Помните, в конце апреля, двадцатого или двадцать первого числа, и вот, всего через два месяца они выглядят вот так:
Правда, не все. Часть посевов почему-то пожелтела: у нас в Лешенском желтеет лук и чеснок, а яблок и черники в этом году не будет почти совсем - что-то произошло в природе. Или это следствие тяжелой и затяжной зимы, оборвавшей какое-то звено в цепочке жизни, и вместо полезных инсектикомых размножились вредные? Или это естественная цикличность, и год оказался не самым лучшим для посевов овса? Тем не менее, скоро сюда будут захаживать медведи, а потом настанет пора жатвы: косить, вязать снопы, молотить, веять и думать, куда девать урожай. Нормальные заботы нормального крестьянина, хотя я-то пока типичный дачник, даже шляпа у меня есть, очки тоже, а мозоли на руках хотя и заметны, но еще не приобрели твердость и шершавость наждака. Наверное, из-за овсов к нам зачастили иволги - в прошлом году их не было так заметно. Это иволга в профиль: видите, какое контрастное у нее крыло?
А это она сидит грудью к нам, и можно заметить, какой красивый у нее хвост.
Эх, Николая Ашурова на них нет - снимал-то я их со скамейки возле дома с расстояния в 40-45 метров, что для моей мыльницы далеко за пределами возможного, а для дальнобойной пушки Ашурова - раз плюнуть, то есть клацнуть: клац-клац - и готово. Но вы можете посмотреть иволг в его разделе: http://zhurnal.lib.ru/a/ashurow_n_p/ Вообще, не очень понятно, почему в это время у иволг активизировались брачные игры: прилетели они в этот раз раньше обычного, в середине мая, ну, пара недель на освоение-гнездование, затем кладка яичек в гнездо-корзиночку, висящее под веткой высоко над землей, затем насиживание 2-3 недели. Получается, что у них только-только должны вылупиться птенцы, что вписывается во время отлета иволг в середине августа: несколько недель необходимо, чтобы птенчики оперились, вылетели из гнезда, освоились и подготовились к перелету на многие тысячи километров. Зимуют-то иволги в тропической Африке! А про игры надо будет полазить по Сети, когда вернусь в Москву. Земляники в этом году мало, но она есть. Царская еда!
Тем временем отцвела смолка клейкая, погас и стал не таким заметным люпин: у него опали цветки, и теперь зреют семена в крупных стручках. Зато появился зверобой, калган, зацвела таволга, кое-где стала набирать цвет душица. Доминирование по цвету постепенно переходит от люпина к кипрею, иван-чаю:
Зацвели вот эти цветы, которые я тоже помню с детства, но тоже не помню названия. Подскажите, кто знает!
В бору за Большой рекой высыпали лисички - их нынче много:

Там же можно встретить и не уродившуюся у нас чернику:
От нас в бор ведут три дороги через реку: брод у бывшего мостика, брод чуть выше Лешенского и брод Хозяина. Почти месяц дождей поднял воду до уровня, до которого она поднималась сразу после половодья, но через брод у мостика я пока могу проходить в сапогах. Бор невероятно красив. Это дорога Александра Грога - он показал ее мне в прошлом апреле:
Посмотрите, какой сложный рельеф, и это притом, что фотоаппарат скрадывает перепады высот, делает местность более плоской:
А это любимое озеро Александра, и его он с гордостью показывал мне в прошлом году, когда знакомил с обстановкой.
Я по-прежнему много путешествую. Вообще, из моих заметок может сложиться впечатление, что я погружен в домашние хлопоты и в природу и совсем не общаюсь с людьми. Общаюсь, почти каждый день общаюсь с очень интересными людьми, с теми, кого в Штатах называют survivors - те, кто выжил. Люди здесь делятся на дачников и на местных. Дачников больше - таки лето. Но если сравнивать тактико-технические характеристики, то любой местный даст сто очков вперед любому дачнику. Местные более выносливые, более стойкие, более работоспособные, причем, у них невероятный диапазон знаний и умений. Почти каждый выживший мужик может сам отремонтировать машину, перекрыть крышу, сложить печку, не говоря уж о таких простых, но очень сложных по сути, технологиях, как отбить косу или насадить ее на косьё с помощью кольца и клина. Попробуйте! Я пробовал. Помните, я недавно рассказывал про Вырву ? Так вот, вернувшись оттуда, я случайно узнал от Николая Ивановича Веселова, что жив человек, который долго работал в рыборазводном хозяйстве на Вырве, и зовут его Анатолий Иванович Смирнов. Конечно, я загорелся съездить и поговорить с живым свидетелем тех времен, от которых остались лишь развалины, а через пять-десять лет и их следы будут стерты насовсем и навсегда - как с местности, так и из памяти. Ехал я через Пустошку - Копылок - Васильки - Шаталово.
За пару километров до Шаталова справа от дороги находится мощный действующий и когда-то ухоженный родник. Сразу за Шаталово встретилась развилка, указателей в лесу сейчас, конечно, никто не ставит, а я не торопился, и решил заехать в деревню, спросить дорогу, что я делаю в самых крайних случаях: давно выработанная привычка полагаться только на себя и на карту. Шаталово находится на водоразделе между тремя небольшими лесными озерами. Это главная улица селения:
Это кирпичная мостовая и заодно мост через протоку, соединяющую два озера из трех:
Дом, выкрашенный в яркий цвет, принадлежит дачнику, Леониду Васильевичу, который купил этот дом в начале 90-х за две тысячи рублей. Недорого! Сейчас усадьба выглядит конфеткой, видно, что хозяин и хозяйка с удовольствием занимаются ее обустройством и украшением. Сам Леонид Васильевич всю жизнь проработал на оборонном заводе в Колпино под Ленинградом, а когда пришла демократия, и завод разворовали, вышел на пенсию, и теперь каждое лето проводит здесь, в псковской глубинке и при этом хорошо выглядит. Здесь он только что вернулся из леса - собирал лисички:
Шаталово тихо умирает - работы здесь нет на десятки верст окрест: поля не засеваются, озера не эксплуатируются, лесом занимаются свои и чужих туда не подпускают. Вот ржавеет и зарастает крапивой и купырем трелевочный трактор, гордость Онежского тракторного завода и всей лесной промышленности Советского Союза. Как подбитый танк под Прохоровкой...
В этом доме никто не живет, и уже вряд ли когда-нибудь будет жить. Умирает эпоха. Почти умерла.
А места здесь изумительные. Это тропка от дома Леонида Васильевича к одному из трех озер - до него от силы пятьдесят метров:
Я остановился на озере Ямно. Была суббота, около трех часов пополудни, спешить было некуда - к Анатолию Ивановичу заеду завтра с утра. Днем я обычно сплю полтора-два часа, но на этот раз поспать не удалось: на площадку ворвался видавший виды "Москвич" с удочками на багажнике, и из него высыпала вот эта лихая компания:
Узнаете? Это Александр, народный умелец из Пятаково, с которым мы в апреле сеяли овес, а с ним жена Людмила, которая тоже мастерица на все руки - весной мы с Валентиной любовались, как умно и красиво посажены цветы около их дома, а Людмила учила нас, как лучше посадить что-то и у нашего дома в Лешенском. Сейчас она чистит картошку для ухи:
Александр на фото в пиратской шляпе и тельняшке, хотя армию он отслужил в Ракетных войсках стратегического назначения. А вот обнимает он не просто настоящего моряка, а морского волка, Николая Панкина. Николай служил на Краснознаменном Северном флоте, и не просто служил, а командовал атомными подводными ракетными крейсерами стратегического назначения, в том числе, легендарной АПЛ проекта 667БДРМ. Справа от Александра боевая подруга и супруга Николая - Ольга, прожившая с мужем на северах, в Видяево и Гаджиево, не один десяток лет. Слева от Николая их внук от старшей дочери, Алёша, настоящий мужик. Николай и Ольга тоже дачники - они приобрели домик где-то в районе Плотично, с Александром и Людмилой знакомы давно, и раз в год по традиции они ловят рыбу у того разрушенного мостика, где когда-то были садки с совсем другой рыбой. С уловом они потом всегда приезжают сюда, на эту стоянку на Ямно, чтобы сварить уху. Блин! Вот и подумайте о личной жизни в деревне. Проехать семьдесят километров, забраться в невыносимую глушь - и встретить знакомого человека, который раз в год... Хорошо, что я один приехал! В любом случае я напросился в гости к Николаю и Ольге - им есть что рассказать, а я люблю послушать бывалых людей. Как бы то ни было, был разведен городской костер, но просто так, для интерьера - уха варилась на приборе, созданном Александром, я называю этот прибор "Огнемет Хиросима":
Все просто: паяльная лампа, неизменная принадлежность любого трактора или грузовика (разогревать замой масло в картере двигателя и коробки), выхлопная труба от того же трактора - таки жаропрочная сталь! - и нехитрый каркас. В итоге еду можно готовить в любом месте - хоть в горах, хоть в болоте, и в любое время года. Кто знает, зачем здесь топор? Чай, не кашу варим, а уху! Вопрос к знатокам. Хотя рядом был столик, расположились не по-туристски, а по-граждански, как на пикнике.

