Альфред Эдмунд Брем (также Брэм , нем. Alfred Edmund Brehm ; 2 февраля 1829 года - 11 ноября 1884 года , Рентендорф в Тюрингии) - немецкий учёный-зоолог и путешественник, автор знаменитой научно-популярной работы «Brehms Tierleben » (русск. «Жизнь животных »).
Биография
Родился в семье деревенского пастора Людвига Брема , известного европейского орнитолога. С раннего возраста под руководством отца принимал участие в естественно-научных и особенно зоологических наблюдениях и работах. Сначала Брем поступил в университет Альтенбурга на факультет архитектуры (), о чём К. Краузе в своём биографическом очерке о Бреме пишет: «Однако он не избрал себе этой карьеры. Не стал даже врачом или ученым-зоологом, как следовало бы ожидать…». Однако в он отправился как натуралист в путешествие по Африке, после чего и началась его научная деятельность.
Путешествия
Странствия Альфреда Брэма начались в 17-летнем возрасте с предложения барона Мюллера в 1847 году отправиться в путешествие по Африке в верховья Нила . После пятилетних странствований по Египту , Нубии и Восточному Судану , он вернулся в Германию и изучал в Йене и Вене естественные науки. Печатал орнитологические очерки в журналах и был одним из основателей Немецкого орнитологического общества.
Второе путешествие привело его в Испанию , третье в Норвегию и Лапландию и в 1862 году четвёртое - в северную Абиссинию . В последнем он сопровождал герцога Эрнста Саксен-Кобург-Готского. В 1863 году он принял приглашение стать директором Зоологического сада в Гамбурге , а в переселился в Берлин , где в 1869 году основал знаменитый Берлинский аквариум. В 1877 году он объехал с доктором Финшем и графом Вальдбургом Западную Сибирь и северо-западный Туркестан ; год спустя сопровождал кронпринца Рудольфа Австрийского в путешествии в область Среднего Дуная , в 1879 году в более продолжительном путешествии по Испании.
Научно-популярные работы
Кроме «Путевых очерков из северо-восточной Африки» (нем. «Reiseskizzen aus Nordostafrika» ) (3 части, Йена , ) и многочисленных статей в специальных изданиях, Брем создал ряд превосходных научно-популярных работ, отличающихся основательностью содержания и живым, увлекательным изложением - это прежде всего «Das Leben der Vögel» («Жизнь птиц», Глогау, -61), «Ergebnisse einer Reise nach Habesch» («Отчёт о поездке в Хабеш», Гамбург, 1863), «Иллюстрированная жизнь животных» (нем. «Illustriertes Thierleben» ) (6 томов, Гильдбург, -69; 2 издание, 10 томов, Лейпциг , -78; новое издание с раскрашенными рисунками, Лейпциг , ), «Die Thiere des Waldes» («Лесные звери», в соавторстве с Россмеслером, Лейпциг , г.) и в соавторстве с Бальдамусом, Бодинусом и др. «Птицы в неволе» (нем. «Gefangene Vögel» ) (тома 1 и 2, Лейпциг , -75). Кроме того, Брем написал много статей для популярных изданий, таких как «Gartenlaube».
В XX веке «Жизнь животных» неоднократно переиздавалась в переработках («по А. Э. Брему»), отражающих состояние науки на момент переиздания (в частности, менялась систематика животных, обновлялись различные сведения, исправлялись неточности), однако при сохранении (по возможности) авторского научно-популярного стиля, плана изложения, рисунков.
Сочинения в русских переводах
«Жизнь животных»
- «Жизнь животных» (двухтомник, СПБ, 1866 г.)
- Жизнь животных, 4 изд., т. 4-10. - СПБ, 1911-1915.
- Жизнь животных по А. Э. Брему, под ред. А. Н. Северцова , т. 1-5. - М.,1937-1948.
- Брем А. / Предисловие и комментарии М. С. Галиной и М. Б. Корниловой. - М .: ОЛМА-ПРЕСС, ОАО «Красный пролетарий», 2004. - 1192 с. - 5000 экз. - ISBN 5-224-04422-7. ISBN 5-85197-214-9.
- Брем А. Жизнь животных. - М.: Изд-во Эксмо, 2004. - 960 с.,илл. - ISBN 5-699-00692-3
- Жизнь животных. - М., 2010.
«Путешествие по Северо-Восточной Африке»
- Брем А. Путешествие по Северо-Восточной Африке или по странам, подвластным Египту: Судану, Нубии, Сеннару, Россересут и Кордофану Д-ра Альфреда Эдмунда Брема, члена Леопольдино-Каролинской Академии и других учёных обществ / Альфред Брем. - М .: Географгиз , 1958.
