Что говорил черчилль про поляков. Польша-"гиена восточной европы". Польша - это Гиена Восточной Европы

Советский Союз вместе с Германией «значительно поспособствовал» началу Второй мировой войны. Об этом заявил глава МИД Польши Витольд Ващиковский. «Необходимо помнить, что Советский Союз значительно поспособствовал развязыванию Второй мировой войны и вторгся в Польшу наряду с Германией. Таким образом, он также ответственен за начало Второй мировой», - сказал Ващиковский. По его словам, СССР участвовал во Второй мировой войне «в своих интересах», поскольку сам был жертвой немецкой агрессии.

Кто бы мог подумать – Советский Союз воевал в своих интересах. А в чьих еще интересах ему надо было воевать? Так уж получилось, что заодно лишила Красная армия поляков немецкого генерал – губернаторства и «высокого» звания недочеловеков. Да еще прирезал Сталин к Польше изрядный кусок Германии. Теперь «благодарные» поляки с нашими памятниками с упоением воюют.

Сразу вспоминаются бессмертные строки: «…Немцы были не единственными хищниками, терзавшими труп Чехословакии. Немедленно после заключения Мюнхенского соглашения 30 сентября польское правительство направило чешскому правительству ультиматум, на который надлежало дать ответ через 24 часа. Польское правительство потребовало немедленной передачи ему пограничного района Тешин. Не было никакой возможности оказать сопротивление этому грубому требованию.

Героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания. В 1919 году это была страна, которую победа союзников после многих поколений раздела и рабства превратила в независимую республику и одну из главных европейских держав.

Теперь, в 1938 году, из-за такого незначительного вопроса, как Тешин, поляки порвали со всеми своими друзьями во Франции, в Англии и в США, которые вернули их к единой национальной жизни и в помощи которых они должны были скоро так сильно нуждаться. Мы увидели, как теперь, пока на них падал отблеск могущества Германии, они поспешили захватить свою долю при разграблении и разорении Чехословакии. В момент кризиса для английского и французского послов были закрыты все двери. Их не допускали даже к польскому министру иностранных дел. Нужно считать тайной и трагедией европейской истории тот факт, что народ, способный на любой героизм, отдельные представители которого талантливы, доблестны, обаятельны, постоянно проявляет такие огромные недостатки почти во всех аспектах своей государственной жизни. Слава в периоды мятежей и горя; гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И все же всегда существовали две Польши: одна из них боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости…»

Можно, конечно, как сейчас принято у сторонников тотального покаяния от имени СССР и Красной Армии, назвать автора этих строк «коммунистическим фальсификатором», «сталинистом», «уличить» в том, что он – «совок» с имперским мышлением и т. д. Если бы это был… не Уинстон Черчилль. Вот уж кого-кого, но этого политического деятеля трудно заподозрить в симпатиях к СССР.

Может возникнуть вопрос: а зачем вообще Гитлеру понадобилось дарить Польше Тешинскую область? Дело в том, что когда Германия предъявила Чехословакии требование передать ей населенную немцами Судетскую область, ей подыграла Польша. В самый разгар Судетского кризиса 21 сентября 1938 года Польша предъявила Чехословакии ультиматум о «возвращении» ей Тешинской области. 27 сентября последовало повторное требование. Был создан комитет по вербовке добровольцев в корпус вторжения. Организовывались вооруженные провокации: польский отряд перешел границу и вел двухчасовой бой на чехословацкой территории. В ночь на 26 сентября поляки совершили налет на станцию Фриштат. Польские самолеты ежедневно нарушали чехословацкую границу.

Вот за это немцам Польшу и пришлось вознаграждать. Союзнички по разделу Чехословакии, как-никак. Через несколько месяцев настал черед: «той самой Польши, которая всего полгода назад с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства».

После этого поляки с неподражаемой искренностью возмущаются тем, что СССР посмел в 1939 году покуситься на территорию, которую Польша захватила в 1919–1920 годах. Заодно уж «жадная гиена», она же один из «хищников, терзавших труп Чехословакии» (все претензии за грубоватую точность этого определения следует адресовать ужасно нетолерантному и неполиткорректному Уинстону Черчиллю) додумалась ролью своего благодетеля СССР во Второй мировой возмущаться.

Можно им в ответ мемуары британского премьера выслать, пусть польские дипломаты читают и англичанам возмущенное заявление готовят.

Максим Кустов

Е.Ю. Чернышёв

Уинстон Черчилль и польский вопрос в годы Второй мировой войны

Польский вопрос, казалось бы, окончательно решенный в результате Первой мировой войны, оставил за собой длинный шлейф проблем, которые долгое время негативно влияли на состояние европейской безопасности. Среди тех политиков, которые склонны были хотя бы отчасти винить самих поляков в таком положении, был и признанный лидер британской нации Уинстон Черчилль. «Героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания, - писал он в своих мемуарах о Второй мировой войне. - Нужно считать тайной и трагедией европейской истории тот факт, что народ, способный на любой героизм, отдельные представители которого талантливы, доблестны, обаятельны, постоянно проявляет такие огромные недостатки почти во всех аспектах своей государственной жизни. Слава в периоды мятежей и горя; гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И все же всегда существовали две Польши: одна из них боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости»1.

