Бальзак шагреневая. Оноре де Бальзак Шагреневая кожа. Неведомый шедевр

Cmeрн, «Тристрам Шенди», гл. CCCXXII

I. Талисман

В конце октября прошлого года один молодой человек вошел в Пале-Рояль, как раз к тому времени, когда открываются игорные дома – согласно закону, охраняющему права страсти, подлежащей обложению по самой своей сущности. Не колеблясь, он поднялся по лестнице притона, на котором значился номер «36».

– Не угодно ли вам отдать шляпу? – сурово крикнул ему мертвенно-бледный старикашка, который примостился где-то в тени за барьером, а тут вдруг поднялся и выставил напоказ мерзкую свою физиономию.

Когда вы входите в игорный дом, то закон прежде всего отнимает у вас шляпу. Быть может, это своего рода евангельская притча, предупреждение, ниспосланное небом, или, скорее, особый вид адского договора, требующего от вас некоего залога? Быть может, хотят заставить вас относиться с почтением к тем, кто вас обыграет? Быть может, полиция, проникающая во все общественные клоаки, желает узнать фамилию вашего шляпника или же вашу собственную, если вы написали ее на подкладке шляпы? А может быть, наконец, намереваются снять мерку с вашего черепа, чтобы потом составить поучительные статистические таблицы умственных способностей игроков? На этот счет администрация хранит полное молчание. Но имейте в виду, что, как только вы делаете первый шаг по направлению к зеленому полю, шляпа вам уже не принадлежит, точно так же, как и сами вы себе не принадлежите: вы во власти игры – и вы сами, и ваше богатство, и ваша шляпа, и трость, и плащ. А при выходе игра возвращает вам то, что вы сдали на хранение, – то есть убийственной, овеществленной эпиграммой докажет вам, что кое-что она вам все-таки оставляет. Впрочем, если у вас новый головной убор, тогда урок, смысл которого в том, что игроку следует завести особый костюм, станет вам в копеечку.

Недоумение, появившееся на лице молодого человека при получении номерка в обмен на шляпу, поля которой, по счастью, были слегка потерты, указывало на его неопытность; старикашка, вероятно, с юных лет погрязший в кипучих наслаждениях азарта, окинул его тусклым, безучастным взглядом, в котором философ различил бы убожество больницы, скитания банкротов, вереницу утопленников, бессрочную каторгу, ссылку на Гуасакоалько. Испитое и бескровное его лицо, свидетельствовавшее о том, что питается он теперь исключительно желатинными супами Дарсе, являло собой бледный образ страсти, упрощенной до предела. Глубокие морщины говорили о постоянных мучениях: должно быть, весь свой скудный заработок он проигрывал в день получки. Подобно тем клячам, на которых уже не действуют удары бича, он не вздрогнул бы ни при каких обстоятельствах, он оставался бесчувственным к глухим стонам проигравшихся, к их немым проклятиям, к их отупелым взглядам. То было воплощение игры. Если бы молодой человек пригляделся к унылому этому церберу, быть может, он подумал бы: «Ничего, кроме колоды карт, нет в его сердце!» Но он не послушался этого олицетворенного совета, поставленного здесь, разумеетсaя, самим провидением, подобно тому, как оно же сообщает нечто отвратительное прихожей любого притона.

Он решительными шагами вошел в залу, где звон золота околдовывал и ослеплял душу, объятую алчностью. Вероятно, молодого человека толкала сюда самая логичная из всех красноречивых фраз Жан-Жака Руссо, печальный смысл которой, думается, таков: «Да, я допускаю, что человек может пойти играть, но лишь тогда, когда между собою и смертью он видит лишь свое последнее экю».

