ИСТОРИЯ ОДНОГО ГОРОДА

По подлинным документам издал М. Е. Салтыков (Щедрин)

Давно уже имел я намерение написать историю какого-нибудь города (или края) в данный период времени, но разные обстоятельства мешали этому предприятию. Преимущественно же препятствовал недостаток в материале, сколько-нибудь достоверном и правдоподобном. Ныне, роясь в глуповском городском архиве, я случайно напал на довольно объемистую связку тетрадей, носящих общее название «Глуповского Летописца», и, рассмотрев их, нашел, что они могут служить немаловажным подспорьем в деле осуществления моего намерения. Содержание «Летописца» довольно однообразно; оно почти исключительно исчерпывается биографиями градоначальников, в течение почти целого столетия владевших судьбами города Глупова, и описанием замечательнейших их действий, как-то: скорой езды на почтовых, энергического взыскания недоимок, походов против обывателей, устройства и расстройства мостовых, обложения данями откупщиков и т. д. Тем не менее даже и по этим скудным фактам оказывается возможным уловить физиономию города и уследить, как в его истории отражались разнообразные перемены, одновременно происходившие в высших сферах. Так, например, градоначальники времен Бирона отличаются безрассудством, градоначальники времен Потемкина – распорядительностью, а градоначальники времен Разумовского – неизвестным происхождением и рыцарскою отвагою. Все они секут обывателей, но первые секут абсолютно, вторые объясняют причины своей распорядительности требованиями цивилизации, третьи желают, чтоб обыватели во всем положились на их отвагу. Такое разнообразие мероприятий, конечно, не могло не воздействовать и на самый внутренний склад обывательской жизни; в первом случае обыватели трепетали бессознательно, во втором – трепетали с сознанием собственной пользы, в третьем – возвышались до трепета, исполненного доверия. Даже энергическая езда на почтовых – и та неизбежно должна была оказывать известную долю влияния, укрепляя обывательский дух примерами лошадиной бодрости и нестомчивости.

Летопись ведена преемственно четырьмя городовыми архивариусами и обнимает период времени с 1731 по 1825 год. В этом году, по-видимому, даже для архивариусов литературная деятельность перестала быть доступною. Внешность «Летописца» имеет вид самый настоящий, то есть такой, который не позволяет ни на минуту усомниться в его подлинности; листы его так же желты и испещрены каракулями, так же изъедены мышами и загажены мухами, как и листы любого памятника погодинского древлехранилища. Так и чувствуется, как сидел над ними какой-нибудь архивный Пимен, освещая свой труд трепетно горящею сальною свечкой и всячески защищая его от неминуемой любознательности гг. Шубинского, Мордовцева и Мельникова. Летописи предшествует особый свод, или «опись», составленная, очевидно, последним летописцем; кроме того, в виде оправдательных документов, к ней приложено несколько детских тетрадок, заключающих в себе оригинальные упражнения на различные темы административно-теоретического содержания. Таковы, например, рассуждения: «об административном всех градоначальников единомыслии», «о благовидной градоначальников наружности», «о спасительности усмирений (с картинками)», «мысли при взыскании недоимок», «превратное течение времени» и, наконец, довольно объемистая диссертация «о строгости». Утвердительно можно сказать, что упражнения эти обязаны своим происхождением перу различных градоначальников (многие из них даже подписаны) и имеют то драгоценное свойство, что, во-первых, дают совершенно верное понятие о современном положении русской орфографии и, во-вторых, живописуют своих авторов гораздо полнее, доказательнее и образнее, нежели даже рассказы «Летописца».

Что касается до внутреннего содержания «Летописца», то оно по преимуществу фантастическое и по местам даже почти невероятное в наше просвещенное время. Таков, например, совершенно ни с чем не сообразный рассказ о градоначальнике с музыкой. В одном месте «Летописец» рассказывает, как градоначальник летал по воздуху, в другом – как другой градоначальник, у которого ноги были обращены ступнями назад, едва не сбежал из пределов градоначальства. Издатель не счел, однако ж, себя вправе утаить эти подробности; напротив того, он думает, что возможность подобных фактов в прошедшем еще с большею ясностью укажет читателю на ту бездну, которая отделяет нас от него. Сверх того, издателем руководила и та мысль, что фантастичность рассказов нимало не устраняет их административно-воспитательного значения и что опрометчивая самонадеянность летающего градоначальника может даже и теперь послужить спасительным предостережением для тех из современных администраторов, которые не желают быть преждевременно уволенными от должности.

Во всяком случае, в видах предотвращения злонамеренных толкований, издатель считает долгом оговориться, что весь его труд в настоящем случае заключается только в том, что он исправил тяжелый и устарелый слог «Летописца» и имел надлежащий надзор за орфографией, нимало не касаясь самого содержания летописи. С первой минуты до последней издателя не покидал грозный образ Михаила Петровича Погодина, и это одно уже может служить ручательством, с каким почтительным трепетом он относился к своей задаче.

Обращение к читателю от последнего архивариуса-летописца

Ежели древним еллинам и римлянам дозволено было слагать хвалу своим безбожным начальникам и предавать потомству мерзкие их деяния для назидания, ужели же мы, христиане, от Византии свет получившие, окажемся в сем случае менее достойными и благодарными? Ужели во всякой стране найдутся и Нероны преславные, и Калигулы, доблестью сияющие, и только у себя мы таковых не обрящем? Смешно и нелепо даже помыслить таковую нескладицу, а не то чтобы оную вслух проповедовать, как делают некоторые вольнолюбцы, которые потому свои мысли вольными полагают, что они у них в голове, словно мухи без пристанища, там и сям вольно летают.

Не только страна, но и град всякий, и даже всякая малая весь, – и та своих доблестью сияющих и от начальства поставленных Ахиллов имеет и не иметь не может. Взгляни на первую лужу – и в ней найдешь гада, который иройством своим всех прочих гадов превосходит и затемняет. Взгляни на древо – и там усмотришь некоторый сук больший и против других крепчайший, а следственно, и доблестнейший. Взгляни, наконец, на собственную свою персону – и там прежде всего встретишь главу, а потом уже не оставишь без приметы брюхо и прочие части. Что же, по-твоему, доблестнее: глава ли твоя, хотя и легкою начинкою начиненная, но и за всем тем горе устремляющаяся, или же стремящееся до́ лу брюхо, на то только и пригодное, чтобы изготовлять… О, подлинно же легкодумное твое вольнодумство!