После уничтожения Чехословакии Великобритания заверила Польшу, что в случае военной опасности придет ей на выручку. Черчилль прекрасно понимал, что поляки стремились уравновесить нацистскую Германию большевистской Россией, их мучил страх перед могучими соседями. Но все же Черчилль настаивал на «союзнических отношениях между Польшей и Россией». Газета «Таймс» интерпретировала английские гарантии как обязательство защищать «независимость» Польши, но не «каждый дюйм её нынешних границ» . Тогдашний английский премьер-министр Чемберлен негласно придерживался именно такой позиции. Черчилль публично назвал такой подход мерзким.

Между тем уже в ходе войны Черчилль не собирался предоставлять Польше карт-бланш, стараясь держать польское правительство под контролем, и потому часто давал повод для обвинений в

1 Черчилль У. Вторая мировая война. Т. 1: Надвигающаяся буря. М., 1997. С. 151-152.

2 РоузН. Черчилль. Бурная жизнь. М., 2004. С. 314-315.

неоднозначности своей позиции. Польско-британский договор 1939 г. был направлен исключительно против Германии, не гарантировал сохранения границ, и в нем всего лишь заявлялось о «польском суверенитете», что представляется очень двусмысленным и ни к чему не обязывающим определением. Великобритания утверждала, что Польша может решить проблему границ с СССР с помощью двусторонних переговоров. Черчилль неоднократно обращал внимание премьера польского эмиграционного правительства В. Си-корского на то, что все будет зависеть от соотношения сил в конце войны. А с 1942 г. англичане уже давали понять СССР, что граница с Польшей, установленная по советско-германскому соглашению от 28 сентября 1939 г., вполне приемлема для них.

На фоне ухудшения отношений с эмиграционным польским правительством СССР стали предприниматься меры к созданию органа, лояльного Кремлю, который стал бы выступать от имени поляков, проживающих в СССР. Во второй половине февраля 1943 г. Сталин в беседе с В. Василевской, Г. Минцем и В. Грошем дал добро на создание Союза польских патриотов и подготовку к формированию польских воинских соединений. Восьмого мая 1943 г. ГКО СССР принял решение о формировании на территории СССР польской пехотной дивизии под командованием З. Берлин-га4. А вывод в Иран Армии Андерса, сформированной ранее при поддержке советского правительства, оказался только на руку сталинскому режиму.

Ещё больше обострило ситуацию германское сообщение от 13 апреля 1943 г. об обнаружении в Катынском лесу около Смоленска массовых захоронений польских офицеров, расстрелянных весной 1940 г. Правительство Сикорского, опасаясь роста недовольства в армии, обратилось в Международный Красный Крест с просьбой расследовать гибель польских офицеров в Катыни и даже подумывало о том, чтобы отозвать своего посла из Москвы5. Черчилль и Иден решительно возражали против обращения Сикорско-го в Международный Красный Крест, так как этот шаг, по их утверждению, нанес бы ущерб единству антигитлеровской коалиции. Одновременно Сталин известил Черчилля, что «правительство Си-

3 См.: Czechoslovak-Polish negotiations of the establishment of Confederation and Alliance 1939-1944. Czechoslovak diplomatic documents. Prague, 1995. S. 10.

4 См.: Лебедева Н.С. Армия Андерса в документах советских архивов [Электронный ресурс]. www.memo.ru/history/polacy/leb.htm. (Время последнего доступа - 21. 03. 2006.)

5 См. там же.

корского не только не дало отпора подлой фашистской клевете на СССР, но даже не сочло нужным обратиться к Советскому Правительству с какими-либо вопросами или за разъяснениями по этому поводу». Далее Сталин, обвинив Сикорского в сговоре с немцами, сообщил о решении советского правительства прервать отношения с эмигрантским правительством Польши6.

Двадцать четвёртого апреля Черчилль писал Сталину: «Мы, конечно, будем энергично противиться какому-либо “расследованию” Международным Красным Крестом или каким-либо другим органом на любой территории, находящейся под властью немцев. Подобное расследование было бы обманом, а его выводы были бы получены путем запугивания... Мы также никогда не одобрили бы каких-либо переговоров с немцами или какого-либо рода контакта с ними, и мы будем настаивать на этом перед нашими польскими союзниками... Положение Сикорского весьма трудное. Будучи далеким от прогерманских настроений или от сговора с немцами, он находится под угрозой свержения его поляками, которые считают, что он недостаточно защищал свой народ от Советов. Если он уйдёт, мы получим кого-либо похуже. Поэтому я надеюсь, что Ваше решение “прервать” отношения следует скорее понимать в смысле последнего предупреждения, нежели в смысле разрыва, а также что оно не будет предано гласности, во всяком случае, до тех пор, пока не будут испробованы все другие планы. Публичное же сообщение о разрыве принесло бы величайший возможный вред в Соединенных Штатах, где поляки многочисленны и влиятельны»7.

В послании 25 апреля Черчилль вновь просил Сталина «оставить мысль о каком-либо перерыве отношений», сообщая о результатах беседы министра иностранных дел Идена с генералом Сикорским, которые должны были умерить недовольство Москвы.

Под давлением Черчилля генерал Сикорский не настаивал на вмешательстве Международного Красного Креста и фактически отозвал свою просьбу. В последующих своих посланиях Сталину Черчилль назвал решение Сикорского «ошибочным» и настоятельно предлагал Сталину восстановить отношения с Польшей, установленные 30 июля 1941 г. Он обещал «навести порядок» в польской прессе в Англии и воспрепятствовать полемике по катынско-

6 См.: Переписка Председателя Совета министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: В 2 т. 2-е изд. М., 1980. Т. 1. С. 119-120.