На дальнем плане виден "Москвич" с удочками и моя палатка, в которой я только было собрался совершить ритуал дневного сна. Уха была замечательной! Но - как-то незаметно собрался, стал накрапывать дождь, так же незаметно перешедший в ливень. Но у нас было! Длинный шнур, полиэтиленовая пленка и камуфляжный тент, привезенный из Флориды еще в 1991 году, прошедший со мной все северные и уральские реки - и пиршество продолжилось уже под крышей.
Через час ребята уехали - они так и планировали: у Людмилы с Александром хозяйство, пригонят стадо, надо доить коров, долго не засидишься. А дождь тем временем нарастал:
И откуда он только взялся? Когда я выезжал из Лешенского около двенадцати дня, на небе с самого утра не было ни облачка! Высокие сапоги, непромокаемая куртка, кепка с козырьком у меня всегда в машине, поэтому я отправился исследовать ближайшие окрестности. Здесь тоже прошла война. Западный берег озера Ямно высокий и крутой. Он весь покрыт траншеями и блиндажами, врытыми в склоны берега. Совсем недалеко отсюда находится высота Заозерная , та самая, где получила свое первое боевое крещение прославленная 150-я Идрицкая дивизия , штурмовавшая рейхстаг.
С высоты западного берега просматривается другое озеро - Мостище, берега которого почти соприкасаются с восточным берегом озера Ямно, их разделяет перешеек всего в несколько десятков метров:
В свою очередь, озеро Ямно почти соприкасается с другим, более крупным озером Чёное, оно на некоторых картах обозначено как Ученое. Дальше на север цепочка озёр - Хвойно, Чересса, Острие и другие - продолжается до самого истока реки Великой, а на юг - до большого озера Верято, которое еще дальше соседствует с озерами Волоченец, Ашо, Бельское, Ребельское, Ущо и тем самым Долосским озером, о котором я недавно рассказывал. Ливень продолжался всю ночь, а утро было хмурым, хотя капало только с деревьев. Делать нечего - надо сушить промокшее всё.
Часам к восьми ветер разорвал покров косматых туч, показался кусочек синего неба и поплыли сначала тоже косматые облака.
Засияло солнце, полилось живительное тепло, процесс сушки пошел значительно веселее:
В Лешенском тот же дождь начался с грозы, и выпал крупный - с горох! - град. Град побил бобы, частично огурцы и лук, немного помял овсы. Такое вот нынче лето! Через пару часов палатка, тенты, сетка и одежда были просушены и в 9:56 я уже знакомился с Анатолием Ивановичем Смирновым:
Анатолий Иванович родился в 1931 году недалеко отсюда в селе Грибаново, которое теперь называется Сопки, так что на будущий год он будет отмечать своё восьмидесятилетие. Коренастый, крепкий, с умным и цепким взглядом из-под густых бровей, он не производит впечатление старика или даже пожилого человека: нормальный мужик, в годах, конечно, но вполне пригодный к строевой. Он был первым из пятерых детей Ивана Павловича и Анны Федоровны Смирновых, работавших в знаменитом тогда колхозе "Дружба". В этом же колхозе, в полеводческой бригаде начал свою трудовую деятельность и Анатолий Иванович. Потом пришло время служить в армии, все три с половиной года службы молодой солдат провёл в ГСВГ - Группе советских войск в Германии , элитных частях непобедимой и легендарной, которой командовали такие полководцы, как Жуков, Соколовский, Конев, Чуйков, Малиновский, Гречко, Якубовский, Куликов, Захаров и которая при Ельцине была разворована и отправлена в никуда - в чистое поле необъятной родной страны. Это именно в ГСВГ, которая при позднем Горбачеве стала называться Западная Группа войск, пьяный Ельцин дирижировал оркестром на похоронах собственной армии. Сначала Анатолий Иванович служил номером орудийного расчета, затем выучился на шофера и из армии пришел уже классным специалистом. Долго работал в Ленинграде, но в 1968 году обстоятельства заставили его вернуться в родные места, о чем он ни разу не пожалел. Он купил старый домик, перевез в Вырву, перебрал и поставил там, где он стоит и сейчас, на крутом берегу реки Великой и в нескольких десятках метров от озера Чёное. Работать шофёром Анатолий Иванович устроился как раз на экспериментальную базу ГосНИОРХ , расположенного в Ленинграде Государственного научно-исследовательского института озерного и речного хозяйства - ведущего в стране института, занимавшегося проблемами разведения рыбы. База была организована в Вырве в 1965 году и к 1968 году работала в полную силу. Кстати, Анатолий Иванович объяснил мне, откуда происходит само название Вырва и почему для базы было выбрано именно это место. Когда-то река Великая имела другое русло и шла из озера Чёного через озеро Белое - довольно крупное озеро, расположенное к юго-западу от Чёного. Но в конце девятнадцатого века она прорвалась, вырвалась из озера Чёное по нынешнему руслу, и в 1900-х годах предприимчивый купец построил мельницу на том месте, где сейчас расположены останки экспериментальной базы. Мельница просуществовала до 1944 года, а при отступлении немцы жгли здесь деревни и уничтожали всё, что имело отношение к производству. Была взорвана и мельница. Но через двадцать лет сюда опять пришли люди. Если посмотрите на нынешнее фото того места, где располагалась база:
то рядом с небольшим зданием прямо у воды было двухэтажное общежитие, здесь же был домик профессора Бурмакина Евгения Владимировича, который являлся научным руководителем всех работ, проводившихся базой. Здание слева - остатки склада и гаража. База занималась разведением пеляди, карпа, муксуна, бестера и других ценных пород рыбы. В лучшие годы, в 1975-76 гг. база выдавала по 75 миллионов икринок, расселяя рыбу не только по местным озерам, но и отправляя ту же пелядь на ее родину, в Сибирь, где количество сиговых стало уменьшаться. Одним из направлений работы базы был ихтиоцид (не путать с линговцидом имени Виктора Виндзора!). То есть, наука состояла в том, чтобы определить, какие виды местных рыб являлись конкурентами иммигрантам, а это окунь, щука, лещ, плотва - основная рыба здешних озер, истребить этих рыб, считавшихся сорными, и тогда только запускать ценную рыбу. Базе принадлежало 35 окрестных озер, на них работала большая и хорошо оснащенная бригада рыбоводов. Рыбу ловили неводами. Каждый невод имел длину в 500 метров и заводился с двух лодок, а выбирался установленными на них ручными лебедками. Зимой запускали невод под лед - высочайшая технология, реализованная самыми простыми орудиями труда: веревка, жердь длинной до двадцати метров, шашила - тот самый инструмент, который я видел у Александра в его домашнем музее и которым жердь продвигалась от одной лунки к следующей. В следующей лунке конец жерди ловили специальным крюком. Просто, удобно, надежно, экологично, бесшумно.
После трагической смерти профессора Бурмакина (он утонул в 1978 году при загадочных обстоятельствах в озере Ямно) база стала хиреть. Ее начали передавать из одной организации в другую: сначала в Псков, понизив ее уровень от всесоюзного до областного, потом прикрепили к рыбокомбинату в Великих Луках. Во время перестройки база тихо умирала, а с приходом общечеловеческих ценностей от Атлантики до наших месторождений нефти и газа, которые чуть было не стали ихними, умерла насовсем. Анатолий Иванович заработал две Почетные грамоты и два инфаркта, вышел на пенсию, завел пасеку и стал заниматься своим хозяйством, которое и сейчас в полном порядке. Он не нажил средств для виллы на Багамах, зато приобрёл колоссальный жизненный опыт, который кристаллизовался в житейскую мудрость, когда человек всё знает, всё умеет и ничего не боится. А это и есть свобода.