По вечерам поэзия игорных домов пошловата, но ей обеспечен успех, так же как и кровавой драме. Залы полнятся зрителями и игроками, неимущими старичками, что приплелись сюда погреться, лицами, взволнованными оргией, которая началась с вина и вот-вот закончится в Сене. Страсть здесь представлена в изобилии, но все же чрезмерное количество актеров мешает вам смотреть демону игры прямо в лицо. По вечерам это настоящий концерт, причем орет вся труппа и каждый инструмент оркестра выводит свою фразу. Вы увидите здесь множество почтенных людей, которые пришли сюда за развлечениями и оплачивают их так же, как одни платят за интересный спектакль или за лакомство, а другие, купив по дешевке где-нибудь в мансарде продажные ласки, расплачиваются за них потом целых три месяца жгучими сожалениями. Но поймете ли вы, до какой степени одержим азартом человек, нетерпеливо ожидающий открытия притона? Между игроком вечерним и утренним такая же разница, как между беспечным супругом и любовником, томящимся под окном своей красавицы. Только утром вы встретите в игорном доме трепетную страсть и нужду во всей ее страшной наготе. Вот когда вы можете полюбоваться на настоящего игрока, на игрока, который не ел, не спал, не жил, не думал, – так жестоко истерзан он бичом неудач, уносивших постоянно удваиваемые его ставки, так он исстрадался, измученный зудом нетерпения – когда же наконец выпадет «тридцать и сорок»? В этот проклятый час вы заметите глаза, спокойствие которых ужасает, заметите лица, которые вас обвораживают, взгляды, которые как будто приподнимают карты и пожирают их.

Итак, игорные дома прекрасны только при начале игры. В Испании есть бой быков. В Риме были гладиаторы, а Париж гордится своим Пале-Роялем, где раззадоривающая рулетка дает вам насладиться захватывающей картиной, в которой кровь течет потоками и не грозит, однако, замочить ноги зрителей, сидящих в партере. Постарайтесь бросить беглый взгляд на эту арену, войдите!.. Что за убожество! На стенах, оклеенных обоями, засаленными в рост человека, нет ничего, что могло бы освежить душу. Нет даже гвоздя, который облегчил бы самоубийство. Паркет обшаркан, запачкан. Середину залы занимает овальный стол. Он покрыт сукном, истертым золотыми монетами, а вокруг тесно стоят стулья – самые простые стулья с плетеными соломенными сиденьями, и это ясно изобличает любопытное безразличие к роскоши у людей, которые приходят сюда на свою погибель, ради богатства и роскоши. Подобные противоречия обнаруживаются в человеке всякий раз, когда душа с силой отталкивается сама от себя. Влюбленный хочет нарядить свою возлюбленную в шелка, облечь ее в мягкие ткани Востока, а чаще всего обладает ею на убогой постели. Честолюбец, мечтая о высшей власти, пресмыкается в грязи раболепства. Торговец дышит сырым, нездоровым воздухом в своей лавчонке, чтобы воздвигнуть обширный особняк, откуда его сын, наследник скороспелого богатства, будет изгнан, проиграв тяжбу против родного брата. Да, наконец, существует ли что-нибудь менее приятное, чем дом наслаждений? Страшное дело! Вечно борясь с самим собой, теряя надежды перед лицом нагрянувших бед и спасаясь от бед надеждами на будущее, человек во всех своих поступках проявляет свойственные ему непоследовательность и слабость. Здесь, на земле, ничто не осуществляется полностью, кроме несчастья.