Таковы-то были мысли, которые побудили меня, смиренного городового архивариуса (получающего в месяц два рубля содержания, но и за всем тем славословящего), ку́пно с троими моими предшественниками, неумытными устами воспеть хвалу славных оных Неронов, кои не безбожием и лживою еллинскою мудростью, но твердостью и начальственным дерзновением преславный наш град Глупов преестественно украсили. Не имея дара стихослагательного, мы не решились прибегнуть к бряцанию и, положась на волю божию, стали излагать достойные деяния недостойным, но свойственным нам языком, избегая лишь подлых слов. Думаю, впрочем, что таковая дерзостная наша затея простится нам ввиду того особливого намерения, которое мы имели, приступая к ней.

Салтыков-Щедрин в мире литературы известен как мастер сатиры, краткое содержание романа «История одного города» для читательского дневника напомнит об основной задумке классического произведения.

Сюжет

Жил на Руси небольшого ума народ - головотяпы. Захотелось им порядка и нашли они начальника. Он был глуп. И народ свой назвал «глуповцами», а заложенный острог - Глупов.

Целый век стоит Глупов, и за это время в нём сменилось 2 десятка градоначальников - как на подбор всё дураки. В Глупове никак не воцарится стабильность: люди то богатеют, то беднеют, то скачут от радости, но умирают с тоски. Здесь часто случаются пожары и неурожаи. А вина всему - беспросветная глупость простых жителей и их управляющей верхушки.

Самодурство начальства здесь терпят до последнего - страшно вовсе без главы остаться. Пару раз глуповцы устраивали забастовки, но их организация была так нелепа, что эффекта от народных возмущений не последовало. История обрывается в 1826 году, но догадаться, что будет с глуповцами дальше несложно. Их жизнь никогда не изменится.

Вывод (моё мнение)

В романе автор выставляет напоказ и высмеивает распространенные людские пороки.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

«История одного города»

Данная повесть — «подлинная» летопись города Глупова, «Глуповский Летописец», обнимающая период времени с 1731 по 1825 г., которую «преемственно слагали» четыре глуповских архивариуса. В главе «От издателя» автор особенно настаивает на подлинности «Летописца» и предлагает читателю «уловить физиономию города и уследить, как в его истории отражались разнообразные перемены, одновременно происходившие в высших сферах».

«Летописец» открывается «Обращением к читателю от последнего архивариуса-летописца». Архивариус видит задачу летописца в том, чтобы «быть изобразителем» «трогательного соответствия» — власти, «в меру дерзающей», и народа, «в меру благодарящего». История, таким образом, представляет собой историю правления различных градоначальников.

Сначала приводится глава доисторическая «О корени происхождения глуповцев», где повествуется о том, как древний народ головотяпов победил соседние племена моржеедов, лукоедов, кособрюхих и т. д. Но, не зная, что делать, чтобы был порядок, головотяпы пошли искать себе князя. Не к одному князю обращались они, но даже самые глупые князья не хотели «володеть глупыми» и, поучив жезлом, отпускали их с честию. Тогда призвали головотяпы вора-новотора, который помог им найти князя. Князь «володеть» ими согласился, но жить к ним не пошёл, послав вместо себя вора-новотора. Самих же головотяпов назвал князь «глуповцами», отсюда и пошло название города.

Глуповцы были народом покорным, но новотору нужны были бунты, чтобы их усмирять. Но вскоре он до того проворовался, что князь «послал неверному рабу петлю». Но новотор «и тут увернулся: <…> не выждав петли, зарезался огурцом».

Присылал князь и ещё правителей — одоевца, орловца, калязинца, — но все они оказались сущие воры. Тогда князь «…прибых собственною персоною в Глупов и возопи: „Запорю!“. С этими словами начались исторические времена».

В 1762 г. в Глупов прибыл Дементий Варламович Брудастый. Он сразу поразил глуповцев угрюмостью и немногословием. Его единственными словами были «Не потерплю!» и «Разорю!». Город терялся в догадках, пока однажды письмоводитель, войдя с докладом, не увидел странное зрелище: тело градоначальника, как обычно, сидело за столом, голова же лежала на столе совершенно пустая. Глупов был потрясён. Но тут вспомнили про часовых и органных дел мастера Байбакова, секретно посещавшего градоначальника, и, призвав его, все выяснили. В голове градоначальника, в одном углу, помещался органчик, могущий исполнять две музыкальные пьесы: «Разорю!» и «Не потерплю!». Но в дороге голова отсырела и нуждалась в починке. Сам Байбаков справиться не смог и обратился за помощью в Санкт-Петербург, откуда обещали выслать новую голову, но голова почему-то задерживалась.

Настало безначалие, окончившееся появлением сразу двух одинаковых градоначальников. «Самозванцы встретили и смерили друг друга глазами. Толпа медленно и в молчании разошлась». Из губернии тут же прибыл рассыльный и забрал обоих самозванцев. А глуповцы, оставшись без градоначальника, немедленно впали в анархию.

Анархия продолжалась всю следующую неделю, в течение которой в городе сменилось шесть градоначальниц. Обыватели метались от Ираиды Лукиничны Палеологовой к Клемантинке де Бурбон, а от неё к Амалии Карловне Штокфиш. Притязания первой основывались на кратковременной градоначальнической деятельности её мужа, второй — отца, а третья — и сама была градоначальнической помпадуршей. Притязания Нельки Лядоховской, а затем Дуньки-толстопятой и Матренки-ноздри были ещё менее обоснованны. В перерывах между военными действиями глуповцы сбрасывали с колокольни одних граждан и топили других. Но и они устали от анархии. Наконец в город прибыл новый градоначальник — Семен Константинович Двоекуров. Его деятельность в Глупове была благотворна. «Он ввёл медоварение и пивоварение и сделал обязательным употребление горчицы и лаврового листа», а также хотел учредить в Глупове академию.

При следующем правителе, Петре Петровиче Фердыщенке, город процветал шесть лет. Но на седьмой год «Фердыщенку смутил бес». Градоправитель воспылал любовью к ямщиковой жене Аленке. Но Аленка ответила ему отказом. Тогда при помощи ряда последовательных мер мужа Аленки, Митьку, заклеймили и отправили в Сибирь, а Аленка образумилась. На Глупов же через градоначальниковы грехи обрушилась засуха, а за ней пришёл и голод. Люди начали умирать. Пришёл тогда конец и глуповскому терпению. Сначала послали к Фердыщенке ходока, но ходок не вернулся. Потом отправили прошение, но и это не помогло. Тогда добрались-таки до Аленки, сбросили и её с колокольни. Но и Фердыщенко не дремал, а писал рапорты начальству. Хлеба ему не прислали, но команда солдат прибыла.