- Брем А. Путешествие по Северо-Восточной Африке / Альфред Брем. - М .: ЭКСМО-Пресс , 2002. - 640 с. - 6100 экз. - ISBN 5-04-009269-5.
Напишите отзыв о статье "Брем, Альфред Эдмунд"
Литература
- Фабиан Ф. В стране марабу = Im Lande des Marabu / Франц Фабиан; Пер. с нем. И. М. Лившина; Оформление художника Е. Асманова. - М .: Географгиз , 1959. - 160 с. - (Путешествия. Приключения. Фантастика). - 100 000 экз.
- Дмитриев Ю. Д. Необыкновенный охотник: Альфред Брем. - М .: Молодая гвардия , 1974. - 160 с. - (Пионер - значит первый ; Вып. 36). - 100 000 экз.
- Энциклопедический словарь юного химика / Сост. В. А. Крицман , В. В. Станцо. - М .: Педагогика , 1982. - С. 328.
Ссылки
- Брэм Альфред Эдмунд // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907. (Проверено 25 июля 2010)
Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Отрывок, характеризующий Брем, Альфред Эдмунд
Последних слов Севера я почти уже не услышала, легко ускользая в призрачный мир сновидений... где всё было ласково и спокойно... где жил мой отец и Джироламо... и где почти всегда всё было правильно и хорошо... почти...Мы со Стеллой ошеломлённо молчали, до глубины души потрясённые рассказом Изидоры... Конечно же, мы наверняка были ещё слишком малы, чтобы постичь всю глубину подлости, боли и лжи, окружавших тогда Изидору. И наверняка наши детские сердца были ещё слишком добры и наивны, чтобы понять весь ужас предстоящего ей и Анне испытания... Но кое-что уже даже нам, таким малым и неопытным, становилось ясно. Я уже понимала, что то, что преподносилось людям, как правда, ещё совершенно не означало, что это правдой и было, и могло на самом деле оказаться самой обычной ложью, за которую, как ни странно, никто не собирался наказывать придумавших её, и никто почему-то не должен был за неё отвечать. Всё принималось людьми, как само собой разумеющееся, все почему-то были этим совершенно довольны, и ничто в нашем мире не становилось «с ног на голову» от возмущения. Никто не собирался искать виновных, никому не хотелось доказывать правду, всё было спокойно и «безветренно», будто стоял в наших душах полный «штиль» довольства, не беспокоимый сумасшедшими «искателями истины», и не тревожимый нашей уснувшей, забытой всеми, человеческой совестью...
Искренний, глубоко-печальный рассказ Изидоры омертвил болью наши детские сердца, даже не давая время очнуться... Казалось, не было предела бесчеловечным мукам, причиняемым чёрствыми душами уродливых палачей этой удивительной и мужественной женщине!.. Мне было искренне боязно и тревожно, только лишь думая о том, что же ждало нас по окончании её потрясающего рассказа!..
Я посмотрела на Стеллу – моя воинственная подружка испуганно жалась к Анне, не сводя с Изидоры потрясённо- округлившихся глаз... Видимо, даже её – такую храбрую и не сдающуюся – ошеломила людская жестокость.
Да, наверняка, мы со Стеллой видели больше, чем другие дети в свои 5-10 лет. Мы уже знали, что такое потеря, знали, что означает боль... Но нам ещё предстояло очень многое пережить, чтобы понять хоть малую часть того, что чувствовала сейчас Изидора!.. И я лишь надеялась, что мне никогда не придётся такого на себе по-настоящему испытать...
Я зачарованно смотрела на эту прекрасную, смелую, удивительно одарённую женщину, не в силах скрыть навернувшихся на глаза горестных слёз... Как же «люди» смели зваться ЛЮДЬМИ, творя с ней такое?!. Как Земля вообще терпела такую преступную мерзость, разрешая топтать себя, не разверзнув при этом своих глубин?!.
Изидора всё ещё находилась от нас далеко, в своих глубоко-ранящих воспоминаниях, и мне честно совсем не хотелось, чтобы она продолжала рассказывать дальше... Её история терзала мою детскую душу, заставляя сто раз умирать от возмущения и боли. Я не была к этому готова. Не знала, как защититься от такого зверства... И казалось, если сейчас же не прекратится вся эта раздирающая сердце повесть – я просто умру, не дождавшись её конца. Это было слишком жестоко и не поддавалось моему нормальному детскому пониманию...
Но Изидора, как ни в чём не бывало, продолжала рассказывать дальше, и нам ничего не оставалось, как только окунутся с ней снова в её исковерканную, но такую высокую и чистую, не дожитую земную ЖИЗНЬ...