7 Там же. С. 143.

8 См. там же. С. 145.

му вопросу во имя единства стран антигитлеровской коалиции9. Но в ответной ноте Сталин, обвинив британское правительство в отсутствии противодействия готовящейся антисоветской кампании, заявил, что не верит в возможность «навести дисциплину в польской прессе», и подтвердил свое решение о разрыве отношений с правительством Сикорского. Официально об этом Молотов заявил польскому послу в Москве М. Роммеру 26 апреля 1943 г., и 5 мая посол покинул Советский Союз10. Через несколько дней советское правительство разрешило сформировать в СССР новую польскую дивизию под командованием подполковника 3. Берлинга.

После Сталинграда стремление Сталина не допустить появления на советских западных границах любого потенциально сильного государства или группы государств обрело реальную перспективу. Это особо касалось Польши, которая была для Сталина «ключом к советской безопасности». Характеризуя эволюцию его курса, Г. Киссинджер отметил: «В 1941 году он просил лишь признания границ 1941 года (допуская возможность их корректировки) и выражал готовность признать базирующихся в Лондоне свободных поляков. В 1942 году - стал предъявлять претензии по поводу состава польского правительства в изгнании. В 1943 году - создал ему альтернативу в виде так называемого Свободного Люблинского комитета. К концу 1944 года он признал Люблинскую группу, возглавляемую коммунистами, и отверг лондонских поляков. В 1941 году главной заботой Сталина были границы; к 1945 году ею стал политический контроль над территориями, находящимися за пределами этих границ» . И разрыв отношений с правительством Сикорского логично вытекал из этой линии Сталина.

На протяжении всего этого периода Черчилль стремился убедить поляков «перенести спор с мертвых на живых и с прошлого на будущее»12. В своей беседе с генералом Сикорским в начале апреля в ответ на слова о существовании массы доказательств того, что польские офицеры были убиты советскими властями, британский премьер сказал: «Если они мертвы, вы ничего не сможете сделать, чтобы их воскресить» . Его позиция определялась следую-

9 См.: СемирягаМ.И. Тайны сталинской дипломатии. М., 1992. С. 142.

10 См.: Переписка Председателя Совета министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. М., 1958. Т. 1. С. 126-127.

11 Киссинджер Г. Дипломатия. М., 1997. С. 371.

12 Секретная переписка Рузвельта и Черчилля в период войны. М., 1995. С. 379.

13 Черчилль У. Вторая мировая война: В 3 кн. Кн. 2. М., 1991. С. 634.

щим его заявлением советскому послу Майскому, доказывавшему мнимую несостоятельность обвинений: «Мы должны разбить Гитлера, и сейчас не время для ссор и обвинений»14.

Двадцать первого марта 1943 г. Черчилль выступил по радио. Говоря о судьбе Центральной Европы, он высказался за создание Балканской и Дунайской федераций, даже не упомянув о польско-чехословацкой конфедерации, создание которой он считал ранее наиболее подготовленным. В беседе с Бенешем 3 апреля Черчилль сообщил, что в принципе по-прежнему симпатизирует идее польско-чехословацкого объединения. Однако сейчас прежде всего необходимо, чтобы Польша согласилась на территориальные уступки советской стороне в обмен на Восточную Пруссию и часть Верхней Силезии. Черчилль ожидал, что СССР выйдет из войны сильным и предъявлять ему территориальные претензии сейчас просто бессмысленно, поэтому первостепенной задачей является поддержание дружеских отношений между СССР, США и Великобританией, а все остальное должно следовать этой цели и не проти-~16

воречить ей.

Главным политическим вопросом Восточной Европы оставался польский вопрос. В частном порядке Рузвельт и Черчилль в общем согласились со Сталиным относительно устраивавшей его границы с Польшей. Но был еще и вопрос о легитимном польском правительстве. Польское правительство в изгнании добивалось посредничества Лондона и Вашингтона для переговоров с Москвой по этому вопросу. Молотов заявил, что переговоры возможны только с «улучшенным польским правительством» .

Даже Черчилль, опасавшийся советской гегемонии в Восточной Европе гораздо больше, чем Рузвельт, не собирался портить отношения со Сталиным из-за восточной границы Польши. Он поддерживал Сталина в своих беседах с представителями польского правительства в Лондоне. Единственное, чего Черчилль справедливо боялся, так это того, что Москва сама радикально «улучшит» правительство Польши. Именно из-за этого он оказывал давление на сменившего погибшего в авиакатастрофе в 1943 г. Сикор-

14 Черчилль У. Указ. соч. С. 635-636.

15 См.: Historia dyplomacji polskiej. Warszawa, 1999. T. 5. S. 394.

16 См.: Extract from the minutes of E. Benes’s conversation with W. Churchill // Czechoslovak-Polish negotiations of the establishment of Confederation and Alliance 1939-1944. Czechoslovak diplomatic documents. Prague, 1995. S. 317.

17 НОФМО - Системная история международных отношений 1918-1945 [Электронный ресурс]. www.obraforum.ru (Время последнего доступа - 21.03. 2006.)

ского нового польского премьера С. Миколайчика, склоняя его к большей сговорчивости. Однако польское правительство не собиралось сдаваться именно тогда, когда советские войска вступали в Польшу. Сталина такая неуступчивость только радовала.

