"Каждый почитатель Вермеера открывает его тем ключом, которым владеет.
Единой точки зрения на сокровенную суть его творчества нет, да и быть не может."
Юрий Нагибин
В Эрмитаже завершилась выставка одной картины - показывали "Географа" Вермеера. И я успела ее увидеть в последний день перед закрытием.
Этот художник, больше известный у нас в стране как Ян Вермеер или Вермеер Делфтский, представлен на афише как Йоханнес. Пусть вас это не смущает, это один и тот же Вермеер. Тот самый, что написал «Девушку с жемчужной сережкой», «Девушку с письмом у окна», «Вышивальщицу» и другие признанные шедевры мирового искусства.
В Эрмитаже прекрасная коллекция голландской живописи, есть в ней и картины мирового уровня, а вот работ Вермеера - нет ни одной. И не только в Эрмитаже, а вообще в музейных собраниях России - нет, поэтому каждая возможность увидеть картины голландского художника, не выезжая за пределы родины - уникальна и надо было успеть этим воспользоваться.
Эта выставка в Эрмитаже была третьей в серии "Шедевры музеев мира в Эрмитаже", на которой показывали работы знаменитого голландского живописца. На этот раз сотрудничество состоялось с музеем Штеделя во Франкфурте-на-Майне.
Фотографировать на выставке нельзя, я послушно ограничилась только афишей и видом на вводные тексты в зале.
Саму работу можно в деталях рассмотреть на сайте Государственного Эрмитажа, откуда и взята ссылка на изображение.
«Географ» - это одно из названий картины, принятое сегодня исследователями из-за изображенных на ней карт и глобуса. Есть и другие названия: «Математик», «Философ», «Архитектор», «Геометр», - так картину называли в разных аукционных каталогах. Художник создал это произведение в 1669 году.
Существует еще одна картина, сюжет и композиция которой заставляют предположить, что она была парной к «Географу»: это полотно «Астроном», написанная годом ранее, находится в Лувре. С 1713 года до конца XVIII века обе картины находились вместе.
Для полного понимания живописного полотна того времени необходимо знание символики изображенных на ней предметов, ни одна вещь не появлялась в картинах малых голландцев случайно, каждая имела скрытое содержание. Художник зашифровывал подлинное содержание картины с помощью изображенных на ней предметов, животных, людей, а зритель должен был расшифровать и догадаться, о чем на самом деле хотел сказать живописец.
Возможно в картинах «Географ» и «Астроном», Вермеер создавал не просто образ ученого, исследователя, но говорил зрителю о глубоких философских темах. Глобус часто встречается на «научных» натюрмортах голландских живописцев XVII века как символ универсума и связанной с ним идеи конечности земной жизни.
Точно не установлено, кто именно был изображен на парных картинах Вермеера, и был ли это именно портрет или собирательный образ. Существует гипотеза, что и заказчиком и моделью для этих полотен был Антони ван Левенгук - известный естествоиспытатель и изобретатель микроскопа, который также жил в Делфте и после смерти художника был назначен опекуном его наследства.
Кроме историко-культурной, художественной ценности, картина Вермеера «Географ» имеет интереснейшую судьбу, в которой есть и «русский след».
В 1877 году картину купил князь П. П. Демидов, получивший в наследство от своего дяди знаменитую виллу Сан-Донато под Флоренцией, но уже через три года решил продать имение со всей коллекцией произведений искусства, и картина «Географ» вместе с другими была продана на грандиозном аукционе в 1880 году.
Этот сюжет не является плодом моей собственной исследовательской работы. Я узнала историю шедевра во вводном тексте к выставке и изложила здесь, добавив несколько слов, чтобы еще раз привлечь внимание к художнику, картине и музею. Автор концепции выставки и сопроводительных материалов к ней - Ирина Алексеевна Соколова, доктор культурологии, хранитель голландской живописи, главный научный сотрудник Отдела Западноевропейского изобразительного искусства Государственного Эрмитажа.
Добавлю от себя и свою гипотезу о содержании этой картины, которую, чтобы признать достойной внимания, необходимо проверить. Вряд ли я когда-либо этим займусь, но как предположение она ни на что не претендует и имеет право на существование. Воспринимайте ее как игру ума.
Какое послание зашифровал Вермеер в двух своих картинах? Кто-то увидит лишь бытовой сюжет: кабинет ученого мужа и его самого за своими интеллектуальными занятиями. Кто-то - намек на бренность бытия. А я вижу идею превосходства Божественной власти над тщетой человеческих помыслов и познания безграничной вселенной. Если совсем кратко: превосходство духа над материей.