Проснулась я на следующее утро очень поздно. Видимо тот покой, что подарил мне своим прикосновением Север, согрел моё истерзанное сердце, позволяя чуточку расслабиться, чтобы новый день я могла встретить с гордо поднятой головой, что бы этот день мне ни принёс... Анна всё ещё не отвечала – видимо Караффа твёрдо решил не позволять нам общаться, пока я не сломаюсь, или пока у него не появится в этом какая-то большая нужда.
Изолированная от моей милой девочки, но, зная, что она находится рядом, я пыталась придумать разные-преразные способы общения с ней, хотя в душе прекрасно знала – ничего не удастся найти. Караффа имел свой надёжный план, который не собирался менять, согласуя с моим желанием. Скорее уж наоборот – чем больше мне хотелось увидеть Анну, тем дольше он собирался её держать взаперти, не разрешая встречу. Анна изменилась, став очень уверенной и сильной, что меня чуточку пугало, так как, зная её упёртый отцовский характер, я могла только представить, как далеко она могла в своём упорстве пойти... Мне так хотелось, чтобы она жила!.. Чтобы палач Караффы не посягал на её хрупкую, не успевшую даже полностью распуститься, жизнь!.. Чтобы у моей девочки всё ещё было только впереди...
Раздался стук в дверь – на пороге стоял Караффа...
– Как вам почивалось, дорогая Изидора? Надеюсь, близость вашей дочери не доставила хлопот вашему сну?
– Благодарю за заботу, ваше святейшество! Я спала на удивление великолепно! Видимо, именно близость Анны меня успокоила. Смогу ли я сегодня пообщаться со своей дочерью?
Он был сияющим и свежим, будто уже меня сломил, будто уже воплотилась в жизнь его самая большая мечта... Я ненавидела его уверенность в себе и своей победе! Даже если он имел для этого все основания... Даже если я знала, что очень скоро, по воле этого сумасшедшего Папы, уйду навсегда... Я не собиралась ему так просто сдаваться – я желала бороться. До последнего моего вздоха, до последней минуты, отпущенной мне на Земле...
– Так что же вы решили, Изидора? – весело спросил Папа. – Как я уже говорил вам ранее, именно от этого зависит, как скоро вы увидите Анну. Я надеюсь, вы не заставите меня принимать самые жестокие меры? Ваша дочь стоит того, чтобы её жизнь не оборвалась так рано, не правда ли? Она и впрямь очень талантлива, Изидора. И мне искренне не хотелось бы причинять ей зла.
– Я думала, вы знаете меня достаточно давно, ваше святейшество, чтобы понять – угрозы не изменят моего решения... Даже самые страшные. Я могу умереть, не выдержав боли. Но я никогда не предам то, для чего живу. Простите меня, святейшество.
Караффа смотрел на меня во все глаза, будто услышал что-то не совсем разумное, что очень его удивило.
– И вы не пожалеете свою прекрасную дочь?!. Да вы более фанатичны, чем я, мадонна!..
Воскликнув это, Караффа резко встал и удалился. А я сидела, совершенно онемевшая. Не чувствуя своего сердца, и не в состоянии удержать разбегавшиеся мысли, будто все мои оставшиеся силы ушли на этот короткий отрицательный ответ.
Я знала, что это конец... Что теперь он возьмётся за Анну. И не была уверенна, смогу ли выжить, чтобы всё это перенести. Не было сил думать о мести... Не было сил думать вообще ни о чём... Моё тело устало, и не желало более сопротивляться. Видимо, это и был предел, после которого уже наступала «другая» жизнь.
Я безумно хотела увидеть Анну!.. Обнять её хотя бы раз на прощание!.. Почувствовать её бушующую силу, и сказать ей ещё раз, как сильно я её люблю...
Альфред Эдмунд Брем (также Брэм , нем. Alfred Edmund Brehm ; 2 февраля 1829 года - 11 ноября 1884 года , Рентендорф в Тюрингии) - немецкий учёный-зоолог и путешественник, автор знаменитой научно-популярной работы «Brehms Tierleben » (русск. «Жизнь животных »).
Биография
Родился в семье деревенского пастора Людвига Брема , известного европейского орнитолога. С раннего возраста под руководством отца принимал участие в естественно-научных и особенно зоологических наблюдениях и работах. Сначала Брем поступил в университет Альтенбурга на факультет архитектуры (), о чём К. Краузе в своём биографическом очерке о Бреме пишет: «Однако он не избрал себе этой карьеры. Не стал даже врачом или ученым-зоологом, как следовало бы ожидать…». Однако в он отправился как натуралист в путешествие по Африке, после чего и началась его научная деятельность.