Через следующее увлечение Фердыщенки, стрельчиху Домашку, в город пришли пожары. Горела Пушкарская слобода, за ней слободы Болотная и Негодница. Фердыщенко опять стушевался, вернул Домашку «опчеству» и вызвал команду.

Закончилось правление Фердыщенки путешествием. Градоправитель отправился на городской выгон. В разных местах его приветствовали горожане и ждал обед. На третий день путешествия Фердыщенко умер от объедания.

Преемник Фердыщенки, Василиск Семенович Бородавкин, к должности приступил решительно. Изучив историю Глупова, он нашёл только один образец для подражания — Двоекурова. Но его достижения были уже забыты, и глуповцы даже перестали сеять горчицу. Бородавкин повелел исправить эту ошибку, а в наказание прибавил прованское масло. Но глуповцы не поддавались. Тогда Бородавкин отправился в военный поход на Стрелецкую слободу. Не все в девятидневном походе было удачно. В темноте свои бились со своими. Многих настоящих солдат уволили и заменили оловянными солдатиками. Но Бородавкин выстоял. Дойдя до слободы и никого не застав, он стал растаскивать дома на бревна. И тогда слобода, а за ней и весь город сдались. Впоследствии было ещё несколько войн за просвещение. В целом же правление привело к оскудению города, окончательно завершившемуся при следующем правителе, Негодяеве. В таком состоянии Глупов и застал черкешенин Микеладзе.

В это правление не проводилось никаких мероприятий. Микеладзе отстранился от административных мер и занимался только женским полом, до которого был большой охотник. Город отдыхал. «Видимых фактов было мало, но следствия бесчисленны».

Сменил черкешенина Феофилакт Иринархович Беневоленский, друг и товарищ Сперанского по семинарии. Его отличала страсть к законодательству. Но поскольку градоначальник не имел права издавать свои законы, Беневоленский издавал законы тайно, в доме купчихи Распоповой, и ночью разбрасывал их по городу. Однако вскоре был уволен за сношения с Наполеоном.

Следующим был подполковник Прыщ. Делами он совсем не занимался, но город расцвёл. Урожаи были огромны. Глуповцы насторожились. И тайна Прыща была раскрыта предводителем дворянства. Большой любитель фарша, предводитель почуял, что от головы градоначальника пахнет трюфелями и, не выдержав, напал и съел фаршированную голову.

После того в город прибыл статский советник Иванов, но «оказался столь малого роста, что не мог вмещать ничего пространного», и умер. Его преемник, эмигрант виконт де Шарио, постоянно веселился и был по распоряжению начальства выслан за границу. По рассмотрении оказался девицею.

Наконец в Глупов явился статский советник Эраст Андреевич Грустилов. К этому времени глуповцы забыли истинного Бога и прилепились к идолам. При нем же город окончательно погряз в разврате и лени. Понадеявшись на своё счастье, перестали сеять, и в город пришёл голод. Грустилов же был занят ежедневными балами. Но все вдруг переменилось, когда ему явилась о н а. Жена аптекаря Пфейфера указала Грустилову путь добра. Юродивые и убогие, переживавшие тяжёлые дни во время поклонения идолам, стали главными людьми в городе. Глуповцы покаялись, но поля так и стояли пустые. Глуповский бомонд собирался по ночам для чтения г. Страхова и «восхищения», о чем вскоре узнало начальство, и Грустилова сместили.

Последний глуповский градоначальник — Угрюм-Бурчеев — был идиот. Он поставил цель — превратить Глупов в «вечно-достойныя памяти великого князя Святослава Игоревича город Непреклонск» с прямыми одинаковыми улицами, «ротами», одинаковыми домами для одинаковых семей и т. д. Угрюм-Бурчеев в деталях продумал план и приступил к исполнению. Город был разрушен до основания, и можно было приступать к строительству, но мешала река. Она не укладывалась в планы Угрюм-Бурчеева. Неутомимый градоначальник повёл на неё наступление. В дело был пущен весь мусор, все, что осталось от города, но река размывала все плотины. И тогда Угрюм-Бурчеев развернулся и зашагал от реки, уводя с собой глуповцев. Для города была выбрана совершенно ровная низина, и строительство началось. Но что-то изменилось. Однако тетрадки с подробностями этой истории утратились, и издатель приводит только развязку: «…земля затряслась, солнце померкло <…> Оно пришло». Не объясняя, что именно, автор лишь сообщает, что «прохвост моментально исчез, словно растворился в воздухе. История прекратила течение своё».

Повесть замыкают «оправдательные документы», т. е. сочинения различных градоначальников, как-то: Бородавкина, Микеладзе и Беневоленского, писанные в назидание прочим градоначальникам.

«История одного города» - это сатирический роман Михаила Салтыкова-Щедрина, который писал его целый год с 1869 по 1870 год. Но его книгу раскритиковали критики, обвинив его в глумлении над русским народом и искажении русской истории. А Тургенев наоборот считал произведение замечательным и считал, что в нем отражена сатирическая история русского общества. Правда, после опубликования книги читатели немного приостыли к творчеству Салтыкова-Щедрина.

Сам рассказ начинается со слов, которые автор обратил к читателям. Поведал о том, как он якобы нашел настоящую летопись, в которой рассказывается о придуманном городе Глупове. После вступления от лица вымышленного рассказчика-летописца автор пишет о происхождении глуповцев, где Салтыков-Щедрин впервые описывает зарисовки сатиры, при этом опирается на исторические факты. Но в основной части книги рассказывается о самых знаменитых градоначальниках города Глупова.

Так читатели узнают о Дементии Варламовиче Брудасте. Он являлся восьмым градоначальником города, правивший недолго. Он все же смог оставить некий след в истории Глупова. Брудаст выделился среди других тем, что он был необыкновенным человек. В его голове был некий прибор, при помощи которого Дементий мог выдавать одну из запрограммированных фраз. И после того, как о его тайне узнали все, начались разные неурядицы, которые привели к свержению градоначальника и к жизни безвластия. За недолгое время в городе Глупове сменилось шесть правительниц, которые подкупали солдат, чтобы завладеть властью. Дальше городом стал править Двоекуров. За многие года правления, он создал себе образ, напоминающий Александра I, потому что однажды он не выполнил поручения. После чего он оробел и всю жизнь из-за этого грустил.

Следующим о ком упомянул автор – это Петр Петрович Фердыщенко. Он был бывшим денщиком князя Потемкина. Имел предприимчивую, легкомысленную и привлекающую натуру. Запомнился всем своим поступком, в котором подверг Глупов к голоду и пожару. Сам же Фердыщенко умер от переедания, когда отправился в путешествие по землям, которыми владел. Этим он хотел почувствовать себя императором, совершавший поездки по стране. Дольше все смог править городом Василиск Семенович Бородавкин, который уничтожил Стрелецкую и Навозную слободы.