Я исхожу из двух данных, которые не могу проверить: первое, что картины парные и написаны по единому замыслу последовательно друг за другом, второе - что они не претерпели существенных изменений (изменения в колорите в расчет не берем) и дошли до нас в своем первозданном виде.
Если разместить изображения этих двух картин рядом, мы увидим в ней некоторую последовательность, своего рода эволюцию душевного состояния героя, которое я бы назвала «от знания - к откровению».
На первой картине (известной сегодня как «Астроном») мы видим человека, сидящего лицом к окну. Вся его поза говорит об уверенности и превосходстве. Он сверху вниз смотрит на глобус - модель мира - и касается его рукой благословляющим жестом. Он обращен лицом к свету, льющемуся из окна, который можно истолковать как свет научного знания. Небольшое одностворчатое окно перед ним полностью открыто, как открыт и доступен мир за окном для человеческого ума. Вторая часть окна, наглухо закрытая, практически не видна зрителю, она растворяется в сумрачном углу комнаты.Торжество интеллекта, так можно было бы назвать эту картину, если бы она была единственной и самодостаточной.
На второй картине, написанной вслед за первой (известной как «Географ») мы видим того же человека и тот же интерьер с очень похожим набором предметов. Однако существенная перемена произошла с хозяином этой комнаты. Это уже не уверенный в себе ученый, гордый своими открытиями в постижении тайн мироздания, а растерянный, даже испуганный человек. Разбросанные вокруг него свитки говорят о душевной сумятице, неопределенный, не сфокусированный взор увидел вдруг что-то такое, что поразило ученого и сковало его страхом. Фигура его выглядит незначительной, маленькой, как будто на плечи ему навалился тяжкий груз, а сам человек предстает как слуга в покорной согбенной позе.
Ключом к пониманию содержания этих картин является, несомненно, глобус. И не случайно художник изобразил не модель земного шара, а астрономический глобус звездного неба. Проникая при помощи своего интеллекта в устройство мира человек возгордился, и возомнил себя хозяином Вселенной - это смысл первой картины. Во второй - человеку было явлено откровение, и он испугался явленного ему. Он как будто ведет диалог, и слышит голос, но голос этот не вне, а внутри его существа. Вот от этого и происходит трансцендентное впечатление от картины. Глаза ученого страшны, и, кажется, незрячи, лицо превратилось в маску. Обратите внимание, человек стоит уже не лицом к окну, а вполоборота к нему, и окно во второй картине полностью открыто и выглядит в два раза больше по площади, чем на первой картине. Занавесь на переднем плане, слегка прикрывающая окно является в этом случае эмблемой той завесы, которая скрывает от человека тайны мироздания. То, что изучал и человек, оказалось ничтожной частью огромного мира. И в эту концепцию отлично "укладывается" гипотеза о том, что на картине изображен изобретатель микроскопа Левенгук. Люди увидели целый непознанный мир под микроскопом и оказались подавлены мощью и величием той силы, что создала не только наш видимый мир, но и многие другие неизвестные нам миры.
Глобус во второй картине уже не стоит на столе, он возвышается в верхней части картины, прямо над ученым, человек сник, гордыня его наказана откровением: только Бог является хозяином и владыкой мира и в его власти человеческое знание о вселенной, а крест на глобусе, отчетливо видимый на второй картине, совершенно определенно об этом говорит.
Живопись эпохи барокко
Размер картины голландского живописца Яна Вермеера Делфтского «Географ» 52 х 46 см, холст, масло.
В картинах нидерландского художника «Астроном» и «Географ» есть много черт, характерных для всего творчества Вермеера. В частности, естественное освещение из окна в левой части картины, стол, покрытый ковром, картина и карта на задней стене.
Художник, несомненно, был знаком с работами современников, в частности, мастерами школы Рембрандта, изображавшими ученых мужей. Поза «Географа» очень похожа на изображение Фауста на знаменитой одноименной гравюре Рембрандта.
Но в отличие от других картин художника, изображавших погруженных в свои дела и самодостаточных женщин, на этом полотне изображен ученый мужчина, занятый напряженным умственным трудом. Он одет в просторную мантию – одежду ученых того времени. Склонившись над пергаментной навигационной картой, развернутой на столе, он, кажется, на минуту поднял голову, чтобы произвести необходимые вычисления. Цируль, который географ держит в правой руке, служил для измерения расстояний, другой измерительный прибор – угломер – лежит на стуле в правой части картины. Стул, стоящий у задней стены, обит гобеленом с растительным орнаментом, на полу лежат несколько свернутых карт, на стене – карта «Морское побережье Европы» Вильяма Янса Блау. Тот же шкаф, изображенный на картине «Астроном», стоит в том же углу у окна. На нем – несколько книг и глобус Йодокуса Хондиуса 1600 года. Его же небесный глобус изображен в картине «Астроном».