Путешествия
Странствия Альфреда Брэма начались в 17-летнем возрасте с предложения барона Мюллера в 1847 году отправиться в путешествие по Африке в верховья Нила . После пятилетних странствований по Египту , Нубии и Восточному Судану , он вернулся в Германию и изучал в Йене и Вене естественные науки. Печатал орнитологические очерки в журналах и был одним из основателей Немецкого орнитологического общества.
Второе путешествие привело его в Испанию , третье в Норвегию и Лапландию и в 1862 году четвёртое - в северную Абиссинию . В последнем он сопровождал герцога Эрнста Саксен-Кобург-Готского. В 1863 году он принял приглашение стать директором Зоологического сада в Гамбурге , а в переселился в Берлин , где в 1869 году основал знаменитый Берлинский аквариум. В 1877 году он объехал с доктором Финшем и графом Вальдбургом Западную Сибирь и северо-западный Туркестан ; год спустя сопровождал кронпринца Рудольфа Австрийского в путешествии в область Среднего Дуная , в 1879 году в более продолжительном путешествии по Испании.
Научно-популярные работы
Кроме «Путевых очерков из северо-восточной Африки» (нем. «Reiseskizzen aus Nordostafrika»
) (3 части, Йена , ) и многочисленных статей в специальных изданиях, Брем создал ряд превосходных научно-популярных работ, отличающихся основательностью содержания и живым, увлекательным изложением - это прежде всего «Das Leben der Vögel» («Жизнь птиц», Глогау, -61), «Ergebnisse einer Reise nach Habesch» («Отчёт о поездке в Хабеш», Гамбург, 1863), «Иллюстрированная жизнь животных» (нем. «Illustriertes Thierleben»
) (6 томов, Гильдбург, -69; 2 издание, 10 томов, Лейпциг , -78; новое издание с раскрашенными рисунками, Лейпциг , ), «Die Thiere des Waldes» («Лесные звери», в соавторстве с Россмеслером, Лейпциг , г.) и в соавторстве с Бальдамусом, Бодинусом и др. «Птицы в неволе» (нем. «Gefangene Vögel»
) (тома 1 и 2, Лейпциг , -75). Кроме того, Брем написал много статей для популярных изданий, таких как «Gartenlaube».
В XX веке «Жизнь животных» неоднократно переиздавалась в переработках («по А. Э. Брему»), отражающих состояние науки на момент переиздания (в частности, менялась систематика животных, обновлялись различные сведения, исправлялись неточности), однако при сохранении (по возможности) авторского научно-популярного стиля, плана изложения, рисунков.
Сочинения в русских переводах
«Жизнь животных»
- «Жизнь животных» (двухтомник, СПБ, 1866 г.)
- Жизнь животных, 4 изд., т. 4-10. - СПБ, 1911-1915.
- Жизнь животных по А. Э. Брему, под ред. А. Н. Северцова , т. 1-5. - М.,1937-1948.
- Брем А. / Предисловие и комментарии М. С. Галиной и М. Б. Корниловой. - М .: ОЛМА-ПРЕСС, ОАО «Красный пролетарий», 2004. - 1192 с. - 5000 экз. - ISBN 5-224-04422-7 . ISBN 5-85197-214-9 .
- Брем А. Жизнь животных. - М.: Изд-во Эксмо, 2004. - 960 с.,илл. - ISBN 5-699-00692-3
- Жизнь животных. - М., 2010.
«Путешествие по Северо-Восточной Африке»
- Брем А. Путешествие по Северо-Восточной Африке или по странам, подвластным Египту: Судану, Нубии, Сеннару, Россересут и Кордофану Д-ра Альфреда Эдмунда Брема, члена Леопольдино-Каролинской Академии и других учёных обществ / Альфред Брем. - М .: Географгиз , 1958.
- Брем А. Путешествие по Северо-Восточной Африке / Альфред Брем. - М .: ЭКСМО-Пресс , 2002. - 640 с. - 6100 экз. - ISBN 5-04-009269-5 .
Напишите отзыв о статье "Брем, Альфред Эдмунд"
Литература
- Фабиан Ф. В стране марабу = Im Lande des Marabu / Франц Фабиан; Пер. с нем. И. М. Лившина; Оформление художника Е. Асманова. - М .: Географгиз , 1959. - 160 с. - (Путешествия. Приключения. Фантастика). - 100 000 экз.