Когда молодой человек вошел в залу, там было уже несколько игроков. Три плешивых старика развалясь сидели вокруг зеленого поля; их лица, похожие на гипсовые маски, бесстрастные, как у дипломатов, изобличали души пресыщенные, сердца, давно уже разучившиеся трепетать даже в том случае, если ставится на карту неприкосновенное имение жены. Молодой черноволосый итальянец, с оливковым цветом лица, спокойно облокотился на край стола и, казалось, прислушивался к тем тайным предчувствиям, которые кричат игроку роковые слова: «Да! – Нет!» От этого южного лица веяло золотом и огнем. Семь или восемь зрителей стояли, выстроившись в ряд, как на галерке, и ожидали представления, которое им сулила прихоть судьбы, лица актеров, передвижение денег и лопаточек. Эти праздные люди были молчаливы, неподвижны, внимательны, как толпа, собравшаяся на Гревской площади, когда палач отрубает кому-нибудь голову. Высокий худой господин в потертом фраке держал в одной руке записную книжку, а в другой – булавку, намереваясь отмечать, сколько раз выпадет красное и черное. То был один из современных Танталов, живущих в стороне от наслаждений своего века, один из скупцов, играющих на воображаемую ставку, нечто вроде рассудительного сумасшедшего, который в дни бедствий тешит себя несбыточной мечтою, который обращается с пороком и опасностью так же, как молодые священники – с причастием, когда служат раннюю обедню. Напротив игрока поместились пройдохи, изучившие все шансы игры, похожие на бывалых каторжников, которых не испугаешь галерами, явившиеся сюда, чтобы рискнуть тремя ставками и в случае выигрыша, составлявшего единственную статью их дохода, сейчас же уйти. Два старых лакея равнодушно ходили взад и вперед, скрестив руки, и по временам поглядывали из окон в сад, точно для того, чтобы вместо вывески показать прохожим плоские свои лица. Кассир и банкомет только что бросили на понтеров тусклый, убийственный взгляд и сдавленным голосом произнесли: «Ставьте!», когда молодой человек отворил дверь. Молчание стало словно еще глубже, головы с любопытством повернулись к новому посетителю. Неслыханное дело! При появлении незнакомца отупевшие старики, окаменелые лакеи, зрители, даже фанатик-итальянец – решительно все испытали какое-то ужасное чувство. Надо быть очень несчастным, чтобы возбудить жалость, очень слабым, чтобы вызвать симпатию, очень мрачным с виду, чтобы дрогнули сердца в этой зале, где скорбь всегда молчалива, где горе весело и отчаяние благопристойно. Так вот именно все эти свойства и породили то новое ощущение, которое расшевелило оледеневшие души, когда вошел молодой человек. Но разве палачи не роняли порою слез на белокурые девичьи головы, которые они должны были отсечь по сигналу, данному Революцией?

С первого же взгляда игроки прочли на лице новичка какую-то страшную тайну; в его тонких чертах сквозила грустная мысль, выражение юного лица свидетельствовало о тщетных усилиях, о тысяче обманутых надежд! Мрачная бесстрастность самоубийцы легла на его чело матовой и болезненной бледностью, в углах рта легкими складками обрисовалась горькая улыбка, и все лицо выражало такую покорность, что на него было больно смотреть. Некая скрытая гениальность сверкала в глубине этих глаз, затуманенных, быть может, усталостью от наслаждений. Не разгул ли отметил нечистым своим клеймом это благородное лицо, прежде чистое и сияющее, а теперь уже помятое? Доктора, вероятно, приписали бы этот лихорадочный румянец и темные круги под глазами пороку сердца или грудной болезни, тогда как поэты пожелали бы увидеть в этих знаках приметы самозабвенного служения науке, следы бессонных ночей, проведенных при свете рабочей лампы. Но страсть более смертоносная, чем болезнь, и болезнь более безжалостная, чем умственный труд и гениальность, искажали черты этого молодого лица, сокращали эти подвижные мускулы, утомляли сердце, которого едва лишь коснулись оргии, труд и болезнь. Когда на каторге появляется знаменитый преступник, заключенные встречают его почтительно, – так и в этом притоне демоны в образе человеческом, испытанные в страданиях, приветствовали неслыханную скорбь, глубокую рану, которую измерял их взор, и по величию молчаливой иронии незнакомца, по нищенской изысканности его одежды признали в нем одного из своих владык. На молодом человеке был отличный фрак, но галстук слишком вплотную прилегал к жилету, так что едва ли под ним имелось белье. Его руки, изящные, как у женщины, были сомнительной чистоты, – ведь он уже два дня ходил без перчаток. Если банкомет и даже лакеи вздрогнули, так это оттого, что очарование невинности еще цвело в хрупком и стройном его теле, в волосах, белокурых и редких, вьющихся от природы. Судя по чертам лица, ему было лет двадцать пять, а порочность его казалась случайной. Свежесть юности еще сопротивлялась опустошениям неутоленного сладострастия. Во всем его существе боролись мрак и свет, небытие и жизнь, и, может быть, именно поэтому он производил впечатление чего-то обаятельного и вместе с тем ужасного. Молодой человек появился здесь, словно ангел, лишенный сияния, сбившийся с пути. И все эти заслуженные наставники в порочных и позорных страстях почувствовали к нему сострадание – подобно беззубой старухе, проникшейся жалостью к красавице девушке, которая вступила на путь разврата, – и готовы были крикнуть новичку: «Уйдите отсюда!» А он прошел прямо к столу, остановился, не задумываясь бросил на сукно золотую монету, и она покатилась на черное; потом, как все сильные люди, презирающие скряжническую нерешительность, он взглянул на банкомета вызывающе и вместе с тем спокойно. Ход этот возбудил такой интерес, что старики ставки не сделали; однако итальянец с фанатизмом страсти ухватился за увлекавшую его мысль и поставил все свое золото против ставки незнакомца. Кассир забыл произнести обычные фразы, которые с течением времени превратились у него в хриплый и невнятный крик: «Ставьте!» – «Ставка принята!» – «Больше не принимаю!» Банкомет снял карты, и, казалось, даже он, автомат, безучастный к проигрышу и выигрышу, устроитель этих мрачных увеселений, желал новичку успеха. Зрители все как один готовы были видеть развязку драмы в судьбе этой золотой монеты, последнюю сцену благородной жизни; их глаза, прикованные к роковым листкам картона, горели, но, несмотря на все внимание, с которым они следили то за молодым человеком, то за картами, они не могли заметить и признака волнения на его холодном и покорном лице.