Когда я снимал пасеку, он тронул меня за плечо: - Ты не то снимаешь. У меня есть настоящая реликвия. Этой реликвией оказался полноприводный ГАЗ-63, замечательная армейская машина, сохранившаяся в хорошем состоянии:
Перед расставанием Анатолий Иванович показал мне садки форелевого хозяйства, которое организует здесь предприниматель из "новых русских" - их видно прямо с причала у дома Анатолия Ивановича:

Жизнь продолжается. Не самый главный вопрос, честным или не очень честным путем приобрел этот предприниматель средства для нового хозяйства. Главное, он вкладывает их не в "Челси", не в Куршавель, тратит не на "Мерседесы" и не на бриллианты для своей или чужой супруги - он создает производство, которое будет давать продукцию, работу людям, налоги в местный и государственный бюджет. Кстати, песок на месте старой базы - его работа. Как рассказал Анатолий Иванович, предприниматель сначала пытался организовать садки на их изначальном месте, но тут власти сказали: "Нет!" и отказались перевести земли лесного фонда, на которых была расположена старая база, из одной категории в другую. Парадокс! Передать поля вокруг Лешенского, где традиционно выращивалась рожь и гречиха, под садоводческие товарищества, то есть, под коттеджный поселок, если говорить без ненужной политкошерности - это запросто. Построить рыбоводческое хозяйство там, где оно существовало десятилетиями - нет, тут мы принципиальные по самое не могу. Демократия в её реальном исполнении! А у нас в Лешенском после того продолжительного дождя с градом наконец-то установилась нормальная летняя погода - 29 июня целый день на небе не было ни одного облачка, а утром выпала обильная роса и опять проявилась паутина:

Снова появилась возможность сушить сено, складывая его в копны, к которым очень удобно прислонять для просушки лодку:
А вчера была настоящая июньская ночь, белая ночь, ничуть не хуже, чем в Питере:
30 июня 2010 года Лешенское - Пустошка - Копылок - Васильки - Шаталово - озеро Ямно - Вырва - Шаталово - Ровница - Криуха - Васильки - Лешенское Продолжение здесь.

Продолжим наше неторопливое повествование о помещиках, в 1812 году предоставивших в ополчение своих крестьян из подмосковных имений, находившихся в северной части Богородского уезда. Многие из этих сел и деревень дошли до нашего времени и располагаются на территории Трубинского и Мишневского и Огудневского сельских поселений нынешнего Щёлковского района Московской области .