- Дмитриев Ю. Д. Необыкновенный охотник: Альфред Брем. - М .: Молодая гвардия , 1974. - 160 с. - (Пионер - значит первый ; Вып. 36). - 100 000 экз.
- Энциклопедический словарь юного химика / Сост. В. А. Крицман , В. В. Станцо. - М .: Педагогика , 1982. - С. 328.
Ссылки
- // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907. (Проверено 25 июля 2010)
Отрывок, характеризующий Брем, Альфред Эдмунд
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C"est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l"interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n"a pas l"air d"un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m"a bien l"air d"un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu"il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons!
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu"est ce qu"elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu"elle dit? – проговорил он. – Elle m"apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.
Альфред Брем и Фридрих Шпехт – один пером, другой – кистью, сделали в своё время для распространения знаний больше, чем иной университет. Целые поколения научились любить и наблюдать мир животных по увлекательной книге Брема и прекрасным рисункам Шпехта.
Особенно популярен автор классической "Жизни животных". В 2009 году исполнилось 125 лет со дня его смерти, а книга его появляется всё в новых и новых изданиях. Она стала самой настоящей народной книгой. Нет ни одного языка в мире, на который она не была бы переведена, и особенно в России имя Брема не менее популярно, как и на его родине – в Германии. Секрет этой беспримерной популярности научного сочинения кроется в том, что Брем первым стал описывать не анатомию животного, а его жизнь, в самом широком смысле этого слова. До Брема зоология больше говорила о скелетах, мышцах и шкурах животных, чем об их жизни, нравах и привычках. Удивительно ли, что широкие круги общества оставались совершенно равнодушны к такой науке, охотно предоставляя специалистам анатомировать и консервировать звериные трупы? Брем первый открыл нам душу животного, окропил живой водой безжизненные чучела зоологических музеев. Он был, если можно так выразиться, Колумбом животного мира – и этой заслуги его никогда не забудет благодарное человечество.
С раннего детства до глубокой старости Брем жил, можно сказать, больше с природой, нежели с людьми. Оттого-то и умел он так тонко и любовно проникать в простую, бесхитростную душу животных.
Родился великий немецкий зоолог 2 февраля 1829 года в Тюрингии (герцогство Саксен-Веймар). Отец Альфреда Брема, священник Христиан Брем, также был страстным любителем зоологии и пользовался славой авторитетного орнитолога (исследователя птичьего царства), его богатейшая орнитологическая коллекция, состоящая из 9000 экземпляров, была первой школой молодого Альфреда. Впрочем, ещё лучшей школой были беседы с отцом и зоологические экскурсии, которые учёный священник часто совершал со своими детьми. Уже мальчиком Альфред обладал познаниями, которым позавидовал бы иной профессор.
Но, по-видимому, он не собирался основывать свою будущую карьеру на этих зоологических познаниях. Когда пришла пора избрать себе профессию, будущий натуралист остановился на специальности… архитектора. В течение четырёх лет юноша изучал строительное искусство, и познания эти впоследствии пригодились ему при устройстве зверинца в Гамбурге и аквариума в Берлине.
Судьба, однако, скоро напомнила молодому Брему о его истинном призвании. В 1847 году, 18 лет от роду, он получил очень лестное предложение от одного барона сопровождать его в качестве зоолога в путешествии по Африке. Брем с радостью принял приглашение. Путешествие это затянулось на целых пять лет, так как барон разорился, и Брему пришлось надолго застрять в Египте в ожидании денежной помощи. Здесь он занялся приручением диких животных и достиг в этом отношении поразительных результатов: стая ибисов, грифы и мартышка были превращены им в домашних животных, ему удалось приручить даже львицу и крокодила, который позволял Брему ездить на себе верхом.
"Особенное удивление, - говорил биограф Брема, - возбуждала ручная львица Бахида. Она так сильно любила Брема, что очень часто спала с ним на одной кровати, тёрлась о его колени, словно кошка, и безропотно переносила все наказания. Однажды был такой случай: она схватила ребёнка, однако по приказанию своего хозяина оставила его, несмотря на то, что успела ребёнка расцарапать до крови. Брем пишет в своих записках, что все эти животные составляли для него очень большое утешение во время невольного плена в Хартуме. Встречая так много привязанности и благодарности в своих животных, Брем часто забывал тяжёлое положение, в которое его поставили люди".
Все эти животные были куплены прусским консулом для Берлинского зоологического сада, и на вырученные за них деньги Брем смог наконец возвратиться на родину. Впоследствии ему не раз ещё пришлось путешествовать по самым разнообразным широтам: он побывал во всей Европе – от Лапландии и до Испании, изъездил нашу Сибирь, снова странствовал в дебрях Африки, побывал и в Америке. Из этих путешествий и черпал этот бытописатель животных свои ценные сведения: он не ограничивался изучением их жизни в неволе, в зоологических садах, а стремился наблюдать животных в их родной обстановке.