Обе картины, скорее всего, изображают одного и того же человека. Существует мнение, что это – Антоний ван Левенгук, известный как изобретатель микроскопа. Он же мог быть и заказчиком этих парных картин. Но некоторые исследователи считают, что это мог быть другой современник Вермеера – Иоханес де Веерт, картограф, живший в Делфте. Антоний ван Левенгук и Ян Вермеер не могли не знать друг друга – слишком мал был Делфт, чтобы два известных человека, два ровесника, крещенных к тому же в одной церкви и чуть ли не в один день, не раскланивались друг с другом на улицах родного города.
Два замечательных голландца вполне могли быть и близкими друзьями. У художника и ученого явно были общие интересы. Американский исследователь творчества Вермеера Артур Уилок заметил, что после 1655 года, когда Антоний ван Левенгук увлекся работой с линзами, астрономией и навигацией, на полотнах Вермеера тоже появились "методично воспроизведенные карты и глобусы". И, видимо, не случайно после смерти нидерландского художника Яна Вермеера Делфтского именно Антоний ван Левенгук был назначен его душеприказчиком.
История искусства периода барокко.
В России начались гастроли шедевров Лейденской коллекции
ГМИИ им. Пушкина наполнился духом Рембрандта и Лейденской коллекции, которую специалисты характеризуют не иначе как чудо. Выдающееся по качеству, количеству и строгости отбора шедевров голландской живописи XVII века собрание, гастролирующее по России (на очереди Эрмитаж), - дело рук американцев Томаса и Дафны Каплан. О них - разговор особый, поскольку это тот редкий случай, когда роль коллекционеров основополагающая.
"Портрет Рембрандта в восточном одеянии" Изака де Яудервиля. Фото: АГН "Москва"
Лейденская коллекция за каких-то 15 лет существования, а мы знаем, что для серьезных собраний - это миг, вобрала в себя около 250 первоклассных живописных и графических вещей Рембрандта и художников его круга (Ян Вермеер, Карел Фабрициус, Франс Халс, Геррит Дау, Ян Ливенс...). Охват собрания впечатляющий - пять поколений голландских живописцев XVII столетия. И это только лейденских fijnschilders (мастеров тонкой живописи) и их современников, в объективе которых - удивительные по изящности портреты, жанровые сцены, произведения на исторические и мифологические сюжеты. Название коллекции - дань уважения родному городу Рембрандта.
Не нужно быть гением, чтобы собирать Рембрандта; нужно быть гением, чтобы творить так, как он, - произнес на пресс-показе Томас Каплан, американский предприниматель и международный инвестор, выделяющий свои еврейские корни. - Я полюбил его в шесть лет, когда родители привели меня в музей Метрополитен (Нью-Йорк). А в восемь попросился поехать с семьей в Амстердам, потому что мастер жил там. Мы с женой начали собирать коллекцию, покупая по работе в неделю. Дилеры сказали, что мы коллекционируем как русские, даже сравнили нас с Екатериной Великой, отметив, что она собрала бы такую коллекцию за день. Мы гордимся этим сравнением и гостеприимством России-матушки, принявшей эти произведения в столь уважаемых музеях.
Чету Каплан отличает не только осмысленный, целенаправленный подход в формировании коллекции, но и страстность, и великодушие. Их собрание - одно из немногих частных, специализирующееся на голландском золотом веке, - не заперто в особняках, а путешествует по миру. За последние годы их работы дополнили 172 временные выставки, постоянные экспозиции, неоднократно были предоставлены экспертам для научной работы, а Лейденская коллекция в наиболее полном составе объехала Францию, в частности Лувр, Китай; в следующем году - Эмираты.
Вадим Садков рассказывает о "Минерве" Рембрандта. Фото: АГН "Москва"
У каждой выставки - свой символ. Куратор нынешней экспозиции Вадим Садков (заведующий отделом искусства старых мастеров ГМИИ, блестящий знаток голландской школы) выбрал «Минерву» Рембрандта. Именно так называли Екатерину Великую, которая сочетала в себе качества богини мудрости и войны. Это одно из самых утонченных и показательных изображений художника, где он воплотил все то, к чему он стремился (темная манера, динамичная работа с живописной фактурой, открытый мазок...). Зрителям оно может быть знакомо по стилистически перекликающимся работам из Эрмитажа, музеев Прадо и Метрополитен.
