наверху - статуя Правосудия. Происхождение названия двери учёные трактуют двояко. Возможно, оно связано с архивом документов, находившимся неподалёку, или, согласно другой версии, в связи с тем, что когда-то тут сидели писари и помогали составлять горожанам документы, жалобы и прошения.

Через «Бумажную дверь» можно пройти к арочной галерее Фоскари, а потом во двор Дворца дожей, окружённый двухъярусными мраморными аркадами и украшенный восемью древнегреческими скульптурами. Особое внимание привлекает к себе статуя генерала М. делла Ровере, герцога Урбинского (работа скульптора Д.Бандини). Посередине двора до сих пор стоят два пышных бронзовых колодца-водоёма, которые поставляли лучшую во всей Венеции воду. Множество торговок водой каждый день заполняли внутренний двор дворца и разносили оттуда своё холодное и вкусное питьё даже в самые отдалённые кварталы Венеции.

Основной фасад с восточной стороны входа - работы Антонио Риццо (конец XV столетия), роскошно украшенный Пьетро Ломбардо. Два фасада, которые обрамляют двор с южной и восточной стороны, построены из красного кирпича Бартоломео Манопола в XVII веке.

Наверху северного фасада с Арочной галереей Фоскари установлен циферблат часов; у этого фасада два яруса арок: полукруглые в портике и стрельчатые в лоджии. В арочных галереях выделяются ниши с античными отреставрированными статуями. Этот фасад также является барочной работой Манопола. Справа на высоком пьедестале установлен памятник урбинскому герцогу Франческо Мария делла Ровере работы Джованни Бандини (1587 год).

Интерьер

Лестница Гигантов

С внутреннего двора к дворцу ведут громадная Лестница Гигантов, вырубленная из каррарского мрамора. В 1554 году на верхней площадке лестницы были установлены огромные мраморные статуи Марса и Нептуна - военного и морского покровителей Венеции (работа Якопо Сансовино); так лестница и получила своё нынешнее название. Тут же проводились все торжественные церемонии Венецианской республики, и самой пышной из них было венчание дожа. Тогда лестница превращалась как будто в гигантский трон, а самый старший член Совета возлагал на голову нового правителя драгоценный головной убор - символ власти дожа. Лестница ведёт в крытую галерею второго этажа. Вдоль галереи и внутри дворца часто встречаются «львиные пасти» - выгравированные головы львов, в которых опускались послания и тайные доносы, бывшие компетенцией разных управлений.

Золотая лестница

В парадные залы дворца можно подняться по «Золотой лестнице», спроектированной Сансовино в 1538 году для дожа Андреа Гритти и законченной Скарпаньино в 1559 году. Лестница, покрытая позолоченной лепниной, в старые времена предназначалась для важных гостей и высокопоставленных особ, чьи имена значились в «Золотой книге». Эту книгу жители Венеции составили в 1315 году и вписали туда 200 семей, члены которых могли занимать важные государственные должности с тех пор и до конца существования республики. «Золотая книга» хранилась в особенной комнате, устроенной под «Золотой лестницей» в 1180 году дожем Себастьяно Дзианни.

Зал Большого Совета на картине Йозефа Хейнца младшего (1678 год).

«Золотая лестница» вела к Залу Большого Совета - самому большому залу не только в Венеции, но и во всей Италии. Его длина 54 метра, ширина - 25 метров, а высота - 15 метров. Зал Большого Совета занимает всё южное крыло Дворца дожей. Его украшали шедевры Тициана, Веронезе, Тинторетто и других известных художников, однако все они были уничтожены во время пожара 1577 года. Зал был реконструирован по проекту Антонио де Понти. Перед восточной стеной в Зале Большого Совета на пьедестале установлены трон дожа и кресла шести членов Малого Совета. А над ними всю стену занимает одна из самых больших картин в мире - «Рай», написанный Якопо Тинторетто и его сыном Доменико в 1590 году. На потолке выделяется огромная овальная картина Паоло Веронезе «Триумф Венеции». Окна зала выходят на лагуну. Громадный плоский потолок затянут роскошными живописными полотнами, оправленными тяжёлыми вызолоченными узорами.

В Зале Большого Совета сейчас расположены прекрасно написанные портреты всех дожей, правивших Венецией. Однако на месте, где должен был быть портрет дожа Марино Фальеро, размещён чёрный свиток, с надписью на нём: «Здесь место Марино Фальеро, казнённого за измену».

Зал выборов

Из Зала Большого Совета посетители проходят в Зал выборов (или Зал судьбы), который называется так потому, что ещё во времена Республики в нём проходило публичное баллотирование чиновничьих лиц, а иногда и их осуждение. Тут же и выносились приговоры, однако в этот зал никто не смел зайти с оружием.

Массивный потолок зала пышен резьбой и позолотой. Кроме того, в нём размещены три большие овальные картины, два квадрата и 12 неправильных треугольника, в которых представлены аллегоричные сюжеты, написанные художником Падованино.

Зал компаса

Зал компаса - когда-то передняя Зала Совета Десяти, а одновременно и инквизиции, в которой осуждённые с трепетом и страхом ждали приговора. Тут же находилась и всем известная «Львиная пасть», в которую опускались сообщения и доносы.