В промежутках между путешествиями Брем жил в Гамбурге, где 8 лет заведовал зоологическим садом, а позднее – в Берлине, в качестве директора аквариума, который он сам выстроил и населил. На этом своеобразном учреждении стоит остановиться подробнее. Берлинский аквариум был устроен Бремом в самом центре города и представлял собой как бы зоологический сад в малом виде. Внутри зала были нагромождены горные породы, образовавшие постепенно возвышающиеся из воды ходы с тёмными гротами, светлыми площадками, ручейками, водопадами. Ходы были ограждены стеклянными стенами, наполнены водой и населены всевозможными морскими и пресноводными животными. На светлых же площадках помещались просторные клетки с различными птицами; уход за ними был так хорош, что пернатые пленницы почти не чувствовали неволи и даже вили гнёзда в своих клетках. Были особые помещения для обезьян, мелких млекопитающих, а близ воды за прочными решётками содержались крокодилы, черепахи и т. п. Для змей и всевозможных ящериц также имелись специальные помещения, постоянно отапливаемые. Только Брем, знавший до тонкостей нравы и условия жизни каждого живого существа, мог соорудить и долгие годы поддерживать этот гигантский терро-виво-аквариум.
Берлинский аквариум привлекал очень много публики и в коммерческом отношении был выгоден для тех финансистов, которые пригласили Брема к организации этого дела. Однако нашлись люди, которые, пользуясь прямотой характера Брема и его нелюбовью ко всякого рода дрязгам, обвинили его в неэкономном расходовании вверенных ему капиталов. Клевета достигла цели: акционеры, придравшись к отчётности, стали донимать натуралиста мелкими денежными претензиями и, наконец, довели его до того, что он оставил свой пост.
С тех пор Брем уже не брался за подобного рода дела и жил доходами от своих литературных работ и публичных лекций, которые он читал в разных городах Европы. В середине 70-х годов он получил возможность совершить путешествие в Сибирь и охотно ею воспользовался. Весной 1876 года Брем вместе со своими немногочисленными спутниками приехал в Нижний Новгород, а оттуда на санях переехал за Урал. Он исследовал часть русского Туркестана до гор Алатау и объехал значительную часть Сибири до Карского моря.
Года за полтора до смерти Брем подписал контракт с обязательством прочесть 50 лекций в различных крупных городах Америки. Сделал это Брем с целью доставить своей семье побольше средств к существованию. Однако поездка оказалась неудачной: натуралист заболел и возвратился на родину измученным и постаревшим. Здесь ждало его горе: болезнь унесла его любимого младшего сына. В довершение несчастий у него самого вскоре образовалась болезнь почек, сильно истощившая его и доведшая до могилы. Умер Альфред Брем 11 ноября 1884 года, в своём поместье в Рентендорфе.
Первое сочинение Альфреда Брема – "Животные леса" - появилось в 1857 году. За ним в 1961 году последовала "Жизнь птиц". Первый же том его главнейшего труда "Иллюстрированная жизнь животных" вышел в 1863 году, а к 1869 году успели появиться и остальные тома.
То, что сделал для нас Брем своим пером, очень существенно пополнил Фридрих Шпехт своей талантливой кистью. Если Брем открыл перед нами животный мир в своеобразных проявлениях его жизни, то Шпехт (переживший Брема почти на четверть века) оставил нам целую панораму художественных картин из жизни животных. Талант Шпехта – нечто совершенно небывалое, совершенно новое в художественном мире. Так искусно сочетать правду эстетическую с требованиями естественно-научными не умел до него ни один художник. Он создал целую школу художников, идущих ныне по стопам своего даровитого учителя. Но сам он впервые пролагал путь кисти художника к храму науки. Само собой разумеется, что с талантом живописца Фридрих Шпехт соединял обширные познания в зоологии, и – что главное – страстную любовь и интерес к животным. Оттого-то все изображённые его кистью объекты не только фотографически точно передают действительные особенности оригинала, но и дают представление о характере того или иного животного. Он любил рисовать животных в движении, в борьбе или в поисках добычи – и они, действительно, живут на его картинах, а не безжизненно присутствуют, как на фотографиях.
Особенность дарования Фридриха Шпехта была сразу же замечена и оценена на его родине. Художник получи множество приглашений не только от журналов, но и от учёных-зоологов, охотно поручавших ему иллюстрирование своих трудов. Между прочим, им всецело иллюстрировано сочинение известного натуралиста Карла Фохта "Млекопитающие", и значительная часть Бремовой "Жизни животных".