Попытаемся разузнать о судьбах помещиков - свидетелей событий 1812 года.


Карта - для ориентации.

Выше мы уже писали об Аксеновской волости Богородского уезда в 1812 году . Сегодня нашим предметом будут усадьбы и имения, в первой половине XIX века относившиеся к Ивановской волости Богородского уезда.



Ивановская волость Богородского уезда выделена зеленым цветом.

ЗДЕХОВО

Селом Никольским, Здехово тож (д. Здехово Трубинского с.о.) и деревней Борисовкой с 1801 года по купчей владел бригадир Николай Ильич Муханов (1759-1841), происходивший из старинного русского дворянского рода, известного с XVI века.

Герб дворян Мухановых.

Николай Ильич был младшим сыном отставного полковника Конной гвардии Ильи Ипатовича Муханова (1724—1799) и Прасковьи Фёдоровны урождённой Сафоновой.

Илья Ипатович Муханов (1724—1799) - отец владельца с. Никольское Здехово.

У Николая Ильича - владельца с. никольское (Здехово) было несколько братьев. Старший - Алексей Ильич Муханов (1753-1832) отличился в период русско-турецкой войны 1787-1792 годов, в 1789 году за боевые отличия был произведен в полковники, награжден орденом Св. Георгия 4-й степени (1791) и оружием с надписью «За храбрость» (1792). Перейдя на гражданскую службу он был назначен обер-прокурором 1-го департамента Сената, стал статским, затем, в 1822 году - действительным тайным советником. С 1801 года он также был почётным опекуном Московского опекунского совета. Другой его брат – Иван Ильич (1753-1833) был первым директором московского отделения Государственного ассигнационного банка. Еще одним братом был Дмитрий Ильич (1756-1833), владевший землями во Владимирской губернии.


Сергей Ильич Муханов (1762 -1842) - брат владельца с. Никольское Здехово.


Про самого владельца села Ивановского (Здехово) известно не так много... Рано поступив на службу, в 24 года (1 января 1784) года Николай Ильич Муханов был произведен из вахмистров конной гвардии в корнеты, а в 1791 году получил звание ротмистра. В 1795 году из ротмистров конной гвардии он был «уволен к статским делам» в звании бригадира. В 1802-1803 годах Николай Ильич Муханов был предводителем дворянства Богородского уезда. В 1821-1825 годах на средства Николая Ильича Муханова была капитально перестроена в стиле классицизм Никольская церковь в Здехово.

Сын владельца - Сергей Николаевич Муханов (1796-1858).

Первым браком Николай Ильич Муханов был женат на Анне Сергеевне Кологривовой, подарившей мужу трех дочерей – Прасковью (в замуж. Арапову), Екатерину (в замужестве кушникову) и Софью (замужем за надворным советником и камергером Семеном Павловичем Бакуниным (1802-1864)) а также сына Сергея Николаевича Муханова (1796-1858) - подробная биография которого . Вторым браком владелец Никольского был женат на Наталии Владимировне Полуэктовой. Сколько ратников ушло в ополчение из Никольского – не известно.

СУКМАНИХА и СУТОКИ

В 1812 году сельцом Сукманиха (д. Сукманиха Трубинского с.п.) и деревней Сутоки (д. Сутоки Трубинского с.п.) владели два брата – подполковник Василий и артиллерии поручик Александр Александровичи Сухово-Кобылины.

Василий Александрович Сухово-Кобылин (11 марта 1784 — 11 апреля 1873) был сыном коллежского советника (1795) Александра Васильевича Сухово-Кобылина (1748-1815) и Авдотьи Ивановны урожденной Мусиной-Пушкиной (1755-1801) – сестры известного собирателя старинных манускриптов и первооткрывателя «Слова о полку Игореве» АлексеяИвановича Мусина-Пушкина (1744-1817).

Владелец Сукманихи, Василий Александрович рано поступил на военную службу и уже в 15 лет (в 1799 году) был произведен в офицерское звание при Гвардейской Конной артиллерии. В битве под Аустерлицем 2 декабря (20 ноября) 1805 года 21-летний Василий Александрович получил тяжелое ранение в голову и потерял глаз.

В 1811 году Василий Александрович получил чин подполковника 4 Запасной Артиллерийской бригады. В 1812 году 28-летний подполковник - владелец Сукманихи стал непосредственным участником событий Отечественной войны и заграничных походов 1813-1814 годов. Отважный артиллерист был награждён многочисленными русскими и иностранными орденами, в том числе орденом Св. Георгия 4 класса за мужество и находчивость в «Битве народов» под Лейпцигом , в котором он был ранен.

Медаль "За взятие Парижа".

19 марта 1814 года, находясь в авангарде русских войск под начальством графа Палена, артиллерийская бригада В.А. Сухово-Кобылина обстреливала Париж и одной из первых вступила в захваченный город. В 1814 году в чине полковника он вышел в отставку, занимал должность предводителя дворянства Подольского уезда Московской губернии.

Александр Васильевич Сухово-Кобылин (1817 — 1903) - сын владельца Сукманихи.

В воспоминаниях его сына, - известного русского писателя и драматурга, АлександраВасильевича Сухово-Кобылина (1817 — 1903), Василий Александрович был охарактеризован как человек мало образованный, грубый, но всегда честный и прямодушный.

Владелец Сукманихи, В.А. Сухово-Кобылин был женат на Марии Ивановне, урождённой Шепелевой (1789—1862).

Групповой портрет сестер Сухово-Кобылиных. Художник: П.Н. Орлов, 1847.

Кроме сына Александра от этого брака появились на свет три дочери – писатель Елизавета Васильевна (1815-1892, в замужестве Салиас-де Турнемир, писавшая под псевдонимом Евгения Тур), Евдокия Васильевна (1819-1893, в замужестве Петрово-Соловово) и первая признанная женщина-художник – Софья ВасильевнаСухово-Кобылина (1825-1867).

После войны, в 1816 году семья купила и поселилась в собственном доме в приходе храма Харитония в Огродниках, который сохранился до наших дней.

В конце 1840—1850-х годов Василий Александрович Сухово-Кобылин был назначен спотрителем Выксунского чугунолитейного завода и имения, принадлежавшего семье его жены. Назначенный опекуном фабрично-заводского хозяйства после разорения Шепелевых, Василий Сухов-Кобылин предпринял попытку спасти финансовое положение предприятия. Портрет Василия Александровича хранится в собрании миниатюр Эрмитажа.


Господский дом Сухово-Кобылиных в Сукманихе. Фотография 1950-1960 гг.