В наше время по книге «История одного города» были поставлены спектакли, которые увенчались успехом.

Сочинения

«История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина как сатира на самодержавие «В Салтыкове есть … этот серьезный и злобный юмор, этот реализм, трезвый и ясный среди самой необузданной игры воображения …» (И.С.Тургенев). «История одного города» как социально-политическая сатира Анализ 5 глав (на выбор) в произведении М. Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города» Анализ главы «Фантастический путешественник» (по роману М.Е. Салтыкова- Щедрина «История одного города») Анализ главы «О корени происхождения глуповцев» (по роману М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города») Глупов и глуповцы (по роману М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города») Гротеск как ведущий художественный приём в «Истории одного города» М.Е.Салтыкова-Щедрина Гротеск, его функции и значение в изображении города Глупова и его градоначальников Двадцать третий градоначальник города Глупова (по роману М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города») Иго безумия в "Истории одного города" М.Е.Салтыкова-Щедрина Использование приёма гротеска в изображении быта глуповцев (по роману Салтыкова-Щедрина «История одного города») Образ глуповцев в «Истории одного города» Образы градоначальников в «Истории одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина. Основная проблематика романа Салтыкова-Щедрина «История одного города» Пародия как художественный прием в "Истории одного города" М. Е. Салтыкова-Щедрина Пародия как художественный прием в «Истории одного города» М. Салтыкова-Щедрина Приемы сатирического изображения в романе М. Е. Салтыкова-Щедрина "История одного города" Приёмы сатирического изображения градоначальников в «Истории одного города» М.Е.Салтыкова-Щедрина Рецензия на «Историю одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина Роман "История одного города" М.Е. Салтыкова-Щедрина - история России в зеркале сатиры Сатира на русское самодержавие в «Истории одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина Сатирическая хроника русской жизни Сатирическая хроника русской жизни («История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина) Своеобразие сатиры М.Е.Салтыкова-Щедрина Функции и значение гротеска в изображении города Глупова и его градоначальников в романе М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города» Характеристика Василиска Семеновича Бородавкина Характеристика градоначальника Брудастого (по роману М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города») Череда градоначальников в «Истории одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина Что сближает роман Замятина «Мы» и роман Салтыкова-Щедрина «История одного города»? История создания романа «История одного города» Герои и проблематика сатиры М.Е. Салтыкова-Щедрина Смех сквозь слезы в «Истории одного города» Народ и власть как центральная тема романа Деятельность градоначальников города Глупова Элементы гротеска в раннем творчестве М. Е. Салтыкова Тема народа в «Истории одного города» Описание города Глупова и его градоначальников Фантастическая мотивировка в «Истории одного города» Характеристика образа Беневоленского Феофилакта Иринарховича Смысл финала романа «История одного города» Сюжет и композиция романа «История одного города» Сатирическое изображение градоначальников в "Истории одного города" М. Е. Салтыкова -Щедрина Повесть М. Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города» как социально-политическая сатира Содержание истории города Глупова в «Истории одного города» Характеристика образа Брудастого Дементия Варламовича Характеристика образа Двоекурова Семена Константиныча Сочинение по повести «История одного города» Гротеск глуповской «истории» Гротеск в изображении города Глупова

«Глуповцы произошли от головотяпов, рядом с которыми проживали племена лукоедов, слепородов, вертячих бобов, рукосуев и прочих. Все они враждовали между собой.

Головотяпы пошли искать себе князя. Все отказывались от таких ни на что не способных подданных, наконец один согласился и прозвал их глуповцами. Исторические же времена в городе Глупове начались с того, как один из князей возопил: «Запорю!»

Автор приводит ироническую летопись градоначальников города. Так, например, под номером восемнадцатым значится « Дю-Шарло, Ангел Дорофеевич, французский выходец. Любил рядиться в женское платье и лакомился лягушками. По рассмотрении оказался девицею...» Наиболее примечательным градоначальникам посвящены отдельные главы.

Органчик
Этот градоначальник все время сидел в своем кабинете, что-то чиркал пером. Лишь время от времени он выскакивал из своего кабинета и говорил зловеще: «Не потерплю!» По ночам его посещал часовой мастер Байбаков. Оказалось, что в голове у начальника находится органчик, умеющий исполнять всего две пьесы: «Разорю!» и «Не потерплю!» Для починки испорченного органчика и вызывали мастера. Как ни ограничен был репертуар властителя, глуповцы боялись его и устраивали народные волнения, когда голова была отправлена в ремонт. В результате недоразумений с ремонтом в Глупове появились даже два одинаковых градоначальника: один с поврежденной головой, другой с новой, лакированной.

Сказание о шести градоначальницах
В Глупове началась анархия. В это время к правлению стремились исключительно женщины. Сражались за власть «злоехидная Ираида Палеологова», которая обокрала казну и бросалась в народ медными деньгами, и авантюристка Клемантинка де Бурбон, что «имела высокий рост, любила пить водку и ездила верхом по-мужски». Потом явилась третья претендентка - Амалия Штокфиш, которая волновала всех своими роскошными телесами. «Неустрашимая немка» велела выкатить солдатам «три бочки пенного», за что те ее весьма поддержали. Потом в борьбу вступила польская кандидатка - Анелька с мазанными прежде дегтем за распутство воротами. Потом в борьбу за власть ввязались Дунька Толстопятая и Матренка Ноздря. Они ведь не раз бывали в домах градоначальников - «для лакомства». В городе воцарилась полная анархия, разгул и ужас. Наконец после невообразимых происшествий (так, Дунька была насмерть изъедена клопами на клоповном заводе) воцарился вновь назначенный градоначальник и при нем супруга.

Голодный город. Соломенный город
Правление Фердыщенка (эту украинскую фамилию автор изменяет по падежам). Он был прост и ленив, хотя и порол граждан за провинности и заставлял продать последнюю корову «за недоимки». Хотел «словно клоп взползти на перину» к мужней жене Аленке. Аленка сопротивлялась, за что ее муж Митька был бит кнутом и отправлен на каторгу. Аленке же был подарен «драдедамовый платок». Поплакав, Аленка стала жить с Фердыщенкой.

В городе начало твориться неладное: то грозы, то засуха лишили пропитания и людей, и скотину. Во всем этом народ обвинил Аленку. Ее сбросили с колокольни. Для усмирения бунта была прислана «команда».