Потолок Зала компаса состоит из трёх огромных овалов и 12 четырёхугольников, которые заполняют углы. Этот плафон был расписан Паоло Веронезе, и на первом большом овале он изобразил «Триумф Венеции», представив её в виде богини, которая носится в облаках, окружённая аллегоричными фигурами Славы, Силы, Богатства… Однако сегодня один из овалов пустует. Находившаяся тут раньше картина «Святой Марк в окружении святых» в 1797 году была увезена в Париж и выставлена в Лувре.

В Зале Совета десяти заседал трибунал, ведший следствия, которые касались политических преступлений против государства. Трибунал возглавлял дож, в его состав входило десять членов Большого Совета и шесть советников. Над этим залом находились тюремные камеры, так называемые Пьомби, со свинцовым потолком, в которых когда-то были заключены Джакомо Казанова и Джордано Бруно. В центре расположен шедевр Веронезе «Зевс поражает молнией пороки», увезённый в 1797 году французами в Париж и до сих пор находящийся в Лувре. Сейчас на месте полотна находится его копия, выполненная Якопо ди Андреа.

В этом зале осуждённые через особую секретную лестницу следовали в верхнюю часть дворца, которая называлась «Свинцовой кровлей», а также «Свинцами» или просто «Пьомби». В анфиладах пышных залов теснились чудеса искусства и красоты, а над плафонами, что блестят фантазией художников, в свинцовых чердаках стонали узники. В стенах тесных коридоров до сих пор чернеют отверстия, в которые и десятилетний ребёнок, если сможет войти, то только нагнувшись. Затворы и железные решётки давно исчезли, но на стенах и по сей день видны обгорелые остатки деревянной обшивки, которая хоть как-то охраняла заключённых от влажности…

Зал Скарлатти

В Зале Скарлатти собирались сановники в ярко-красных тогах и ждали дожа для проведения официальных церемоний. Роскошная отделка этого зала была выполнена под руководством Пьетро Ломбардо. Богатый деревянный потолок относится к началу XVI века. На утончённом мраморном камне установлен герб дожа Агостино Барбариго.

Зал Карт

Зал Карт обязан своим названием географическим картам, что украшают его стены, выполненным Джованни Баттиста Рамусио в 1540 году, а также Франческо Гриселлини и Джустино Меннескарди в 1762 году. В центре зала стоят два больших глобуса, которые относятся к XVII веку.

Зал Коллегии

В Зале Коллегии собиралась Коллегия, состоявшая из дожа, шести советников, старшин, главы Совета десяти и Верховного Канцлера. Тут принимались важнейшие решения правительства республики. Этот зал был создан Антонио де Понти в 1574 году. Прекрасный позолоченный потолок с резьбой создан Франческо Белло и является обрамлением аллегоричных полотен Веронезе, среди которых над трибуной выделяется «Венеция на троне».

Зал Сената

Зал Сената был также реконструирован Антонио де Понти. Рисунок прекрасного потолка был сделан Кристофоро Сорте. Установленные в него панно созданы разными художниками, в частности Тинторетто.

Тюрьма

Мост Вздохов

Из залов Управления Законов и Управления уголовных дел можно попасть в коридор, ведущий прямо через Мост Вздохов, перекинутый через Дворцовый канал, к Новым тюрьмам, спроектированным Антонио де Понти. По мосту проходят два коридора: верхний ведёт к Новым тюрьмам, а нижний возвращается на этаж портика Дворца дожей. К Старым тюрьмам принадлежат Пьомби, что под свинцовой крышей дворца, и Поцци, находящиеся на уровне воды Дворцового канала, в которые сажали самых опасных заключённых. Тюремные камеры Поцци своей деревянной облицовкой и убогим пространством навевают на посетителя унылые чувства, и легко можно представить настроение тех, кто был тут заключён.

Предположительно первые дожи выполняли функции наместников Византийской империи. До 1032 года дожи имели практически неограниченную власть в государственных, военных и церковных делах. Со временем обязанности дожа всё больше перекладывались на венецианских чиновников. С 1268 года существовала должность вице-дожа.

Процедура выборов

Дожи избирались из самых богатых и влиятельных семей Венеции. После этого власть дожей была ограничена введением нескольких альтернативных институтов власти. После 1172 года глава государства избирается через сложную процедуру. Комитет сорока выбирал дожа из четырёх кандидатов, выбранных из состава Большого совета .

Одеяние дожа состояло из шапки-колпака особой формы, меча, пурпурной или золотой мантии, с воротником из меха горностая и красных башмаков, схожих с башмаками византийских императоров. Ежегодно в Пасху дож возглавлял процессию от Сан-Марко до женского монастыря Сан Заккариа , где настоятельница монастыря вручала ему новую шапку (corno ducale), сшитую монахинями. Шапка имела форму рога, была жёсткой, изготавливалась из парчи.

Упразднение титула

Титул был упразднён Наполеоном в 1797 году. Венеция попала в зависимость от Австрии , многие формы правления присутствовали после этого, но к институту дожей Венеция больше не вернулась.

См. также

Напишите отзыв о статье "Венецианский дож"

Отрывок, характеризующий Венецианский дож

Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.

Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.