Владелец имений в Московской, Тульской, Ярославской губерниях, В.А. Сухово-Кобылин не раз бывал и в своем сельце Сукманиха, где у него был выстроен небольшой двухэтажный особняк. После революции главный дом усадьбы был предназначен под детский дом для беспризорников, а в 1926 году был передан под устройство санатория Центрального управления социального страхования (ЦУСТРАХ). Некоторое в стенах господского дома располагался кардиологический санаторий, а во времена войны – госпиталь, затем вновь санаторий и областная лечебница для больных туберкулёзом (на 115 коек для больных активными формами туберкулеза легких ). В 1960 году пожар сжег в старинной усадьбе большинство зданий, и после этого к больнице был пристроен многоэтажный корпус.

Рассказывают, что вплоть до пожара и разрушения на одном из центральных фасадов дома присутствовало лепное изображение ордена Св. Георгия, полученного владельцем имения за Битву народов.

Совладелец Сукманихи, - брат Василия, - артиллерии поручик (1812-1829 гг.) Александр Александрович Сухово-Кобылин (1787-1858), по всей видимости, также принимал участие в войне и заграничных походах. Он был женат на Елизавете Петровне Алмазовой (1793-1877), с которой проживал в Москве в 1822-1829 годах. Елизавета Петровна была дочерью владельца сельца Серково Осеевской волости Богородского уезда (в 1812 году), Петра Николаевича Алмазова (1756-1815?).

В ополчение 1812 года из небольших селец Сукманиха и Сутоки был отправлен один ратник.

АЛЕКСАНДРОВСКОЕ

Два ратника ушло в ополчение из сельца Александровского близь д. Сукманиха (д. Сукманиха Мишневского с.о Трубинского с.п.), которым владел потомственный военный, полковник Павел Петрович Беклемишев. Его супруга Александра Тимофеевна также предоставила двух крестьян из своего сельца Безменково Богородского уезда (ныне в черте г. Балашиха). К сожалению, более о владельцах ничего выяснить не удалось.

ПЕРВАЯ АЛЕКСЕЕВКА, АКСИНИНО и АГАФИТОВО

Статс-дама, графиня Екатерина Александровна Головкина (1733-1821 или 1829), прозванная Екатериной II «соляным столпом» из-за ее худобы и застенчивости, была дочерью генерал-фельдмаршала (1761), графа Александра Ивановича Шувалова (1710-1771) – начальника Канцелярии тайных дел, владевшего ныне не существующим сельцом Агафитово с деревнями Алексеевская (д. Первая Алексеевка Огудневского с.п.) и Аксиньина (д. Аксинино Огудневского с.п.).

Граф Александр Иванович Шувалов (1710-1771) - владевший имением до 1750 года.

Екатерина Александровна получила от отца Агафитого с деревнями в качестве приданого к свадьбе, состоявшейся 14 октября 1750 года.

Графиня Екатерина Александровна Головкина, урожденная Шувалова. Художник: Луи Токке, 1757 г. - владелица Александровского.


В тот день 17-летняя графиня вышла замуж за действительного тайного советника графа Гавриила Ивановича Головкина (ум.1787). В 1812 году 79-летняя графиня предоставила в ополчение из Агафитова, Алексеевской и Аксиньиной 18 ратников. К 1837 году на месте сельца Агафидова указывался лишь дом управляющего имением, до 1861 года принадлежавшим представителям славного рода Шуваловых. Имя графини Головкиной записано в вечное поминовение, читаемое в Николо-Берлюковском монастыре .

МИШНЕВО

Владелицей родового имения Лопухиных, сельца Мишнево (д.Мишнево Трубинского с.о.) в 1812 году была Прасковья Николаевна Давыдова (ум. после 1830), - дочь лейб-гвардии капитана Николая Александровича Лопухина (ок. 1698-1768) и Анны Алексеевны Жеребцовой (1733-1793) и племянница известного масона Ивана Владимировича Лопухина (1756-1816) – владельца знаменитой усадьбы Савинское (села Сергиевское, Савинское тож под Николо-Берлюковским монастырем).

"Портрет В.Д. Давыдова". Владимир Денисович или Василий Денисович Давыдов. Художник: О. Кипренский, 1820.

Прасковья Николаевна была замужем за ротмистром лейб-гвардии конного полка (1779), а в 1812 году – полковником Владимиром Денисовичем Давыдовым - старшим братом разжалованного и потерявшего состояние бригадира, позднее действительного статского советника Василия Денисовича Давыдова (1747-1808) – владельца славного села Бородино под Можайском и отца знаменитого поэта-партизана Дениса Васильевича Давыдова (1784-1839). Иными словами, Владимир Денисович приходился партизану дядей, а владелица Мишнево – родной тёткой. Другим братом Владимира Денисовича Давыдова был генерал-майор и флигель-адъютант Лев Денисович Давыдов – отец декабриста Василия ЛьвовичаДавыдова (1792-1855) .

Любимым имением супружеской четы было село Аксиньино Веневского уезда Тверской губернии, в котором на средства Владимира Денисовича в 1790 году был построен храм Спаса Нерукотворного Образа.

Церковь Спаса Нерукотворного Образа в с Аксиньино, Фотография 1950 г.


В аксиньинской усадьбе Давыдовых хранилась богатая коллекция фарфора и работы известного художника Ореста Кипренского , который посетил Аксиньино около 1809 года. Барский дом Давыдовых существовал до 1900 года, когда был разобран.

По одним источникам брак владелицы Мишнево, Прасковьи Николаевны и Владимира Денисовича был бездетным. По другим данным, которым вполне можно доверять, у них были три сына – Алексей (ум. 1844), Евграф и Николай.

Николай Владимирович Давыдов (1773 – 1823) начал службу в 1779 году в лейб-гвардии Измайловском полку. В 1801 году он получил звание полковника, а 27 сентября 1801 года стал командиром Московского драгунского полка. В 1805 году сын владелицы Мишнево был ранен под Аустерлицем, затем в 1807 году ранен в битвепод Фридландом . В начале 1812 года Московский драгунский полк вошел в состав 6-й бригады 2-й кавалерийской дивизии (2-й резервный кавалерийский корпус 1-й Западной армии), а Н.В. Давыдов был назначен командиром 6-й бригады. Отважный полковник участвовал в бою под Бородино и под Красным . 18 июля 1813 года он был произведен в генерал-майоры, снова был ранен в битве народов под Лейпцигом и вышел в отставку по ранению 25 декабря 1815 года.