После Аленки Фердыщенко соблазнился «опчественной» девкой стрельчихой Домашкой. Из-за этого фантастическим образом начались пожары. Но стрельчиху народ вовсе не изничтожил, а просто с торжеством возвернул «в опчество». Для усмирения бунта была опять прислана «команда». Дважды «вразумляли» глуповцев, и это наполнило их ужасом.

Войны за просвещение
Василиск Бородавкин «внедрял просвещение» - учинял ложные пожарные тревоги, следил за тем, чтобы у каждого жителя был бодрый вид, сочинял бессмысленные трактаты. Мечтал воевать с Византией, внедрял при всеобщем ропоте горчицу, прованское масло и персидскую ромашку (против клопов). Прославился кроме этого тем, что вел войны при помощи оловянных солдатиков. Все это считал «просвещением». Когда же стали задерживать налоги, то войны «за просвещение» превратились в войны «против просвещения». И Бородавкин принялся разорять и палить слободу за слободой...

Эпоха увольнения от войн
В эту эпоху особенно прославился Феофилакт Беневоленский, который любил издавать законы. Законы эти были вполне бессмысленными. Главным в них было обеспечить взятки градоначальнику: «Всякий да печет по праздникам пироги, не возбраняя себе таковое печение и в будни... По вынутии из печи всякий да возьмет в руку нож и, вырезав из средины часть, да принесет оную в дар. Исполнивший сие да яст».

Градоначальник Прыщ имел привычку перед сном ставить вокруг своего ложа мышеловки, а то и отправляться спать на ледник. И самое странное: от него пахло трюфелями (редкие деликатесные съедобные грибы). В конце концов местный предводитель дворянства полил его уксусом и горчицей и... съел голову Прыща, которая оказалась фаршированной.

Поклонение мамоне и покаяние
Статский советник Эраст Андреевич Грустилов сочетал практичность и чувствительность. Он воровал из солдатского котла - и проливал слезы, глядя на вояк, евших затхлый хлеб. Был весьма женолюбив. Проявил себя как сочинитель любовных повестей. Мечтательность и «галантерейность» Грустилова были на руку глуповцам, склонным к тунеядству, - поэтому поля были не вспаханы и на них ничего не взошло. Зато костюмированные балы бывали чуть ли не ежедневно!

Потом Грустилов в компании с некой Пфейфершей стал заниматься оккультизмом, ходил по колдуньям и ведуньям и предавал свое тело бичеванию. Написал даже трактат «О восхищениях благочестивой души». «Буйства и пляски» в городе прекратились. Но реально ничего не изменилось, только «от бездействия весело-буйного перешли к бездействию мрачному».

Подтверждение покаяния. Заключение
И тут появился Угрюм-Бурчеев. «Он был ужасен». Этот градоначальник не признавал ничего, кроме «правильности построений». Он поражал своей «солдатски-невозмутимой уверенностью». Жизнь в Глупове это машиноподобное чудовище устроило наподобие военного лагеря. Таков был его «систематический бред». Все люди жили по одному режиму, одевались в специально предписанную одежду, по команде производили все работы. Казарма! «В этом фантастическом мире нет ни страстей, ни увлечений, ни привязанностей». Жители сами должны были снести обжитые дома и переселиться в одинаковые бараки. Был издан приказ о назначении шпионов - Угрюм-Бурчеев опасался, что кто-то воспротивится его казарменному режиму. Однако меры предосторожности не оправдали себя: неизвестно откуда приблизилось некое «оно», и градоначальник растаял в воздухе. На этом «история прекратила течение свое».

План пересказа

1. Летописец знакомит читателя с целью своего труда и историей происхождения глуповцев.
2. Характерные особенности 22 правителей города Глупова.
3. Жизнь градоначальника Брудастого, имевшего в голове органчик.
4. Борьба за власть в Глупове.
5. Правление Двоекурова.
6. Спокойные годы и голод при градоначальнике Фердыщенко.
7. «Прогрессивная» деятельность Василиска Семеновича Бородавкина.
8. Множество разных правителей города, внесших изменения в его жизненный уклад.
9. Развращение нравов города.
10. Угрюм-Бурчеев.
11. Сочинение Василиска Бородавкина об обязательствах градоначальника.
12. Труд Ксаверия Микаладзе о внешнем и внутреннем облике правителя.
13. Сочинение градоначальника Беневольского о добросердечии правителя.

Пересказ

Глава 1. Обращение к читателю

От последнего архивариуса-летописца. Произведение написано в форме повествования летописца, стилизовано под старинный слог, затем повествование ведется от лица автора, издателя и комментатора архивных материалов. Цель — «изобразить преемственно градоначальников, в город Глупов от российского правительства в разное время поставленных».

Глава 2. О корени происхождения глуповцев

Глава представляет собой пересказ летописи, подражание «Слову о полку Игореве»: описываются жители города, которых называли головотяпами, рассказывается об их жизни, общении с соседними племенами. Доисторические времена города Глупова кажутся нереальными (фантастическими), нелепыми, и поступки народов, живущих в давние времена, - глупыми, неосознанными.

Глава 3. Опись градоначальников, в разное время в город Глупов от высшего начальства поставленным (1731—1826)

Эта глава - комментарии к последующим главам. Каждый из 22 правителей города Глупова уходил из жизни по нелепой причине. Например, Ферапонтов Фотий Петрович был в лесу растерзан собаками; Ламвроканис - в постели заеден клопами; Баклан Иван Матвеевич - переломлен пополам во время бури... Каждый образ индивидуален и в то же время типичен. В описи градоначальников даются краткие характеристики глуповских государственных деятелей, сатирически показаны наиболее устойчивые отрицательные черты русской действительности.

Глава 4. Органчик

Этой главой автор открывает жизнеописания глуповских градоначальников на примере жизни Брудастого - «дурака», «прохвоста», «злобной собаки». В голове у этого деятеля вместо мозга действует нечто вроде шарманки, наигрывающей периодически два окрика: «Разорю!» и «Не потерплю!». Салтыков-Щедрин высмеивает безмозглость бюрократической русской государственной власти.