В мае - июне 1944 г. состоялись тайные советско-польские переговоры в Лондоне. Советская сторона настаивала на признании «линии Керзона» и на обновлении польского правительства за счет включения в него «демократических», т. е. просоветских сил. От польского правительства требовали также отказаться от обвинений в адрес СССР по поводу Катыни. Черчилль в основном поддержал эти требования. «Ради Польши мы объявили войну... но мы никогда не брали на себя обязательства защищать существующие польские границы», - написал он Идену в январе 1944 г. После двух войн и потери «от 20 до 30 миллионов русских жизней», продолжал он, Советский Союз заслужил «право на нерушимую безопасность своих западных границ». Если поляки не могут этого понять, Британия умывает руки, «полностью выполнив все свои обязательства. нас может утянуть в события, из которых будет трудно выбраться» . Намек был весьма прозрачным.

Между тем на освобожденной польской территории в Люблине 21 июля 1944 г. появилось созданное по указу Сталина новое правительство - Польский комитет национального освобождения (ПКНО), названный на Западе «люблинским комитетом». Сталин заявил, что советские войска не нашли более никакой политической силы, способной заниматься гражданским управлением, а 3 - 4 августа принял Миколайчика в Москве, предоставив ему самому вести переговоры с ПКНО. Представитель последнего Болеслав Берут потребовал создания нового польского правительства, в котором 14 портфелей отдавались бы ПКНО и только 4 - правительству в изгнании. Эти требования, разумеется, были неприемлемы.

В польском вопросе Черчилль пошел на уступки Сталину. Польша была слишком болезненной проблемой, чтобы включать ее даже в «процентный» торг. Сталин убедил Черчилля в необходимости осуществить перестановки в эмиграционном правительстве для успешных переговоров с ПКНО. Он заверил Черчилля, что прекращение наступления на Варшаву в период восстания объяснялось чисто военными причинами. Черчилль добился согласия Сталина на участие правительства Миколайчика в переговорах о Польше. Польские представители спешно вылетели в Москву.

Трёхсторонние советско-британско-польские переговоры начались 13 октября 1944 г. Сталин твердо настаивал на признании

18 Цит. по: РоузН. Указ. соч. С. 390-391.

«линии Керзона» как границы между СССР и Польшей. Черчилль Сталина поддержал. Четырнадцатого октября Черчилль и Иден заявили Миколайчику и его коллегам, что у польского правительства никогда больше не будет такой уникальной возможности договориться с Москвой, и пригрозили в случае неуступчивости поляков изменить отношение британского кабинета к правительству Мико-лайчика. Черчилль в порыве откровенности заявил, что великие державы второй раз на протяжении жизни одного поколения проливают кровь за Польшу, и поэтому не могут позволить втянуть себя во внутреннюю польскую склоку.

Патриотическая мотивация, выдвинутая Миколайчиком, была с презрением отвергнута Черчиллем. По его словам, время, когда поляки могли позволить себе роскошь лелеять свой патриотизм, прошло. Черчилль пригрозил: «Если вы не примете эту границу, будете навсегда отлучены от дел». «Наши отношения с Россией, - пояснил он, - сейчас лучше, чем когда бы то ни было. И я намерен сохранить их такими». «Неужели я должен подписать себе смертный приговор?» - спросил Миколайчик. Спор накалялся. Черчилль взорвался: «Это безумие! Вы не можете победить русских!.. Вы хотите начать войну, в которой погибнут 25 миллионов человек! Русские раздавят вашу страну и уничтожат ваш народ... Если хотите воевать с Россией, мы предоставим вас самим себе. Вас надо поместить в сумасшедший дом!.. Вы ненавидите русских. Не уверен, что британское правительство будет продолжать признавать вас»19.

Ни к какому соглашению по Польше стороны в Москве не пришли. Миколайчик считал, что публичное признание им «линии Керзона» равносильно политическому самоубийству. Возвратившись в Лондон, он попытался получить гарантии суверенитета Польши у Великобритании и США, а также добиться согласия в рядах эмиграции. Лондон ответил, что такие гарантии будут даны Великобританией вместе с СССР и, возможно, с США. Рузвельт дать гарантии отказался, сославшись на то, что создаваемая международная организация будет следить за общей нерушимостью границ. Гарриман был готов попробовать еще раз убедить Сталина отдать Польше Львов, но Рузвельт при этом заявлял, что США признают границы, согласованные между СССР, Польшей и Великобританией.

Тридцать первого декабря 1944 г. ПКНО объявил себя польским правительством. Это произошло на фоне формирования в Лондоне нового, жёстко антисоветского кабинета Арцишевского. Черчилль толкал польское правительство в изгнании к компромис-

19 Диалог цитируется по: РоузН. Указ. соч. С. 393-394.

су, граничащему с капитуляцией, именно потому, что не хотел иметь дело с советским марионеточным правительством. Теперь он в резких выражениях отказался признать его. Сталина это не смутило, и 1 января 1945 г. он информировал Рузвельта, а 4 января - Черчилля, что СССР признал ПКНО в качестве временного правительства Польши. Западные державы не могли с этим согласиться.

Именно эти противоречия во взглядах союзников по антигитлеровской коалиции на польский вопрос и стали одной из причин созыва Ялтинской конференции. Дискуссия по польской теме доминировала на заседаниях, поскольку обе стороны считали, что решение этого вопроса определит характер будущих межгосударственных отношений и послевоенного соотношения сил. Черчилль, например, скрупулезно подсчитал, что в ходе переговоров три руководителя союзных стран использовали 18 000 слов при обсуждении именно польского вопроса. Настроенный по-боевому Черчилль пытался защищать право поляков на суверенитет, но его голос в этой ситуации уже не слишком много значил.