– Красная, черная, пас, – официальным тоном объявил банкомет.

Что-то вроде глухого хрипа вырвалось из груди итальянца, когда он увидел, как один за другим падают на сукно сложенные банковые билеты, которые ему бросал кассир. А молодой человек только тогда постиг свою гибель, когда лопаточка протянулась за его последним наполеондором. Слоновая кость тихо стукнулась о монету, и золотой с быстротою стрелы докатился до кучки золота, лежавшего перед кассой. Незнакомец медленно опустил веки, губы его побелели, но он тут же открыл глаза снова; точно кораллы, заалели его губы, он стал похож на англичанина, для которого в жизни не существует тайн, и исчез, не пожелав вымаливать себе сочувствие тем душераздирающим взглядом, который часто бросают на зрителей игроки, впавшие в отчаяние. Сколько событий произошло на протяжении одной секунды, и как много значит один удар игральных костей!

– Это был, конечно, последний его заряд, – сказал, улыбнувшись, крупье после минутного молчания и, держа золотую монету двумя пальцами, показал ее присутствующим.

– Шальная голова! Он, чего доброго, бросится в реку, – отозвался один из завсегдатаев, оглядев игроков, которые все были знакомы между собой.

– Да уж! – воскликнул лакей, беря щепотку табаку.

– Вот нам бы последовать примеру этого господина! – сказал старик своим товарищам, показывая на итальянца.

Все оглянулись на счастливого игрока, который дрожащими руками пересчитывал банковые билеты.

– Разве это игрок? – вставил кассир. – Игрок разделил бы свои деньги на три ставки, чтобы увеличить шансы.

Проигравшийся незнакомец, уходя, позабыл о шляпе, но старый сторожевой пес, заметивший жалкое ее состояние, молча подал ему это отрепье; молодой человек машинально возвратил номерок и спустился по лестнице, насвистывая «Di tanti palpiti»1
«Что за трепет» (ит.).

Так тихо, что сам едва мог расслышать эту чудесную мелодию.

Вскоре он очутился под аркадами Пале-Рояля, прошел до улицы Сент-Оноре и, свернув в сад Тюильри, нерешительным шагом пересек его. Он шел точно в пустыне; его толкали встречные, но он их не видел; сквозь уличный шум он слышал один только голос – голос смерти; он оцепенел, погрузившись в раздумье, похожее на то, в какое впадают преступники, когда их везут от Дворца правосудия на Гревскую площадь, к эшафоту, красному от крови, что лилась на него с 1793 года.