Портрет лейб-гусарского полковника Евграфа Владимировича Давыдова. Художник: О. Кипренский, 1809.

Судьба его брата, героя 1812 года Евграфа Владимировича Давыдова (1775—1823) сложилась куда более трагично. Он начал службу в 1791 году вахмистром лейб-гвардии Конного полка, в январе 1797 года стал корнетом лейб-гвардии Гусарского полка. Через десять лет он выслужился до полковника. Получив звание полковника в 1803 году, Е.В. Давыдов в 1805 году в качестве командира эскадрона лейб-гвардии Гусарского полка отличился в бою под Аустерлицем, где «хладнокровием своим доказал отличное мужество» . Участвовал в кампании 1807 года, в 1812 году командовал лейб-гвардии Гусарским полком, 14 июля тяжело ранен картечью в левую руку в бою под Островно (близ Витебска) и вернулся в строй только во время заграничного похода, в 1813 году. После сражения под Лютценом в 1813 году он был награжден золотой шпагой, украшенной брильянтами, с надписью «за храбрость». За отличие в сражении при Кульме , 24 августа 1813 года отчаянный Евграф Владимирович был произведен в генерал-майоры и назначен шефом Лубенского гусарского полка. «Битва народов» под Лейпцигом в августе того же года превратила Евграфа Давыдова в калеку. В начале боя он был ранен осколком гранаты в правую ногу и получил контузию головы от разорвавшегося поблизости ядра, но остался в строю. К концу сражения ему ядром оторвало кисть правой руки и левую ногу по колено. За это сражение он получил орден Георгия 3-й степени, австрийский командорский крест ордена Леопольда и прусский орден Красного орла 2-го класса. Но награды и повышение в звании не могли возместить увечья. В 1814 году император Александр I пожаловал ему пенсион в 6 000 рублей в год. Евграф Давыдов прожил инвалидом в родовом имении Аксинино Тульской губернии еще десять лет и умер нестарым человеком на сорок восьмом году жизни. И только на портрете кисти Кипренского он навсегда остался красавцем гусаром, любимцем женщин и баловнем судьбы.

По некоторым сведениям, супруг владелицы Мишнево Прасковьи Николаевны Давыдовой, полковник Владимир Денисович погиб в кампанию 1812 года .

Церковь Казанской иконы Божией матери в с. Паслово. Фотография: Д. Федорищева, 2007.

В 1820 году в другом имении Давыдовых – д. Паслово Орловской губернии в память погибших в войне 1812 года Прасковья Николаевна построила церковь Казанской иконы Божией Матери.

КАРМОЛИНО

Супруга действительного статского советника Елисея Люминарского, Александра Ивановна Люминарская (1795- 18 августа 1853) в 1812 году предоставила из половины своего села Спасское, Кармолино тож (д.Кармолино Анискинского с.п.)двух ратников. Ее сын, Елисей Елисеевич Люминарский (08.03.1830 - 04.02.1883) стал впоследствии известным юристом, председателем Московского окружного суда (1866), председателем департамента Московской судебной палаты (1870) и тайным советником. Похоронена Александра Ивановна у Троицкой церкви Николо-Берлюковской пустыни.

Другой половиной села с ветхой деревянной церковью Всемилостивого Спаса 1712 года постройки владел сын поручика Андрея Федоровича Левашева (1768) и Натальи Александровны Левашевой (владевшей частью села в 1770-1783 годах) - капитан Федор Андреевич Левашев (иногда - Левашов), который предоставил из своих крепостных села Спасское Кармолино тож 2 ратника. Капитан Федор Андреевич Левашов в 1840 году указан как помещик Ряжского уезда Рязанской губернии . В записках Елизаветы Петровны Яньковой (1768-1861) есть одно интересное воспоминание, непосредственно затрагивающее историю сельца Кармолино в 1812 году:

«…Один крестьянин, старичок из деревни Кармолино (Богородского уезда), поблизости от Берлюковой пустыни, рассказывал мне: «Я был во французский год 13-ти лет; мы раз убирались с батюшкой во дворе и такой вдруг услышали треск, что мы так и присели, а в избе инда стекла в рамах задрожали: это, говорят, в Москве был взрыв. На третий день после француза мы поехали в Москву; приезжаем, по улицам еще валяются убитые лошади и французы,— не успели, значит, убрать. У наших господ был свой дом [в Москве] — сгорел весь дотла; старичок из нашей деревни был дворником при доме, он сгородил себе хибарку на огороде, да там и жил» .

КАБЛУКОВО и ЛИТВИНОВО

Во второй половине XVIII века село Спасское Каблуково тож (ныне д. Каблуково Огудневского с.п.) вместе с деревней Листвяное (пос. Литвиново Трубинского с.п.) находилось во владении коллежского асессора, крупного российского промышленника Афанасия Абрамовича Гончарова (1693-1784) – владельца бумажной и полотняной мануфактур под Калугой (1735), металлургического завода, обладателя близко 70 селений в различных губерниях, получившего потомственное дворянство в 1742 году.

Афанасий Абрамович Гончаров (1704—1784). Неизвестный художник. Копия с ориг. 1768 года.

После кончины А.А. Гончарова Спасское Каблуково перешло по наследству его сыну Николаю Афанасьевичу Гончарову (1741-1785), женатому на Екатерине Андреевне, урожденной Синявиной (1744-1816) - дочери полковника Андрея Богдановича Синявина (1711-1786).

От первого брака у владелицы села был сын Афанасий Николаевич Гончаров (1760-1832), женатый на Надежде Платоновне Мусиной-Пушкиной (1765-1835) – дочери отставного капитана (с 1760) Платона Ивановича Мусина-Пушкина (1735-1810)), служивший по гражданской части с 1770 года, получивший чин надворного советника в 1786 году. В 1806-1810 А.Н. Гончаров был предводителем дворянства Медынского уезда, а с 1808 проживал за границей. В 1823 году на его средства был проведен ремонт Спасского храма в Каблукове. У Афанасия Николаевича в свою очередь был сын Николай Афанасьевич Гончаров (1787-1881), от брака с Натальей Ивановной Загряжской (1785-1849) имевший дочь Наталью Николаевну Гончарову (1812-1863) – супругу великого поэта Александра Сергеевича Пушкина.

Николай Афанасьевич Гончаров. Неизв. худ, 1810-е.