Отнимая у Польши издавна принадлежавшие ей восточные земли, Сталин хотел максимально отодвинуть ее границы на запад. Речь шла прежде всего о как можно большем продвижении вглубь Европы собственной сферы влияния. Он предложил линию западной границы Польши от Щецина (который становился польским) и далее по рекам Одер и Западная Нейсе. Поскольку это предложение не было однозначно принято Рузвельтом и Черчиллем, все участники согласились, что окончательное решение о прохождении западной границы Польши надо отложить до мирной конференции, которая должна будет учесть мнение нового польского правительства.

Дискуссию на тему формирования нового польского правительства Черчилль назвал «делом чести», заявляя, что был уступчив в отношении советских предложений в территориальной части, но взамен будет делать все, чтобы поляки чувствовали себя «хозяевами в собственном доме». Мнение Черчилля, что временное правительство не представляет «даже одной трети польского народа», было проигнорировано обоими его партнёрами по переговорам, в том числе Рузвельтом21.

20 См.: Вечоркевич П. Польский вопрос на Ялтинской конференции [Электронный ресурс]. www.novoemnenie.ru (Время последнего доступа - 19.03.2006.)

21 См. там же.

После дальнейших дискуссий, касавшихся, в частности, принципа свободных выборов (Сталин поначалу обещал, что они пройдут через месяц-два), компромисс именно в той форме, на какую рассчитывал Сталин, стал фактом.

Итоги Ялтинской конференции были отражены в коммюнике, в котором говорилось, что исполненные волей к созданию «сильной, свободной, независимой и демократической» Польши, руководители «Большой тройки» фактически согласились с советской концепцией «урегулирования» польского вопроса, скорректированной таким образом, чтобы ее приняло также американское и британское общественное мнение.

Отложенный вопрос о польской границе был поставлен уже на первом пленарном заседании Берлинской (Потсдамской) конференции. Советская делегация отстаивала западную польскую границу по Одеру - Нейсе. Черчилль выразил сомнение, что Польша сможет спокойно перенести потерю такой большой территории. Польский вопрос, стоивший Черчиллю столько крови, был последним вопросом, который он обсуждал как премьер-министр Великобритании. Двадцать пятого июля он вместе с Иденом отбыл в Лондон, где на следующий день подал в отставку после объявленных результатов выборов: консервативная партия проиграла. Устранение Черчилля от дальнейших переговоров укрепило позиции Сталина в «польском вопросе» и способствовало реализации его целей в отношении Польши.

Чернышёв Евгений Юрьевич - аспирант кафедры зарубежной истории и международных отношений РГУ им. Канта.

И армия Андерса

Польское эмигрантское правительство было создано 30 сентября 1939 г. в Анжере (Франция). В его состав вошли в основном политические деятели, которые в предвоенные годы активно шли на сговор с Гитлером, намереваясь с его помощью создать «Великую Польшу» за счет территорий соседних государств. В июне 1940 г. оно переехало в Англию. 30 июля 1941 г. СССР заключил с эмигрантским польским правительством договор о взаимопомощи, согласно которому на территории Советского Союза были созданы польские военные части. В связи с антисоветской деятельностью польского правительства 25 апреля 1943 г. правительство СССР прервало с ним отношения.

От «Кембриджской пятерки» советское руководство получило информацию о планах англичан привести к власти в послевоенной Польше политических деятелей, настроенных против Советского Союза, и воссоздать на границе СССР довоенный санитарный кордон.

23 декабря 1943 г. разведка предоставила руководству страны секретный доклад министра польского эмигрантского правительства в Лондоне и председателя польской комиссии послевоенной реконструкции Сейды, направленный президенту Чехословакии Бенешу как официальный документ польского правительства по вопросам послевоенного урегулирования. Озаглавлен он был «Польша и Германия и послевоенная реконструкция Европы». Смысл его сводился к следующему: Германия должна быть оккупирована на западе Англией и США, на востоке — Польшей и Чехословакией. Польша должна получить земли по Одеру и Нейсе. Граница с Советским Союзом должна быть восстановлена по договору 1921 г. На востоке от Германии должны быть созданы две федерации — в Центральной и Юго-Восточной Европе, состоящие из Польши, Литвы, Чехословакии, Венгрии и Румынии, а на Балканах — в составе Югославии, Албании, Болгарии, Греции и, возможно, Турции. Основная цель объединения в федерации — исключить какое-либо влияние на них Советского Союза.

Советскому руководству важно было знать отношение союзников к замыслам польского эмигрантского правительства. Черчилль хоть и был с ним солидарен, понимал нереальность планов поляков. Рузвельт же назвал их «вредными и глупыми». Он высказался за установление польско-советской границы по «линии Керзона». Осудил также и планы создания в Европе блоков и федераций.

На Ялтинской конференции в феврале 1945 г. Рузвельт, Черчилль и Сталин обсудили вопрос о судьбе Польши и согласились с тем, что варшавское правительство должно быть «реорганизовано на более широкой демократической базе с включением демократических деятелей Польши и поляков из-за границы» и что оно затем будет признано законным временным правительством страны.

Польские эмигранты в Лондоне встретили ялтинское решение в штыки, заявляя, что союзники «предали Польшу». Свои претензии на власть в Польше они отстаивали не столько политическими, сколько силовыми методами. На базе Армии Крайовой (АК) после освобождения Польши советскими войсками была организована диверсионно-террористическая организация «Вольность и неподлеглость», действовавшая в Польше до 1947 г.