Есть что-то великое и ужасное в самоубийстве. Для большинства людей падение не страшно, как для детей, которые падают с такой малой высоты, что не ушибаются, но когда разбился великий человек, то это значит, что он упал с большой высоты, что он поднялся до небес и узрел некий недоступный рай. Беспощадными должны быть те ураганы, что заставляют просить душевного покоя у пистолетного дула. Сколько молодых талантов, загнанных в мансарду, затерянных среди миллиона живых существ, чахнет и гибнет перед лицом скучающей, уставшей от золота толпы, потому что нет у них друга, нет близ них женщины-утешительницы! Стоит только над этим призадуматься – и самоубийство предстанет перед нами во всем своем гигантском значении. Один Бог знает, сколько замыслов, сколько недописанных поэтических произведений, сколько отчаяния и сдавленных криков, бесплодных попыток и недоношенных шедевров теснится между самовольною смертью и животворной надеждой, когда-то призвавшей молодого человека в Париж. Всякое самоубийство – это возвышенная поэма меланхолии. Всплывет ли в океане литературы книга, которая по своей волнующей силе могла бы соперничать с такою газетной заметкой: «Вчера, в четыре часа дня, молодая женщина бросилась в Сену с моста Искусств»?

Перед этим парижским лаконизмом все бледнеет – драмы, романы, даже старинное заглавие: «Плач славного короля Карнаванского, заточенного в темницу своими детьми», – единственный фрагмент затерянной книги, над которым плакал Стерн, сам бросивший жену и детей…

Незнакомца осаждали тысячи подобных мыслей, обрывками проносясь в его голове, подобно тому, как разорванные знамена развеваются во время битвы. На краткий миг он сбрасывал с себя бремя дум и воспоминаний, останавливаясь перед цветами, головки которых слабо колыхал среди зелени ветер; затем, ощутив в себе трепет жизни, все еще боровшейся с тягостною мыслью о самоубийстве, он поднимал глаза к небу, но нависшие серые тучи, тоскливые завывания ветра и промозглая осенняя сырость внушали ему желание умереть. Он подошел к Королевскому мосту, думая о последних прихотях своих предшественников. Он улыбнулся, вспомнив, что лорд Каслри, прежде чем перерезать себе горло, удовлетворил низменнейшую из наших потребностей и что академик Оже, идя на смерть, стал искать табакерку, чтобы взять понюшку. Он пытался разобраться в этих странностях, вопрошал сам себя, как вдруг, прижавшись к парапету моста, чтобы дать дорогу рыночному носильщику, который все же запачкал рукав его фрака чем-то белым, он сам себя поймал на том, что тщательно стряхивает пыль. Дойдя до середины моста, он мрачно посмотрел на воду.

– Не такая погода, чтобы топиться, – с усмешкой сказала ему одетая в лохмотья старуха. – Сена грязная, холодная!..

Он ответил ей простодушной улыбкой, выражавшей всю безумную его решимость, но внезапно вздрогнул, увидав вдали, на Тюильрийской пристани, барак с вывеской, на которой огромными буквами было написано: спасение утопающих. Перед мысленным его взором вдруг предстал г-н Даше во всеоружии своей филантропии, приводя в движение добродетельные весла, коими разбивают головы утопленникам, если они на свою беду покажутся из воды; он видел, как г-н Даше собирал вокруг себя зевак, выискивал доктора, готовил окуривание; он читал соболезнования, составленные журналистами в промежутках между веселой пирушкой и встречей с улыбчивой танцовщицей; он слышал, как звенят экю, отсчитываемые префектом полиции лодочникам в награду за его труп. Мертвый, он стоит пятьдесят франков, но живой – он всего лишь талантливый человек, у которого нет ни покровителей, ни друзей, ни соломенного тюфяка, ни навеса, чтобы укрыться от дождя, – настоящий социальный нуль, бесполезный государству, которое, впрочем, и не заботилось о нем нисколько. Смерть среди бела дня показалась ему отвратительной, он решил умереть ночью, чтобы оставить обществу, презревшему величие его души, неопознанный труп. И вот с видом беспечного гуляки, которому нужно убить время, он пошел дальше по направлению к набережной Вольтера. Когда он спустился по ступенькам, которыми оканчивается мост, на углу набережной его внимание привлекли старые книги, разложенные на парапете, и он чуть было не приценился к ним. Но тут же посмеялся над собой, философически засунул руки в жилетные карманы и снова двинулся беззаботной своей походкой, в которой чувствовалось холодное презрение, – как вдруг с изумлением услышал поистине фантастическое звяканье монет у себя в кармане. Улыбка надежды озарила его лицо, скользнув по губам, она облетела все его черты, его лоб, зажгла радостью глаза и потемневшие щеки. Этот проблеск счастья был похож на огоньки, которые пробегают по остаткам сгоревшей бумаги; но его лицо постигла судьба черного пепла – оно опять стало печальным, как только он, быстро вытащив руку из кармана, увидел три монеты по два су.