В 1812 году, предоставив в ополчение восемь ратников из села Спасское Каблуково тож, Екатерина 68-летняя Екатерина Андреевна вместе с ее внуком Николаем Афанасьевичем, и его молодой беременной супругой уехали подальше от Москвы, в имение родственников жены – братьев Загряжских, село Кариан-Загряжское Тамбовской губернии. Здесь за неделю до вступления французских войск в Москву, 8 сентября (27 августа по стар. Ст.) 1812 года родилась будущая супруга поэта. В день крещения правнучки в мест­ной Знаменской церкви Екатерина Андреевна была наречена ее крестной матерью. Екатерина Андреевна Новосильцова скончалась 25 апреля 1816 года и была погребена в Павнутьевом монастыре Боровского уезда (Рождества Богородицы Свято-Пафнутьев Боровский монастырь). На ее могиле по распоряжению внука была выбита надпись: «Сей памятник воздвигнуть повелел в знак сыновней любви надворной советник и кавалер Афанасий Николаевич Гончаров 1816 года» .

НИКОЛЬСКОЕ

Владелица ныне не существующего села Никольского , которое находилось на левом берегу р. Вори в непосредственной близости от села (до 1810 г.)* Богородского (д. Воря-Богородское Огудневского с.п.) и д. Алексеевки (Вторая Алексеевка Огудневского с.п.), Вера Владимировна Исаева была супругой бригадира Ивана Ивановича Исаева (1748-ок 1810). Иван Иванович был кавалером боевого ордена Св. Георгия 3-го класса, полученного им в 1794 году "во уважение на усердную службу и отличную храбрость, оказанную им 6-го сентября при Купчице и 8-го при Бресте противу мятежников польских, где он с казачьими полками атаковал фланг неприятельской конницы, прогнал оную и отбил 12 пушек" . В 1803 году он получил от Павла I потомственное дворянство и скончался около 1810 года в чине генерал-майора Войска Донского. У села Никольского был мост через Ворю, находившийся недалеко от моста у с. Богородского. На северо-восток от села шла дорога на село Петровское. Из д. Орлова в Никольское через мост приходила Хомутовская дорога (Хомутово, Потапово 2-е, Сабурово, Богослово, Орлово, Никольское). Данных, сколько ратников в 1812 году предоставила в ополчение владелица села никольского не сохранилось.

*В клировых ведомостях 1819 года отмечено, что бывшая в селе Богородском «Покровская деревянная церковь разобрана издавна».

ПЕТРОВСКОЕ, ОРЛОВО, КОСТЮНИНО

Владельцем сел Петровское (с. Петровское Огудневского с.п.), Орлово (д. Орлово Трубинского с.п.), Иевлево-Царево (с. Царево, Пушкинский р-н) с деревнями Хотелово, Останково, Парфенки, Шаблыкино и Костюнино (д. Костюнино Гребневского с.п.) в начале XIX века был действительный статский советник, любимец императора Павла I , владелец уральских Юрюзанских заводов (в 1802-1815 годах), бригадир Николай Алексеевич Дурасов (1760-1818), прозванный в высшем обществе «евангельским богачом». Села были приобретены еще в 1774 году матерью помещика, Аграфеной Ивановной Дурасовой – урожденной Мясниковой, которая тогда же купила у князя Павла Николаевича Щербатова село Иевлево-Царево, в Дмитровском уезде (Холмогоровы, Радонежская десятина, стр. 135). Когда уничтожена в Орлове церковь, кто завладел землею, сведений не имеется. Интересно, что она была дочерью Ивана Мясникова (Пустынникова) (ум. 1780), который вместе со своими родственниками Иваном (ум. 1773) и Яковом (ум. 1783) Борисовичами Твердышевыми владел 11 металлургическими заводами на Урале. Дочь Якова Твердышева, Татьяна Яковлевна (1762-1782) – первая супруга Гавриила Ильича Бибикова (1746-1803), в 1781 году купившая усадьбу Гребнево с селом Богородским Топорково тож и деревнями Слобода, Новая, Чижево, Фрязино, Назимиха и Трубино.

В селе Орлово с деревянной церковью Св. Николая Чудотворца был обширный деревянный господский дом с регулярным парком. Еще одна большая усадьба, построенная еще бывшими владельцами местности, Щербатовыми находилась на берегу пруда у села Орлово. Кроме Петровского богатый помещик владел роскошной подмосковной усадьбой Люблино. Считается, что 1812 год 52-летний помещик переждал в своем имении селе Никольском на Черемшане в Симбирской губернии. Количество ратников, предоставленных н.А. Дурасовым в ополчение из сел Петровское, Орлово, Иевлево-Царево и деревни Костюнино точно не известно, однако по ряду сведений из всех своих многочисленных сел и деревень Дмитровского, Богородского и Бронницкого уездов Московской губернии Николай Алексеевич отдал в ополчение 75 человек крепостных крестьян . После войны в 1814 году Николай Алексеевич Дурасов был представлен в числе прочих дворян Московского уезда к награждению бронзовой медалью “В память Отечественной войны 1812 года”. «Душоновские маневры» клубов военно-исторической реконструкции по 1812 году – всегда яркое и полезное мероприятие, прививающее интерес к отечественной истории, однако, распространенное мнение о том, что «В 1812 году селение стало местом сбора ополченцев, которые объединялись в партизанские отряды и воевали с небольшими вражескими скоплениями и с французскими фуражирами» - не находит ни одного подтверждения в источниках.

Исп. лит.:

1. Вавра В., Габаев Г., Якубов В. Новая атрибуция произведения О.А. Кипренского // Искусство. 1954. № 6. С. 79.

2. Руммель В.В., Голубцов В.В. Родословный сборник Русских дворянских фамилий. Том 1. А-Л. СПб., 1886. С. 549, №39.

3. Янькова Е. П. Рассказы бабушки. Л., 1989.

4. Данилова О.Н. Из истории формирования владений семьи Н.А. Дурасова. / Коломенское: материалы и исследования. М., 2007.

Сорок три года дарит «вторую жизнь» грузовым вагонам бригадир Николай Маврыкин

В этом году бригадир автоконтрольного пункта вагонного ремонтного депо Свердловск-сортировочный Николай Маврыкин отмечен ценным подарком начальника дороги ко Дню железнодорожника.

Николай Васильевич пошёл по стопам своего отца. Маврыкин-старший работал мастером вагонного депо Свердловск-сортировочный. Сюда после окончания школы пришёл сын Коля. Подсобным рабочим в автоконтрольный пункт, которым в ту пору руководил Герой Социалистического Труда Валентин Данилов.