Другой структурой, на которую опиралось польское эмигрантское правительство, была армия генерала Андерса. Она сформирована на советской земле по договоренности между советскими и польскими властями в 1941 г. для того, чтобы вместе с Красной армией бороться против немцев. Для ее обучения и снаряжения в подготовке к войне с Германией советское правительство предоставило Польше беспроцентный заем в 300 млн. рублей и создало все условия для проведения рекрутского набора и лагерных учений.

Но поляки не спешили воевать. Из донесения подполковника Берлинга, впоследствии главы вооруженных сил варшавского правительства, выяснилось, что в 1941 г., вскоре после того как были сформированы первые польские части на советской территории, генерал Андерс заявил своим офицерам: «Как только Красная армия спасует под натиском немцев, что произойдет через несколько месяцев, мы сможем через Каспийское море прорваться к Ирану. Поскольку мы будем единственной вооруженной силой на этой территории, мы вольны будем делать все что нам вздумается».

По словам подполковника Берлинга, Андерс и его офицеры «делали все для того, чтобы затянуть период обучения и вооружения своих дивизий», чтобы им не пришлось выступить против Германии, терроризировали польских офицеров и солдат, которые желали принять помощь советского правительства и с оружием в руках идти на захватчиков своей родины. Их фамилии заносились в специальный указатель под названием «картотека Б» как сочувствующих Советам.

Так называемая «Двуйка», отдел разведки армии Андерса, собирала сведения о советских военных заводах, совхозах, железных дорогах, полевых складах, расположении войск Красной армии. Поэтому в августе 1942 г. армия Андерса и члены семей военнослужащих были эвакуированы в Иран, под покровительство англичан.

13 марта 1944 г. австралийский журналист Джеймс Олдридж в обход военной цензуры прислал в «Нью-Йорк таймс» корреспонденцию, касавшуюся методов руководителей польской эмигрантской армии в Иране. Олдридж сообщал, что он более года пытался обнародовать факты о поведении польских эмигрантов, но союзная цензура не давала ему это сделать. Один из цензоров сказал Олдриджу: «Я знаю, что все это верно, но что же я могу сделать? Ведь мы признали польское правительство».

Вот несколько фактов из тех, которые приводил Олдридж: «В польском лагере существовало деление на касты. Чем ниже было занимаемое человеком положение, тем хуже условия, в которых ему приходилось жить. Евреи были выделены в особое гетто. Управление лагерем осуществлялось на тоталитарных началах... Реакционные группы вели непрестанную кампанию против Советской России... Когда предстояло вывезти в Палестину свыше трехсот еврейских детей, польская верхушка, среди которой процветал антисемитизм, оказала давление на иранские власти, чтобы еврейским детям было отказано в транзите... Я слышал от многих американцев, что они охотно рассказали бы всю правду о поляках, но что это ни к чему не приведет, так как у поляков сильная «рука» в вашингтонских кулуарах...»

Когда война приближалась к концу, а территория Польши была в основном освобождена советскими войсками, польское эмигрантское правительство стало наращивать потенциал своих силовых структур, а также развивать шпионскую сеть в советском тылу. Всю осень—зиму 1944 г. и весенние месяцы 1945 г., в то время как Красная армия разворачивала свое наступление, стремясь к окончательному разгрому немецкой военной машины на Восточном фронте, Армия Крайова под руководством генерала Окулицкого, бывшего начальника штаба армии Андерса, усиленно занималась террористическими актами, диверсиями, шпионажем и вооруженными налетами в тылу советских войск.

Вот выдержки из директивы лондонского польского правительства за №7201-1-777 от 11 ноября 1944 г., адресованной генералу Окулицкому: «Так как знание военных намерений и возможностей... Советов на востоке имеет основное значение для предвидения и планирования дальнейшего развития событий, Польше вы должны... передавать разведывательные донесения, согласно указаний разведывательного отдела штаба». Дальше в директиве запрашивались детальные сведения о советских воинских частях, транспорте, укреплениях, аэродромах, вооружении, данные о военной промышленности и т. д.

22 марта 1945 г. генерал Окулицкий выразил заветные чаяния своих лондонских начальников в секретной директиве полковнику «Славбору», командующему западным округом Армии Крайовой. Чрезвычайная директива Окулицкого гласила: «В случае победы СССР над Германией это будет угрожать не только интересам Англии в Европе, но и вся Европа будет в страхе... Считаясь со своими интересами в Европе, англичане должны будут приступить к мобилизации сил Европы против СССР.Ясно, что мы будем в первых рядах этого европейского антисоветского блока; и также нельзя представить этот блок без участия в нем Германии, которую будут контролировать англичане».

Эти планы и надежды польских эмигрантов оказались недолговечными. В начале 1945 г. советская военная разведка арестовала польских шпионов, действовавших в советском тылу. К лету 1945 г. шестнадцать из них, включая генерала Окулицкого, предстали перед Военной коллегией Верховного суда СССР и получили разные сроки заключения.

Исходя из вышеизложенного хочется напомнить нашим власть имущим, которые из кожи вон лезут казаться «підпанками» рядом с польской шляхтой, характеристику, данную полякам мудрым Черчиллем: «Героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания... Нужно считать тайной и трагедией европейской истории тот факт, что народ, способный на любой героизм, отдельные представители которого талантливы, доблестны, обаятельны, постоянно проявляет такие недостатки почти во всех аспектах своей государственной жизни. Слава в периоды мятежей и горя; гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И все же всегда существовали две Польши: одна боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости» (Уинстон Черчилль. Вторая мировая война. Кн.1. М., 1991).