Брудастый долго бы еще управлял городом, если бы не одно обстоятельство. Как-то утром в кабинет градоначальника вошел для доклада письмоводитель и увидел, что тело начальника сидело за письменным столом, а перед ним лежала пустая голова. Вслед за письмоводителем в кабинете побывали помощник градоначальника, старший квартальный, главный городовой врач. Никто из них не мог понять, как могла голова градоначальника отделиться от тела без кровоизлияния. По городу разнеслись слухи о том, что у градоначальника, которому все повиновались, на плечах вместо головы была пустая посудина. Вечером в клубе собрались все члены и стали, волнуясь, припоминать разные обстоятельства и находить факты по вышеизложенному случаю. И помощник Брудастого вспомнил, что как-то он голову начальника видел на столе часовщика Байбакова. Вызвали на допрос часовщика, который рассказал, что однажды ночью он был доставлен к градоначальнику для починки его головы. Рассмотрев голову Брудастого, часовщик понял, что она заключала в себе органчик, исполняющий нетрудные музыкальные пьесы: «Разорю!» и «Не потерплю!». Выслушав показания Байбакова, помощник градоначальника отправляет телеграмму к Винтергальтеру и приступает к успокоению общественного волнения. Через несколько дней Винтергальтер присылает другую (новую) голову. И глуповцы, которые к тому времени очень разволновались, успокоились, увидев градоначальника вновь. Два градоначальника встретились в одном кабинете. Байбаков доставил исправленную голову начальника. Глуповцы так и остолбенели. Самозванцы встретились и смерили друг друга глазами. Толпа, наблюдавшая эту сцену, медленно и в молчании разошлась.

Глава 5. Сказание о шести градоначальниках. Картина глуповского междоусобия

В этой главе писатель с сарказмом описывает царствование коронованных особ. После продолжавшегося недолго периода двоевластия в город Глупов из губернии приезжает посыльный и забирает обоих самозванцев. В городе начинается борьба за власть.

Первой градоначальником была Ираида Лукинишна Палеологова. Она хитростью завладела казною города и решила подкупить народ, бросая в толпу медные деньги. На следующее утро в борьбу вступил помощник градоначальника, он хотел вновь взять в свои руки бразды правления. Ираида всех своих соперников (врагов) приказала схватить и под угрозой расправы с ними заставила их признать ее градоначальником.

Но в городе появляется другая женщина, - Клемантинка де Бурбон, - которая тоже поставила цель стать главой города Глупова. В борьбе за власть победу одержала Клемантинка.

Но дела в Глупове запутывались все больше и больше. Явилась третья претендентка, ревельская уроженка Амалия Карловна Штокфиш, которая подкупила горожан водкою. Пьяная толпа изловила Клемантинку и, посадив ее в клетку, вывезла на площадь. Между тем Амалия Штокфиш приступила к правлению, а Клемантинка находилась в клетке. Горожане, приходя на площадь, дразнили ее. Она в ответ стала говорить, что она, какая ни есть, но дочь градоначальника. Тогда глуповцы задумались и решили, что Клемантинка говорит правду и ее надо освободить.

Появилась в городе Нелька Лядоховская, которая устроила допрос Амалии, приказала закрыть ее в одну клетку с Клеман-тинкой. На следующее утро по городу разнеслись слухи, что беспутные девки съели друг друга.

Не успели глуповцы привыкнуть к правлению Нельки Лядоховской, как появились еще две: Дунька-толстопятая и Матрена-ноздря. Обе обосновывали свои права на власть тем, что они не раз бывали у градоначальников для лакомства.

Глуповцам приходилось иметь дело разом с тремя претен-дентшами. Народ стал возмущаться. Но на седьмой день после начала возмущения глуповцы торжествовали. Наконец прибыл в их город «сущий» градоначальник - статский советник и кавалер Семен Константинович Двоекуров. Так закончилось это «бездельное и смеха достойное неистовство...» и больше не повторялось.

Глава 6. Известие о Двоекурове

Биография градоначальника не дошла до современников, которые могли бы разобраться в теории его правления. Самым важным делом Двоекурова была записка о необходимости учреждения в Глупове академии.

Один из преемников Двоекурова, Бородавкин, попытку открыть академию не смог реализовать. И заслуга Двоекурова состоит в том, что он способствовал развитию образования в городе.

Глава 7. Голодный город

В этой главе писатель рассказывает, как в течение шести лет город Глупов не горел, не голодал, не испытывал ни повальных болезней, ни скотских падежей, и такое благоденствие народ приписывал по простоте своей начальнику Петру Петровичу Фердыщенко.

Но на седьмом году правления этого градоначальника произошли изменения: он скинул замасленный халат и стал ходить по городу в вицмундире, В начале 1776 г., посетив кабак, градоначальник увидел там Алену Осипову и влюбился в нее. У Аленки был муж - Дмитрий Прокофьев. Аленка на предложение Фердыщенко жить с ним в любви ответила отказом. Тогда градоначальник решил ей отомстить. Он приказал подселить в квартиру, где проживала Алена с мужем, двух инвалидов. Алена прогнала этих инвалидов. На следующий раз бригадир вновь делал знаки Алене в кабаке и вновь получил отказ. Вечером женщина, упав в ноги мужу, рассказала, что придется ей стать любовницей градоначальника. Муж Алены, Митька, взбунтовался, стал ей угрожать расправой. Узнав об этом бунте, градоначальник приказал наказать его за это. Бунтовщика заковали и увели. Алена бросилась к бригадиру на двор. Бригадир пытался склонить ее к любви, но Аленка не стала изменять мужу. Митьку обвинили в поджоге двора градоначальника и отправили в Сибирь. Аленка всхлипывала.

За грехи бригадира расплачивались все глуповцы: в городе наступил голод, люди стали помирать. Обвинив во всех грехах Алену, глуповцы расправились с ней: «взнесли на верхний ярус колокольни и бросили оттуда на раскат с вышины более пятнадцати саженей...» Ее тело разнесли голодные псы. И в городе после этой кровавой драмы появился хлеб.

Глава 8. Соломенный город

В этой главе речь идет о том, как бригадир влюбился в стрельчиху Домашку. Она, используя расположение к себе градоначальника (бригадира), столкнула пушкарей и стрельцов. Больше всего от этой ненависти пострадал город. В первый день своего сладострастия с Домашкой бригадир забрался с ней на вышку градоначальнического дома и мертвецки напился.

И вот вновь бедствие постигло город. Накануне праздника Казанской божией матери, 7-го июля, начался пожар. Автор дает подробное описание этого события. Результатом пожара стало то, что толпа, оставшаяся без крова, пропитания и одежды, повалила в город, в центр его. Лишь к вечеру пожар стал утихать, потому что пошел проливной дождь. Во всех этих бедах глуповцы обвинили бригадира и стали требовать с него ответа за грехи. Разъяренным стрельцам бригадир вывел Домашку. Женщина наглой улыбкой, своим поведением смогла задобрить толпу: Бригадир, раскаявшись, лил крокодиловы слезы, глуповцы радовались успехам. Бригадир стал писать донос на глуповцев, которые подняли против него, начальника города, бунт. Глуповци, узнав об этом, оцепенели от страха.