– Валентин Иванович по-отечески опекал молодых, – вспоминает Николай Васильевич. – Он помогал нам адаптироваться на производстве, во­влекал в общие дела. Мы, в свою очередь, старались его не подводить.

В первый год работы Николай стал слесарем-ремонтником четвёртого разряда. Затем отслужил в армии и вернулся в тот же цех. Несколько лет он учился в Уральском электромеханическом институте инженеров железнодорожного транспорта, но до диплома не дошёл, потому что… с головой окунулся в техническое творчество. Правда, от слесарного верстака Николай Маврыкин сделал шаг. С 1987 года он – бригадир на участке ремонта автотормозного оборудования.

– К нам поступают самые сложные механизмы грузового вагона – воздухораспределители, – рассказывает Николай Васильевич. – На арматурном участке наши слесари также «возвращают к жизни» соединительные рукава, концевые краны… Обязанность бригадира – провести испытание приборов после выполненного ремонта.

Тормозное оборудование грузовых вагонов модернизируется, совершенствуется с каждым годом. Соответственно, от слесаря-ремонтника требуется более тонкая, подчас ювелирная работа. В этом определении, считает бригадир АКП Николай Маврыкин, нет преувеличения.

– Тормозная волна приближается к скорости звука, – говорит Николай Васильевич. – Это – 300 метров в секунду. Представьте, что нужно затормозить стовагонник, то есть одновременно отпустить воздух в устройствах от головы до хвоста. В каком состоянии должны находиться все части тормозного устройства? В идеальном. Ответственная работа!

Несколько лет назад автоконтрольный пункт справил новоселье в новом здании, тогда же здесь был установлен новый испытательный стенд, изготовленный группой рационализаторов. В её составе – мастер Михаил Паньков, бригадир Николай Маврыкин и слесарь Александр Нагибин. А два года назад учёные-железнодорожники предложили новшества с использованием современных компьютерных технологий.

– Стенды с электронной начинкой точнее определяют параметры приборов, – говорит бригадир. – Наша «пневматика» ставит оценку более субъективно. Но пока её рано списывать в архив. Бывают ситуации, когда компьютер «зависает», тогда выручает устройство собственного изготовления.

К слову, руками ремонтников АКП изготовлена и немалая часть оснастки, рабочего инструмента. Только за прошлый год на счету бригадира Николая Маврыкина – четыре рационализаторских предложения, направленных на обеспечение безопасности движения поездов, повышение производительности труда, внедрение ресурсосберегающих технологий и экономию трудовых ресурсов.

В конце каждого месяца Николай Васильевич собирает бригаду из шести человек для определения коэффициента трудового участия, который влияет на размер заработной платы каждого слесаря.

– Обычная практика, опробованная временем, – утверждает бригадир.

Сегодня будни слесарей-ремонтников складываются из эффективной работы при плотном рабочем графике, в котором нет места продолжительным перекурам. Зато осталось желание трудиться «по-даниловски» – с настроем на конечный результат.

Этот настрой Николай Маврыкин передал своей дочери Ирине Пузаковой, дефекто­скописту участка неразрушающего контроля того же вагонного ремонтного депо. Подрастают у нашего героя два внука – Кирилл и Данила, наследники бригадира.

прямая речь

Михаил Паньков, мастер цеха АКП:

Вместе с Николаем Васильевичем мы работаем больше 20 лет. Ещё в мою бытность бригадиром соревновались с ним за лучшие производственные показатели. Сейчас не берусь подсчитать все наши совместные рацпредложения – думаю, счёт идёт на десятки. Мы придумывали и внедряли их сообща. Мой коллега-соперник несколько раз побеждал в конкурсах на звание лучшего бригадира Свердловского отделения и железной дороги. Недавно ему вручили медаль к 170-летию развития железных дорог. Заслуженная награда!

Светлана Горлова

Крепкий мужик

В двух словах: Бригадир сносит пустующую старую церковь, не слушая людей, пытающихся остановить его, после чего искренне не понимает неприязни и злости односельчан.

В третьей бригаде колхоза сдают в эксплуатацию новое складское помещение. Из бывшего склада, которым служила старая церковь, вывозят всё хранящееся в ней, и теперь здание пустует. Бригадир Николай Сергеевич Шурыгин решает снести церковное здание, а кирпич пустить на свинарник. Встретившись с председателем колхоза, Шурыгин говорит ему о своих планах и обещает быстро свалить церковь при помощи тракторов.

В воскресение Шурыгин приступает к своему плану, пригнав три могучих трактора. Сперва он этим делом, как и всяким другим, руководит крикливо, с матерщиной, но по мере того как собирается народ, Шурыгин перестаёт матерится, чувствуя себя важным деятелем. Он не реагирует на вопросы людей, а подвыпившего кладовщика даже обзывает пьяной харей, хотя сам тоже периодически выпивает. Это шокирует народ, все удивлены резкой переменой в Шурыгине. Люди пытаются его остановить, но он не слушает никого - ни жену, которую отправляет вон, ни молодого, уважаемого в деревне учителя, который утверждает, что церковь является памятником XVII века и угрожает написать куда следует.

Потеряв терпение, учитель становиться под стену, которая должна была вот-вот упасть, и кричит бригадиру: "Ответишь за убийство! Идиот...". Шурыгин хватает учителя и уносит его подальше. Примеру человека, пытавшегося спасти церковь, никто не решается последовать. Неистовство Шурыгина всех повергает в шок и парализует.

Под напором мощной техники стены церкви не выдерживают и рушатся. Шурыгин звонит председателю и отчитывается, он счастлив что справился с этой задачей, правда пока не знает, как будет разбивать старинную и очень крепкую кирпичную кладку.

Бригадир идёт за водкой и сталкивается с неприязнью и злостью продавщицы, а затем и других женщин, пришедших в магазин. Дома Шурыгина встречают бунтом: жена, не приготовив ужин, уходит к соседям, а хворая мать ругается на сына с печи.

Проклянут ведь тебя, прокляну-ут! И знать не будешь, откуда напасти ждать: то ли дома окочурисся в одночасье, то ли где лесиной прижмёт невзначай...

Вернувшаяся поздно жена отказывается идти за второй бутылкой, а сам Шурыгин понимает, что продавщицу, к которой он уже заходил сегодня, лучше не будить. Он вспоминает, что в восемнадцати километрах от деревни находится райцентр, где и магазин, и председатель колхоза - можно и выпить, и поговорить. Заведя мотоцикл, бригадир отправляется в путь.