– Добрый господин, la caritа! la caritа! Catarina! 2
Подайте милостыню! Ради святой Екатерины! (ит.)

Хоть одно су на хлеб!

Мальчишка-трубочист с черным одутловатым лицом, весь в саже, одетый в лохмотья, протянул руку к этому человеку, чтобы выпросить у него последний грош.

Стоявший в двух шагах от маленького савойяра старый нищий, робкий, болезненный, исстрадавшийся, в жалком тряпье, сказал грубым и глухим голосом:

– Сударь, подайте сколько можете, буду за вас Бога молить…

Но когда молодой человек взглянул на старика, тот замолчал и больше уже не просил, – быть может, на мертвенном этом лице он заметил признаки нужды более острой, чем его собственная.

История создания

Бальзак называл этот роман «отправным началом» своего творческого пути .

Основные персонажи

• Рафаэль де Валентен, молодой человек.
• Эмиль, его друг.
• Полина, дочь госпожи Годен.
• Графиня Феодора, светская женщина.
• Растиньяк , молодой человек, друг Эмиля.
• Хозяин лавки древностей.
• Тайфер, владелец газеты .
• Кардо, юрист.
• Акилина, куртизанка .
• Евфрасинья, куртизанка.
• Госпожа Годен, разорившаяся баронесса.
• Ионафан, старый слуга Рафаэля.
• Фино, издатель.
• Господин Порике, бывший учитель Рафаэля.
• Господин Лавриль, натуралист .
• Господин Планшет, механик.
• Шпиггальтер, механик.
• Барон Жафе, химик.
• Орас Бьяншон, молодой врач , друг Рафаэля.
• Бриссе, врач .
• Камеристус, врач .
• Могреди, врач .

Композиция и сюжет

Роман состоит из трёх глав и эпилога:

Талисман

Молодой человек, Рафаэль де Валентен, беден. Образование ничего ему не принесло. Он хочет утопиться и, чтобы скоротать время до ночи, заходит в лавку древностей, где старик-хозяин показывает ему удивительный талисман - шагреневую кожу. На изнанке талисмана выдавлены знаки на санскрите .; перевод гласит:

Обладая мною, ты будешь обладать всем, но жизнь твоя будет принадлежать мне. Так угодно Богу. Желай - и желания твои будут исполнены. Однако, соразмеряй свои желания со своею жизнью. Она - здесь. При каждом желании я буду убывать, словно дни твои. Хочешь владеть мною? Бери. Бог тебя услышит. Да будет так!

Таким образом, любое желание Рафаэля исполнится, но за это будет сокращаться и время его жизни. Рафаэль соглашается и загадывает устроить вакханалию.

Он выходит из лавки и встречает друзей. Один из них, журналист Эмиль призывает Рафаэля возглавить одну богатую газету и сообщает, что тот приглашён на празднество по поводу её учреждения. Рафаэль видит в этом лишь совпадение, но не чудо. Пиршество действительно соответствует всем его желаниям. Он признаётся Эмилю, что несколько часов назад был готов броситься в Сену . Эмиль расспрашивает Рафаэля о том, что же заставило его решиться на самоубийство.

Женщина без сердца

Рафаэль рассказывает историю своей жизни.