А. Э. Брэм
Жизнь животных
Том I, Млекопитающие
ПРЕДИСЛОВИЕ КОММЕНТАТОРОВ
БРЕМ (БРЭМ) (Brehm) Альфред Эдмунд (2. 02. 1829, Унтеррентендор, Саксен-Веймар- 11. 11. 1884, Германия) – немецкий зоолог, путешественник, просветитель, известен сейчас не столько своими блестящими работами по устройству зоопарков «нового типа» (в частности, именно он реорганизовал знаменитый Гамбурский зоопарк и Берлинский аквариум), не столько своими путешествиями (а проделал он их множество, в том числе побывал в Сибири и Туркестане), сколько своим капитальным трудом «Жизнь животных», вышедшим в 1863-69 гг. С тех пор этот многотомный труд, переведенный на многие языки, остается настольной книгой любителей природы.
Никому не придет в голову править, скажем, толковый словарь Даля, но с начала первого русского издания не менее популярная «Жизнь животных» на протяжении всей своей более чем вековой истории, подвергалась редакции, урезалась, исправлялась и дополнялась; по мере накопления новых сведений по биологии и зоологии, или просто в угоду издателям и составителям. В результате от аутентичной, бремовской «Жизни животных» мало что осталось. «Брем» превратился в «Брэнд».
В настоящем издании мы пошли на то, чтобы сохранить не только стилистику, но и фактологию «подлинного Брема» – взяв за основу один из первых его сокращенных переводов начала ХХ столетия под редакцией известного отечественного зоолога, профессора Никольским.
Тем не менее, читатель, открывший «подлинного Брема» должен помнить вот что:
ХХ век был для биологии революционным. Даже столь, казалось бы, традиционная ее отрасль, как описательная зоология, претерпела значительные изменения. Благодаря появлению и развитию молекулярной биологии и генетики пересмотру подверглась прежняя систематика, а этология – наука о поведении животных частично опровергла многие положения «старых» зоологов. В результате, труд Брема, созданный на заре развития современной биологии, сейчас можно рассматривать скорее, как литературный памятник, чем как пособие для изучения зоологии или источник справочного материала.
Во-первых, начнем с того, что Брем, проведший значительную часть своей жизни в экспедициях, все же не в состоянии был полностью полагаться на собственные изыскания – многие приведенные им данные основаны на рассказах и путевых заметках охотников и путешественников – особенно там, где это касается животных экзотических. В результате данные о размерах и весе многих видов (в особенности тропических хищников) часто завышены, порою в полтора раза (известная особенность «охотничьих рассказов»), а самим животным иногда приписываются странные поведенческие или анатомические особенности.
Во-вторых, в описаниях животных Брем, согласно традиции своего времени, уделяет внимание тому или иному виду не столько руководствуясь систематикой, сколько значимостью того или иного вида в культурном контексте. В результате о каких-то животных он говорит мимоходом, другим же уделяет непомерно большое внимание и приписывает незаурядные, порою совершенно неправдоподобные качества.
В третьих, в своем труде Брем придерживается опять же свойственного тому времени (и, как в последствии выяснилось, губительного) подхода – рассматривать то или иное животное с точки зрения его вреда или пользы (практической или эстетической). Приведенные им описания истребления представителей того или иного вида и, соответственно, реакции животных на появление человека с ружьем, являют собой просто перечень охотничьих подвигов, далеки от всякой зоологии и носят чисто прагматический характер (вплоть до рассуждений о вкусовых качествах того или иного животного). Сейчас такие «подвиги» охотников и путешественников воспринимаются нами как нелепые или даже жестокие.
Животные существуют на планете вовсе не для нашего удовольствия. Они являются составной частью сложнейшей системы – биосферы и изъятие из нее того или иного вида может быть губительным для других связанных с ним видов. Не говоря уже о том, что генетическое и биологическое разнообразие живого – залог стабильности системы, именуемой «планета Земля», а значит – и нашего с вами благополучия.
В четвертых, описания Брема страдают антропоморфизмом (склонностью приписывать животным те или иные чисто человеческие качества). Отсюда возникают такие, чисто эмоциональные, характеристики, как «глупый» или даже «тупой», «злобный», «упрямый», «трусливый», и т.д. Тем не менее, данные характеристики по отношению к тому или иному биологическому виду неприменимы – каждый из них уникален в своем роде и многие его свойства проявляются вовсе не во взаимоотношениях с человеком. Мало того, у животных со сложным поведением и высокоразвитой нервной системой, существует своя, уникальная индивидуальность и свои, чисто личностные особенности характера, так что обобщенный «психологический портрет» к ним сложно применить в принципе.