В экспозиции Пушкинского - 82 работы (80 картин, 2 рисунка). Материал позволяет рассмотреть формирование искусства молодого Рембрандта и источники его творческого вдохновения. С одной стороны, это его учителя: Якоб ван Сваненбюрг в Лейдене и Питер Ластман в Амстердаме. С другой - признанный вундеркинд Ян Ливенс (в 12 лет был уже готовым профессиональным художником). По его примеру Рембрандт направился для продолжения образования именно в Амстердам, а позже несколько лет держал с ним совместную мастерскую в Лейдене. Интригующая, чем-то напоминающая сюжет детектива история открытия учеными XX века ранней светлой манеры Рембрандта связана с непростым вопросом его творческих контактов с Ливенсом. В начале их совместной деятельности в условиях общей мастерской Ливенс занимал лидирующую позицию, а масштаб индивидуального дарования Рембрандта (1606–1669) в полной мере проявился только в произведениях конца 1620 х годов. Каким в те годы был художник, можно узнать по самому раннему портрету Рембрандта кисти Изака де Яудервиля.
Изюминка выставки - три самые ранние работы Рембрандта из серии «Пять чувств». Одна из них - «Пациент, упавший в обморок (Аллегория обоняния)» - недавно сенсационным образом выявлена искусствоведами. В 2015 году она появилась на второстепенном аукционе в штате Нью-Джерси с эстимейтом всего в 800 долларов и приписывалась неизвестному художнику континентальной школы. Но понимающие люди, знающие о существовании остальных работ из этого цикла, быстро сориентировались и начали торговаться за нее по телефону. За скромные деньги картину купил дилер, который позже отреставрировал ее и продал Каплану. Это то, с чего начинал Рембрандт. Некоторые эксперты предполагают, что она написана даже до его отъезда в Амстердам к Ластману, поскольку влияния Ластмана здесь еще не чувствуется, а Ливенса - есть. Его работы представлены рядом, причем это те вещи, которые еще до начала ХХ века приписывались Рембрандту: настолько их манера похожа.
Леонардо да Винчи. Голова медведя. Фото: пресс-служба ГМИИ им. Пушкина.
Не менее любопытны два представленные рисунка. С «Отдыха молодого льва» Рембрандта началась коллекция Каплана. Он просто не мог его не приобрести, будучи основателем фонда поддержки диких больших кошек. Второй рисунок - «Голова медведя» Леонардо да Винчи - не входит тематически и хронологически в круг интересов коллекционера, но обладать рисунком гения - мечта всякого собирателя. И пусть даже работа маленькая, хотя и весьма выразительная. Но главное, что благодаря ей появилась на свет «Дама с горностаем». Этюдом для изображения горностая послужил этот медведь, поскольку у Леонардо не было под рукой горностая. Он взял штудию медведя и вытянул ему морду настолько правдоподобно, что никто не сомневался в написании работы с натуры.
Особая удача Каплана - «Девушка за вёрджинелом» Яна Вермеера. В мире известно всего 36 произведений художника. В ГМИИ выставлена единственная работа зрелого периода творчества великого мастера, которая до сих пор находится в частном собрании. В российских музеях нет ни одной картины Вермеера. Предполагают, что «Девушка за вёрджинелом» написана на холсте из того же рулона, что и другая работа Вермеера - знаменитая «Кружевница», выставленная в Лувре. Чтобы зритель ощутил атмосферу музицирования на старинном инструменте, рядом с картиной соседствует и звучит оригинальный вёрджинел из Российского национального музея музыки, бывшего Глинки. Инструмент XVI века родом из Фландрии, а не Голландии, которую часто ошибочно называют центром изготовления вёрджинелов.
Ян Вермеер Делфтский. Девушка за вёрджинелом. Фото: пресс-служба ГМИИ им. Пушкина.
Прекрасный Вермеер лишний раз напоминает, что в эпоху массового собирательства для Эрмитажа этот мастер еще не был таким идолом публики, как сейчас, - объясняет директор Эрмитажа Борис Пиотровский. - Комплекс неполноценности, кстати говоря, привел к тому, что по одной картине в разное время у нас побывала целая выставка Вермеера Делфтского. Лейденская картина в нее хорошо встраивается. Надо понимать, что вся эта коллекция - чудо. Подобные вещи - в музеях. Но и собрана она еще недавно, на сегодняшнем рынке старых мастеров, который многими считается опустошенным. Остается только восхищаться талантом, настойчивостью и величием четы Каплан...