И если по планам американского поляка Збигнева Бжезинского без Украины невозможно воссоздание Советского Союза, не стоит забывать уроки истории и помнить, что точно так же без западных земель Украины невозможно строительство IV Речи Посполитой.

Полонофобия, или антиполонизм – это проявление враждебного отношения к польскому народу и к польской истории. Судя по тому, что книжки полонофобов охотно издаются в России, а в «Интернете» масса русскоязычных статей и высказываний, пропитанных ненавистью к полякам, антиполонизм в России стал нормой для многих людей…
Можно ли считать это явление «нормальным»?
У каждого народа, как и у каждого человека, есть свои отрицательные черты. В истории большинства стран есть позорные факты и преступления. И есть люди, обращающие внимание в основном на изъяны и пороки и не замечающие хорошего ни в историческом прошлом, ни в современности. Я не принадлежу к числу таких людей, но в конце концов, у каждого свои недостатки…
Но российские литературные полонофобы в большинстве своем историей серьезно не интересуются. Они называют себя «русскими патриотами», а познания свои черпают, в основном, из книг, переведенных с английского языка. К примеру, они надоедливо повторяют слова сэра Уинстона Черчилля о том, как Польша в 1938 году «с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства» , но ни словом не обмолвятся о том, как будущие законопослушные граждане демократической Чехословакии в 1918-1920 годах с размахом мародерствовали в России.
Генерал-лейтенант Белой армии Григорий Семенов вспоминал об этом так:
«По признанию самого командующего чешскими войсками генерала Сырового, дисциплина в чешских полках была настолько расшатана, что командование с трудом сдерживало части. Грабеж мирного населения и государственных учреждений по пути следования чехов достиг степеней совершенно невероятных. Награбленное имущество в воинских эшелонах доставлялось в Харбин, где продавалось совершенно открыто чехами, снявшими для этой цели здание местного цирка настроившими из него магазин, в котором продавались вывезенные из Сибири предметы домашнего обихода, как-то: самовары, швейные машины, иконы, серебряная посуда, экипажи, земледельческие орудия, даже слитки меди и машины, вывезенные с заводов Урала.
Помимо открытого грабежа, организованного, как видно из предыдущего изложения, на широких, чисто коммерческих началах, чехи, пользуясь безнаказанностью, в громадном количестве выпускали на рынок фальшивые сибирские деньги, печатая их в своих эшелонах. Чешское командование не могло или не хотело бороться с этим злом, и подобное попустительство влияло самым развращающим образом на дисциплину в полках чешских войск» .
Семенов также утверждал, что за выдачу Колчака большевикам «в Чите генералу Сыровому русские офицеры вручили под расписку 30 серебряных двугривенных - символическую плату за предательство» . Скорее всего, это байка, но байка весьма красноречивая.
А вот то, что этот самый генерал Ян Сыровой во время оккупации Польшей Тешинской области исполнял в Чехословакии должности премьер-министра и министра национальной обороны и ничего не сделал для защиты Чехословакии - чистая правда...
Сэр Уинстон Черчилль пишет об этом со скорбью: «Немедленно после заключения Мюнхенского соглашения 30 сентября польское правительство направило чешскому правительству ультиматум, на который надлежало дать ответ через 24 часа. Польское правительство потребовало немедленной передачи ему пограничного района Тешин. Не было никакой возможности оказать сопротивление этому грубому требованию» .
При всем уважении к мнению сэра Уинстона позволю себе усомниться в том, что возможности к военному сопротивлению у Чехословакии не было. В конце 1939 года Финляндия - с населением в четыре раза меньшим, чем в Чехословакии - в ответ на территориальные претензии со стороны СССР ответила «Нет», три месяца воевала и отстояла свою независимость.
Что помешало Чехословакии сказать полякам «Нет»?
Прежде чем ответить на этот вопрос, нужно разобраться, почему состоялся так называемый Мюнхенский сговор 1938 года. В современной России бытуют две основные версии: «советская» и «гитлеровская».
Согласно «советской» версии Великобритания и Франция предали Чехословакию, чтобы натравить Германию на СССР. Главный недостаток этой версии в том, что совершенно непонятно: зачем же англичане и французы менее чем через год предоставили гарантии Польше и ввязались в войну с Германией.
«Гитлеровская» версия 1938 года - продвигаемая современными русскими неонацистами без каких-либо возражений со стороны общественности - гласит, что западные страны просто «ошиблись» в 1919 году, включив в состав Чехословакии немецкую Судетскую область, а в 1938 году «исправили ошибку и вернули» Германии немецкие земли. Русский генерал Антон Деникин сию «глубокую мысль» прокомментировал еще в 1939 году:
«Если принять во внимание общественные настроения 1919 года, то только сумасшедший мог тогда сделать подарок из Судетских областей поверженному рейху, признанному всем миром виновником Мировой войны, - из областей, к тому же, никогда рейху не принадлежавших…»
Все это так. Судетская область никогда не входила в состав Германии, а до того, как стала «чехословацкой», была частью Австро-Венгрии. Судетские немцы жили в общем-то не так уж и плохо. Знаменитый американский историк Уильям Ширер, в 1930-годы работавший журналистом в Германии и неоднократно бывавший в соседних странах, пишет:
«Несомненно, по сравнению с положением национальных меньшинств в странах Запада, даже в Америке, положение их в Чехословакии было не столь плохим. Они имели полные демократические и гражданские права, включая право голоса, у них были свои школы, свои культурные учреждения. Лидеры их политических партий нередко занимали министерские посты в центральном правительстве» .
У немцев в Чехословакии была своя Судето-немецкая партия, отстаивающая права немецкого населения. А те немцы, кому совсем уж не нравились порядки в Чехословакии, могли беспрепятственно покинуть страну и уехать на постоянное место жительства в Германию…
У политических лидеров Чехословакии было достаточно аргументов для того, чтобы отстаивать в глазах международного общественного мнения права на территориальную целостность своей страны. Не было только одного: решимости большинства населения защищать границы с оружием в руках.
Уильям Ширер наивно верил в наличие в 1938 году «35 чехословацких хорошо обученных и вооруженных дивизий, размещенных за неприступными горными укреплениями» .
…Вооружение, скорее всего, было хорошее. Насчет обучения – вопрос сложный. Не факт, что генерал Сыровой и его соратники с их «сибирским военным опытом» могли многому научить своих подчиненных. А укрепления делают «неприступными» стойкие и мужественные люди, готовые сражаться с врагом. Таких людей в тогдашней Чехословакии было слишком мало. Именно в этом заключалось принципиальное отличие Чехословакии от Финляндии.
«Умиротворители» Чемберлен и Даладье были вполне типичными посредственностями и не вынашивали какие-то коварные планы по отношению к России. Просто им нечего было ответить на слова, сказанные Гитлером 27 сентября 1938 года представителю Чемберлена Горацию Вильсону: «Если Франция и Англия хотят напасть на нас, пусть нападают! Мне это совершенно безразлично! Сегодня вторник, в следующий понедельник мы уже будем в состоянии войны!» Воевать Великобритания и Франция не хотели, а у Великобритании и приличной сухопутной армии для того, чтобы воевать на континенте, не было. Но главное – сама Чехословакия ни в коем случае не собиралась воевать. У пана президента Эдварда Бенеша язык бы не повернулся сказать: «Пусть нападают…»
В результате Гитлер добился согласия Англии и Франции на пересмотр границ Чехословакии в пользу Германии. «Умиротворители», по оценке Черчилля, добились следующего: «Год передышки, который был якобы выигран в Мюнхене, поставил Англию и Францию по сравнению с гитлеровской Германией в гораздо худшее положение, чем то, в котором они находились в момент мюнхенского кризиса» .
А Польша воспользовалась Мюнхенским сговором для получения своей выгоды. Конечно, это было очень некрасиво, можно даже сказать «отвратительно»…
Вопрос только в том, кто это может сказать с чистой совестью?
Честно говоря, у Черчилля не было морального права сравнивать Польшу с «жадной гиеной»… Вот если бы сэр Уинстон при этом ещё сравнил Великобританию и Францию с «глупыми ослицами», а Чехословакию с «трусливым хорьком» - тогда другое дело…
Но «зоологический эпитет» от великого британца «заслужила» одна лишь Польша.
Почему?
Выступая 5 октября 1938 года в Британской палате общин, Черчилль возмущался:
«А что произошло в Варшаве? Британский и французский послы посетили министра иностранных дел полковника Бека, во всяком случае пытались с ним встретиться, чтобы просить о некотором смягчении тех жестоких мер, какие применяются против Чехословакии в связи с проблемой Тешенской области. Перед ними захлопнули дверь. Французский посол так и не получил аудиенции, английский же посол получил весьма резкий ответ от одного из чиновников министерства. Все дело изображается польской печатью как политическая бестактность со стороны обеих держав…» .
Негодование Черчилля понять не трудно. Дверь, захлопнувшаяся перед носом британского посла, больно ущемила национальное самолюбие всех добропорядочных британцев. Здесь не только «гиеной» начнешь обзываться… Конечно, если ты британский патриот.
Но патриоты большинства других стран, в том числе и России, ни за что не проникнутся обидой на поляков за этот дипломатический инцидент. Потому что Британия вполне заслужила такое оскорбление и за «мюнхенскую политику» и за многие другие не слишком красивые дела… А те, кто неуклюже подражая Черчиллю бездумно повторяют о Польше слова «Гиена Европы! Гиена Европы!» похожи не на русских патриотов, а на русскоязычных попугаев.

ПРИМЕЧАНИЯ:

Черчилль У., Вторая мировая война. (В 3-х книгах). - М.: Альпина нон-фикшн, 2013. - Кн. 1. С. 159э
Семенов Г.М., О себе: Воспоминания, мысли и выводы - М.: АСТ, 2002. - С. 234-235.
Там же. С. 233.
Черчилль У., Указ. соч. - Кн. 1. С. 149.
Деникин А.И., Мировые события и русский вопрос // Деникин А.И., Путь русского офицера. Статьи и очерки на исторические и геополитические темы - М.: Айрис-пресс, 2006. - С. 470.
Ширер. У., Взлет и падение Третьего Рейха - М: Астрель, 2012. - С. 404.
Там же. С. 509.
Там же. С. 441.
Черчилль У., Указ. соч. - Кн. 1. С. 155.
Черчилль У., Мускулы мира. - М.: Эксмо, 2009. - С. 81.

Что говорил черчилль про поляков. Польша-"гиена восточной европы". Польша - это Гиена Восточной Европы - У.Черчилль