Многие данные, позволяющие судить о «характере» того или иного животного получены на основе наблюдений в неволе – в замкнутом, часто тесном помещении: клетке, вольере, где поведение животных (особенно с ярко выраженной территориальностью) резко меняется. Такое непонимание любителями зоологии, учеными и содержателями зоопарков основных законов поведения их подопечных часто приводило к фатальным последствиям, вплоть до гибели животного. Этология как наука возникла только в ХХ веке, и до сих пор развивается, так что многие положения Брема сейчас подвергаются пересмотру, а порой и вовсе опровергаются.
Разумеется, такой подход никто не поставит Брему в упрек – он просто стоял на позициях науки своего времени. Да и сейчас еще зоология (даже, казалось бы, в такой «стабильной» ее области, как систематика), постоянно развивается и подвергает пересмотру многие свои положения. Систематика, приведенная Бремом в своей «Жизни животных» с тех пор дополнялась и уточнялась – и продолжает уточняться по сей день. В результате многие виды получили другие латинские названия, стали причисляться к иным родам, подсемейства выделились в семейства и т.д. Наибольшая путаница образовалась в отрядах с многочисленными, часто сходными по многим признакам видами (например, как в случае с певчими птицами) – и путаница эта порой продолжается до сих пор, в результате чего разные систематики предлагают различную классификацию некоторых видов и по сей день. Поэтому следует помнить, что систематическое положение того или иного животного – вещь достаточно условная, и не удивляться, встречая столь заметные расхождения в нынешней и «старой» систематике.
Немецкий учёный-зоолог и путешественник, автор знаменитой научно-популярной работы «Brehms Tierleben» (русск. «Жизнь животных»).
Родился в семье деревенского пастора Людвига Брема, известного европейского орнитолога. С раннего возраста под руководством отца принимал участие в естественно-научных и особенно зоологических наблюдениях и работах. Сначала Брем поступил в университет Альтенбурга на факультет архитектуры (1843). Однако в 1847 он отправился как натуралист в путешествие по Африке, после чего и началась его научная деятельность.
После пятилетних странствований по Египту, Нубии и Восточному Судану, он вернулся в Германию и изучал в Йене и Вене естественные науки. Печатал орнитологические очерки в журналах и был одним из основателей Немецкого орнитологического общества.
Второе путешествие привело его в Испанию, третье в Норвегию и Лапландию и в 1862 году четвёртое - в северную Абиссинию. В последнем он сопровождал герцога Эрнста Саксен-Кобург-Готского. В 1863 году он принял приглашение стать директором Зоологического сада в Гамбурге, а в 1867 переселился в Берлин, где в 1869 году основал знаменитый Берлинский аквариум. В 1877 году он объехал с доктором Финшем и графом Вальдбургом Западную Сибирь и северо-западный Туркестан; год спустя сопровождал кронпринца Рудольфа Австрийского в путешествии в область Среднего Дуная, в 1879 году в более продолжительном путешествии по Испании.
Кроме «Путевых очерков из северо-восточной Африки» (нем. «Reiseskizzen aus Nordostafrika») (3 части, Йена, 1855) и многочисленных статей в специальных изданиях, Брем создал ряд превосходных научно-популярных работ, отличающихся основательностью содержания и живым, увлекательным изложением - это прежде всего «Das Leben der Vögel» («Жизнь птиц», Глогау, 1860-61), «Ergebnisse einer Reise nach Habesch» («Отчёт о поездке в Хабеш», Гамбург, 1863), «Иллюстрированная жизнь животных» (нем. «Illustriertes Thierleben») (6 томов, Гильдбург, 1863-69; 2 издание, 10 томов, Лейпциг, 1868-78; новое издание с раскрашенными рисунками, Лейпциг, 1881), «Die Thiere des Waldes» («Лесные звери», в соавторстве с Россмеслером, Лейпциг, 1863 г.) и в соавторстве с Бальдамусом, Бодинусом и др. «Птицы в неволе» (нем. «Gefangene Vögel») (тома 1 и 2, Лейпциг, 1870-75). Кроме того, Брем написал много статей для популярных изданий, таких как «Gartenlaube».
В XX веке «Жизнь животных» неоднократно переиздавалась в переработках («по А. Э. Брему»), отражающих состояние науки на момент переиздания (в частности, менялась систематика животных, обновлялись различные сведения, исправлялись неточности), однако при сохранении (по возможности) авторского научно-популярного стиля, плана изложения, рисунков.