И надеяться, что современные коллекционеры возьмут их за ориентир. Ведь подобный избирательный подход сегодня в мире практически не встречается. Взять, к примеру, того же господина Бернара Арно, на которого ориентируются многие российские собиратели. Он гонится исключительно за шедеврами и покупает все подряд: от Брейгеля и Рембрандта до Кандинского и Хёрста. Каплан же, как разумный человек и историк (окончил Оксфорд), просто не может себе позволить подобного. Он выработал правильный алгоритм, поручив поиск произведений трем проверенным арт-дилерам с безукоризненной репутацией. Они в курсе всех достижений науки и находят предполагаемые к продаже шедевры до их попадания на аукцион. Как результат - коллекция высочайшего уровня, которая рано или поздно превратится в музей.
Первое, чем ошарашивает «Любовное письмо», - оно совсем маленькое. Даже чуть меньше, чем сорок на сорок пять сантиметров - как будто художник подглядел сценку из чужой жизни в замочную скважину. Маленькая жизнь маленьких людей на маленьком холсте - и ради этого холста затевается целая выставка, заключаются международные межмузейные соглашения, освобождается эрмитажный зал. И вообще, эта небольшая художественная почеркушка - один из шедевров голландского искусства, заслуживающий отдельной выставки.
Как всегда у Вермеера, на картине утро. Художник любил боковой свет, падающие искоса солнечные лучи. Вырываясь из окна, они заливают комнату. В комнате сидит молодая дама в желтом, она только приготовилась помузицировать на цистре, но тут прибежала служанка и протянула ей конверт. Не пришла, а именно прибежала: у входа в комнату служанка наспех скинула башмаки и бросила швабру. Молодая аристократка в смятении: она и рада письму, и взволнована им, и боится показать, что письма она ждала, а его отправитель ей небезразличен. Служанка же улыбается по-доброму: она-то видала виды, и относить любовные письма от кавалеров к дамам и обратно ей не впервой. Ее швабра как символ домашней рутины и башмаки как общепринятый в голландской живописи символ семейной пары оставлены на первом плане, они пророчат светлое матримониальное будущее юной госпоже и заодно композиционно углубляют пространство картины. У нас, русских, «два сапога - пара», а у голландцев - два башмака.
Свойственная Вермееру магия света, конечно, царит и в этой его картине, как и во всех прочих. Однако современный интерпретатор наверняка нашел бы повод сделать упор на классовую критику. И в самом деле, взгляд художника (то есть ремесленника, выходца из низших общественных слоев) внутрь аристократических покоев осуществляется как бы украдкой, через щель. И тут выясняется, что аристократия-то не так величественна, как хочет казаться: молодая госпожа разодета в шелка с горностаевой опушкой, но в комнате у нее сущий бардак, стоят корзины с бельем и валяются какие-то тюфяки, а перед входом в комнату сушатся тряпки и разбросаны смятые ноты. Да и самой юной даме, возможно, любовное письмо не в последнюю очередь важно как шанс выгодно выйти замуж и наконец выкарабкаться из пусть титулованной, но бедности. И бархатный занавес на первом плане лишь подчеркивает эту бедность: такие тяжелые шторы голландцы вешали в домах, чтобы не выпускать из них тепло - в домах, где постоянно топить печи было чересчур накладно.
Однако Вермеер не рассчитывал на модные марксистские интерпретации. Его интересовали чисто живописные проблемы - как льется по косой свет из единственного окна, как по-разному ложится на хлопковую косынку служанки и на шелковое платье госпожи, на льняную юбку простолюдинки и на меха аристократки. Как переливается на свету атлас и как поглощает свет бархат, как сияет матовая девичья кожа, как отражают свет жемчуга на шее и бриллианты в ушах. Интересны ему были и эмоции - недоумение и волнение девушки, понимающая улыбка немолодой служанки. Интересны ему были и фактуры: мрамор пола, дерево цистры, резьба на заднем плане. Наконец, коллег своих он тоже вспомнил: за спиной у двух женщин висят картины с лесным и морским пейзажами - наверняка Вермееру было кому из современников «подмигнуть» этими деталями на своем холсте.
Практика «выставок одной картины» для Эрмитажа уже давно не новость. Главный музей страны регулярно привозит что-то подобное из ведущих музеев мира: один, но шедевр. Для этого даже существует отдельная программа, которая так и называется: «Шедевры музеев мира в Эрмитаже». В ее рамках нам привозили уже много музейных хитов, теперь вот привозят Вермеера. В ответ Эрмитаж показывает в своем амстердамском выставочном центре подборку голландской и фламандской живописи из своей коллекции - в том числе полотна Рубенса, ван Дейка и Йорданса.