Он решает жить тихой жизнью в мансарде нищенской гостиницы в отдалённом квартале Парижа . У хозяйки гостиницы, госпожи Годен, в России при переправе через Березину пропал без вести муж-барон. Она верит, что когда-нибудь тот вернётся, сказочно богатый. Полина - её дочь - влюбляется в Рафаэля, но он об этом не догадывается. Он полностью посвящает свою жизнь работе над двумя вещами: комедией и научным трактатом «Теория воли».

Однажды он встречает на улице молодого Растиньяка . Тот предлагает ему способ быстро обогатиться посредством женитьбы. В свете есть одна женщина - Феодора - сказочно красивая и богатая. Но она никого не любит и даже слышать о замужестве не желает. Рафаэль влюбляется, начинает тратить все деньги на ухаживания. Феодора же не подозревает о его бедности. Растиньяк знакомит Рафаэля с Фино - человеком, который предлагает написать подложные мемуары своей бабушки, предлагая большие деньги. Рафаэль соглашается. Он начинает вести разбитную жизнь: выезжает из гостиницы, снимает и обставляет дом; каждый день он в обществе… но он всё ещё любит Феодору. По уши в долгах, он идёт в игорный дом , где когда-то посчастливилось Растиньяку выиграть 27000 франков, проигрывает последний наполеондор и хочет утопиться.

На этом история завершается.

Рафаэль вспоминает о шагреневой коже, лежащей в кармане. В шутку, чтобы доказать Эмилю свое могущество, он просит шесть миллионов франков. Попутно снимает мерку - кладёт кожу на салфетку и обводит края чернилами. Все засыпают. Наутро приходит юрист Кардо и объявляет, что у Рафаэля умер в Калькутте богатый дядя, у которого не было других наследников. Рафаэль вскакивает, сверяет кожу с салфеткой. Кожа сжалась! Он в ужасе. Эмиль заявляет, что Рафаэль может исполнить любое желание. Все полусерьёзно, полушутя делают заявки. Рафаэль никого не слушает. Он богат, но в то же время почти мёртв. Талисман действует!

Агония

Начало декабря. Рафаэль живёт в роскошном доме. Всё устроено так, чтобы не произносить слов желаю , хочу и т. п. На стене перед ним всегда висит шагрень в рамке, обведённая чернилами.

К Рафаэлю - влиятельному человеку - приходит бывший учитель, господин Порике. Он просит выхлопотать для него место инспектора в провинциальном колледже . Рафаэль случайно в беседе произносит: «Я от души желаю…». Кожа сжимается, он с яростью кричит на Порике; жизнь его висит на волоске.

Он едет в театр и там встречает Полину. Она богата - её отец вернулся, причём с большим состоянием. Они видятся в бывшей гостинице госпожи Годен, в той самой старой мансарде. Рафаэль влюблён. Полина признаётся, что всегда его любила. Они решают пожениться. Приехав домой, Рафаэль находит способ расправиться с шагренью: он бросает кожу в колодец.

Апрель. Рафаэль и Полина живут вместе. Однажды утром приходит садовник, выловивший в колодце шагрень. Она стала совсем маленькой. Рафаэль в отчаянии. Он едет к учёным мужам, но всё бесполезно: натуралист Лавриль читает ему целую лекцию о происхождении ослиной кожи, но растянуть её никак не может; механик Планшет кладёт её в гидравлический пресс , который ломается; химик барон Жафе не может расщепить её никакими веществами.

Полина замечает у Рафаэля признаки чахотки . Он зовёт Ораса Бьяншона - своего друга, молодого врача - тот созывает консилиум. Каждый доктор высказывает свою научную теорию, все они единодушно советуют поехать на воды, ставить на живот пиявок и дышать свежим воздухом. Однако они не могут определить причину его болезни. Рафаэль уезжает в Экс , где с ним плохо обращаются. Его избегают и почти в лицо заявляют, что «раз человек так болен, он не должен ездить на воды». Столкновение с жестокостью светского обращения привело к дуэли с одним из отважных храбрецов. Рафаэль убил своего противника, и кожа вновь сжалась. Убедившись, что он умирает, он возвращается в Париж, где продолжает скрываться от Полины, вводя себя в состояние искусственного сна, чтобы подольше протянуть, но она его находит. Загоревшись желаниями при виде её, он умирает.