Глава 9. Фантастический путешественник

Не успели глуповцы отойти от пожара, как бригадирово легкомыслие чуть не навлекло на них новой беды. Фердыщенко решил извлечь выгоду из применения выгонов. Он «вообразил себе, что травы сделаются зеленее и цветы расцветут ярче, как только он выедет на выгон». Выехал он в Николин день, а глу-повцам приказал бить в тазы. Встретившимся на выгоне старичкам бригадир велел показать, какие есть у них достопримечательности. Оказалось, что никаких достопримечательностей-то и нет, кроме одной навозной кучи. Бригадир напился до безобразия и стал пугать глуповцев, что всех их он перепалит. Его пытался успокоить денщик Василий Черноступ.

На другой день, поехав наперерез выгону, они встретили пастуха. Три дня допрашивали его о том, что произошло на выгоне. Пастух ничего объяснить не мог. Бригадир отправился дальше. Слава о его путешествиях росла не по дням, а по часам. Глуповцы решили отпраздновать это в поле; ожидая своего начальника, они надели новую одежду. Выйдя из брички, бригадир прослезился, увидев такую картину. Он понял, что любовь народная есть сила, заключающая в себя нечто съедобное.

В обед накрыли столы и стали обедать. Бригадир до обеда выпил две чарки чистой и во время обеда еще добавил, и вдруг он вспомнил, что ему надо куда-то бежать. Глуповцы пытались удержать своего градоначальника, но после второй перемены (был поросенок в сметане) ему сделалось дурно, но он съел еще гуся с капустой. После этого ему перекосило рот.

Через неделю в город прибыл градоначальник Василиск Семенович Бородавкин, с которого начался «золотой век Глупова».

Глава 10. Войны за просвещение

В этой главе автор дает подробную характеристику новому градоначальнику, сменившему Фердыщенко. Указывая на особенности его манеры и способов управления городом, Салтыков-Щедрин показывает как одну из отличительных черт характера персонажа его умение «во всякое время кричать» и криком добиваться цели. Добился Василиск Семенович Бородавкин льгот для глуповцев. Спал он лишь одним глазом, другое, недремлющее око, постоянно за всем наблюдало. Бородавкин был еще и сочинителем. Десять лет он писал проект «о вещем армии и флотов...» и каждый день прибавлял к нему по одной строчке. Сочинения градоначальника составляли довольно объемную тетрадь, включавшую в себя три тысячи шестьсот пятьдесят две строчки.

Бородавкин ждал клича — призыва свергнуть Византию, переименовать ее в город Екатериноград. Но такого клича не было. И через город Глупов проходили войска пешие, конные. Новый градоначальник рассмотрел все варианты управления городом своими предшественниками и выбрал для подражания вариант правления Двоекурова. Двоекуров сделал очень много для глуповцев: вымостил улицы, собрал недоимки, покровительствовал наукам и ходатайствовал об учреждении академии, ввел в употребление горчицу и лавровый лист. Бородавкин решил поступить точно так же относительно прованского масла. По рассказам и преданиям жителей Бородавкин узнал, что все новшества, введенные Двоекуровым, два последовавших за ним градоначальника не поддержали и загадили их. И Бородавкин поставил цель - спасти погибающую цивилизацию. Он решил начать свои преобразования с просвещения глуповцев, которые отчаянно сопротивлялись этому. Началась война за просвещение. Бородавкин, предприняв несколько попыток, понял, что многоумие в некоторых случаях равносильно недоумию. И он принимает решение из оловянных солдатиков образовать благонадежный резерв. Горчица была все же утверждена повсеместно.

Всего войн за просвещение было четыре. Но, одержав победу, Бородавкин начинает борьбу против просвещения: спалил слободу, разорил, расточил ее. В 1798 г. его не стало.

Глава 11. Эпоха увольнения от войн

В этой главе рассказывается, что войны за просвещение, обратившиеся потом в войны против просвещения, настолько изнурили Глупов, что почувствовали жители потребность от войн вообще город освободить. Градоначальник Негодяев пал в 1802 г. за несогласие с Новосильцевым и Строгановым по поводу конституций. На место Негодяева градоначальником был назначен «черкашеник» Микаладзе, который о конституциях едва ли «имел понятие». Новый градоначальник был в военном чине, ходил всегда в расстегнутом сюртуке, подавал подчиненным руку, предавался увлечению в дамском обществе и в этой страсти нашел себе преждевременную гибель. Тем не менее назначение Микаладзе было для глуповцев «явлением в высшей степени отрадным». Во время правления предместника Микаладзе, капитана Негодяева, город Глупов превратился в беспорядочную кучу почерневших и обветшавших изб, лишь съезжий дом гордо высил к небесам свою каланчу. Не было ни еды, ни одежды, глуповцы обросли шерстью и сосали лапы. И вот Микаладзе предпринял реформы, суть которых сводилась к следующему: прекратить просвещение, законов не издавать. Через месяц шерсть на глуповцах стала линять; через другой месяц они перестали лапу сосать, а через полгода в Глупове состоялся первый хоровод, на котором присутствовал сам градоначальник и угощал печатными пряниками женщин.

Многие, изучая правление Микаладзе, отмечали его небезупречность. Были у него свои недостатки и ошибки. Умер Микаладзе в 1806 г. от истощения сил.

На место градоначальника Микаладзе был поставлен статский советник Феофилакт Иринархович Беневольский, друг и товарищ Сперанского по семинарии. Автор отмечает склонность Беневольского с ранней юности к законодательству: будучи семинаристом, он «начертал несколько законов». Феофилакт Иринархович, продолжая дело, начатое Микаладзе, вводит свои дополнения и изменения. Он предпринимает попытку сделать город Глупов второзаконным городом. Но его прошение не было принято в губернии. Тем не менее глуповцы жили хорошо. Укрывшись от глуповцев в доме купчихи Распоповой, градоначальник стал писать проповеди, приказы и тайно их распространять. Беневольского глуповцы не поняли и не поддержали его приказов и устава о добропорядочном пирогов печении. Он уехал из города в край, «куда Макар телят не гонял».

На смену Беневольскому явился подполковник Прыщ. Описывая внешность, черты характера, манеру поведения нового градоначальника, рассказчик отмечает его либеральность: не издавал законов, не устраивал парадов... В эти годы глуповцы зажили хорошо: «всякий ел хлеб настоящий, щи с приварком». Прыщ смотрел на жизнь глуповцев и радовался. Всеобщее изобилие отразилось и на нем: его амбары ломились от приношений, сундуки не вмещали серебра и золота, ассигнации валялись на полу. Прошел год. Состояние глуповцев удвоилось и утроилось. Горожане стали замечать за своим начальником особенные качества ума и сердца; желудок у него был очень крепким, в нем «как в могиле исчезали всякие куски», голова у него была фаршированная. Благодаря этим обстоятельствам глуповцы достигли благополучия.

Глава 12. Поклонение Мамоне и покаяние

Автор описывает тяжкие для глуповцев дни, наступившие после многочисленной смены градоначальников. Из-за отсутствия градоначальников в городе некоторое время правили квартальные. В городе начался голод. Квартальные решили отравить в гостином дворе всех собак, чтобы иметь в ночное время доступ в лавки.

В город прибыл статский советник Иванов. Но недолго он правил городом. Существуют две версии его гибели: первая состоит в том, что Иванов умер от испуга, получив слишком обширный сенатский указ, понять который он не надеялся; вторая версия заключалась в том, что Иванов не умер, а был уволен в отставку за то, что голова его, вследствие постепенного присыхания мозгов (от ненужности их в употреблении), перешла в зачаточное состояние. В годы правления Иванова глуповцы продолжали зажиточную жизнь.

В 1815 г. на смену Иванову приехал французский выходец виконт дю Шарио. В то время Париж был взят; Наполеон был выдворен на остров Святой Елены. Дю Шарио понравились пироги с начинкой. Наевшись досыта, он потребовал, чтобы показали ему места, где весело можно проводить время. Веселясь без устали, почти каждый день градоначальник устраивал маскарады, «он никаких дел не вершил и в администрацию не вмешивался».

Глуповцы стали строить башню, чтобы верхний ее конец упирался в небеса, но башню они не достроили. Достали глуповцы идолов Перуна и Волоса из архива, «стали знатные люди обоего пола кланяться Перуну, а смерды - приносили жертву Волосу». В городе Глупове развращение нравов развивалось не по дням, а по часам. Образовался новый язык, получеловечий, полуобезьяний; знатные особы ходили по улицам и пели. Исчезло уважение к старшим, корысть одержала верх, и решили глуповцы стариков и старух продать в рабство. И продолжали считать себя глуповцы самым мудрым народом в мире.

В таком положении застал глуповские дела статский советник Эраст Андреевич Грустилов. Он по натуре был человеком чувствительным и стеснительным. Сочинил повесть «Сатурн, останавливающий свой бег в объятиях Венеры», в которой сочеталась нежность Апулея с игривостью Парни. Под именем Сатурна он изображал себя, под именем Венеры — известную в то время красавицу Наталью Кирилловну де Помпадур.

Распущенность глуповцев пришлась по вкусу новому градоначальнику. Сами глуповцы чувствовали себя счастливыми и довольными и в этом качестве не хотели препятствовать счастью и довольству других. Все спешили жить и наслаждаться: спешил и Грустилов. Он беспечно относился к служебным обязанностям, легко утаивал казенные деньги. Грустилов думал, что тунеядствовать могут все и что производительные силы страны не только не иссякнут от этого, но даже увеличатся. Это было его первое заблуждение. Второе заблуждение — увлечение блестящей стороной внутренней политики своих предшественников. Влюбившись в Аксиньюшку, Грустилов как бы обновился. Аксиньюшка помогала нищим и калекам.

Глава 13. Подтверждение покаяния

Антиутопизм и пророческий смысл этой главы ясен: извращенная идея равенства оборачивается казарменной уравниловкой, единодушие подменяется единомыслием и поддерживается системой тотального доносительства, а оправдываются эти кошмары наяву «бедствиями минувшими и настоящими». Идея уравниловки Угрюм-Бурчеева воплощена во внешнем облике «идиота».

Пейзаж, ставший для писателя олицетворением нормальной жизни, — единственный противник бесчеловечной, мертвенной идеи государства. Глава заканчивается исчезновением Угрюм-Бурчеева, он растаял в воздухе.

Глава 14. Оправдательные документы

I. Мысли о градоначальническом единомыслии, а также о гра-доначальническом единовластии и о прочем

Первую часть этой главы составляют сочинения глуповс-кого градоначальника Василиска Бородавкина. Он пишет о правах и обязанностях начальника города. «Права — чтобы злодеи трепетали, а прочие повиновались». «Обязанности — употреблять меры кротости, но не упускать из вида и мер строгости». Он предлагает поощрять науки, но бороться со свободомыслием. Бородавкин предостерегает: градоначальникам надо быть предусмотрительными в рассмотрении своих собственных действий. Обязанности градоначальника выражаются в приветствии и пожеланиях, на лице должна играть улыбка.

Он дает дельные советы градоначальникам, как поступать в той или иной ситуации: предлагает упразднить администрацию, учредить воспитательный градоначальнический институт (вскармливать градоначальников не молоком матери, а указами правительствующего сената и предписаниями начальства), воспитывать в каждом градоначальнике человека, который выполняет все предписания высших начальников; рекомендует устраивать время от времени секретные в губернских городах съезды градоначальников, вручать им награды.

Единовластие градоначальников состоит в покорении стихий. Один градоначальник сетует на то, что солнце у него каждый день встает на востоке, а он может распорядиться о том, чтобы оно вставало на западе; остановить течение времени невозможно.

II. О благовидной всех градоначальников наружности

В сочинении градоначальника князя Ксаверия Георгиевича Микаладзе даны ценные указания, советы, как должен выглядеть внешне градоначальник: иметь благовидную наружность, не огромный рост, пропорциональность во всех частях тела и обладать чистым лицом (без бородавок и сыпи), глаза должны быть серыми, способными выражать и милосердие, и суровость. Микаладзе подробно описывает, для чего эти характеристики нужны. Например, чистое лицо украшает не только градоначальника, но и всякого человека. Оно оказывает многочисленные услуги: обеспечивает доверие начальства, любовь и преданность подчиненных. Малейшая бородавка может нарушить гармонию.

Каждый градоначальник должен секретно общаться с женским полом.

III. Устав о свойственном градоправителю добросердечии

Градоначальник Беневольский дает пятнадцать дельных советов о добропорядочном поведении градоначальников. Каждый градоправитель должен быть добросердечным, обладать умением выслушивать приходящих к нему обывателей, не мешать им заниматься своими делами. За грехи каждого обывателя наказывать, а самого градоначальника от этого оберегать. Законы добрые издавать, не давить на сборищах и народных гуляньях, с умеренностью внедрять просвещение, избегать кровопролития. В остальном поступать по произволению.