Эпилог

В эпилоге Бальзак даёт понять, что не желает описывать дальнейший земной путь Полины. В символическом описании он называет её то цветком, расцветшим в пламени, то ангелом, приходящим во сне, то призраком Дамы, изображённом Антуаном де ла Саль. Призрак этот как бы желает защитить свою страну от вторжения современности. Говоря о Феодоре, Бальзак отмечает, что она - повсюду, так как олицетворяет собой светское общество.

Экранизации и постановки

• Шагреневая кожа () - телеспектакль Павла Резникова.
• Шагреневая кожа () - короткометражный фильм Игоря Апасяна
• Шагреневая кость () - короткометражный псевдодокументальный игровой фильм Игоря Безрукова.
• Шагреневая кожа (La peau de chagrin) () - художественный фильм по роману Оноре де Бальзака, режиссёр Берлинер Ален .
• Шагреневая кожа () - радиоспектакль Аркадия Абакумова.

Примечания

Ссылки

• Шагреневая кожа в библиотеке Максима Мошкова
• Борис Грифцов - переводчик романа на русский язык

Wikimedia Foundation . 2010 .

«Шагреневая кожа» – один из самых знаменитых романов титана французской прозы Оноре де Бальзака. Произведение было опубликовано в двух томах в августе 1831 года и позднее включено в грандиозный цикл «Человеческая комедия». Автор поместил «Шагреневую кожу» во второй раздел под названием «Философские этюды».

Читатель частично уже был знаком с «Шагреневой кожей» до выхода официального двухтомника. Отдельные эпизоды романа сперва публикуются в журналах «Карикатура», «Ревю де Де Монд», «Ревю де Пари». Реалистичная фантастика Бальзака пришлась по душе поклонникам. «Шагреневая кожа» имела сумасшедший успех и только при жизни писателя переиздавалась семь раз.

Этот роман увлекает динамичным интригующим сюжетом и в то же время заставляет задуматься над величиной и многогранностью таких понятий, как жизнь и смерть, истина и ложь, богатство и бедность, настоящая любовь и ее способность преобразовывать мир вокруг влюбленных. Местом действия для «Шагреневой кожи» становится блистательный, ненасытный, алчный Париж, наиболее ярко проявляющий свои порочные черты в светском обществе.

Главный герой романа – молодой провинциал, писатель, искатель Рафаэль де Валентен. Наряду с Валентеном Бальзак вводит в образную структуру произведения уже знакомых персонажей. Один из них – авантюрист Эжен де Растиньяк. Он не раз появлялся на страницах романов «Человеческой комедии» (где-то в главной, где-то во второстепенной роли). Так, Растиньяк солирует в «Отце Горио», входит в образную структуру «Сцен политической жизни», «Тайн княгини де Кадиньян», «Банкирского дома Нусинген», «Кузины Бретты» и «Капитана от Арси».

Еще одна звезда «Человеческой комедии» – банкир Тайфер, он же «утопающий в золоте убийца». Образ Тайфера красочно выведен на страницах романов «Отец Горио» и «Красная гостиница».

Композиционно-смысловая структура романа представлена тремя равновеликими частями – «Талисман», «Женщина без сердца» и «Агония».

Часть первая: «Талисман»

Молодой человек по имени Рафаэль де Валентен бредет по Парижу. Когда-то этот город казался ему долиной радости и неисчерпаемых возможностей, а сегодня он лишь напоминание о его жизненном поражении. Испытав счастья и найдя его, разочаровавшись и потеряв все, Рафаэль де Валентен принял твердое решение уйти из жизни. Этой ночью он сбросится в Сену с Королевского моста, а завтра днем горожане выловят неопознанный труп человека. Он не надеется на их участие и не уповает на жалость. Люди глухи ко всему, что не касается их самих. Эту истину Рафаэль уяснил отлично.

В последний раз прогуливаясь по парижским улицам, наш герой забрел в лавку древностей. Ее владелец – сухой сморщенный старик со зловеще-кривой усмешкой – показал позднему гостю самый ценный товар в своей лавке. Это был кусок шагреневой кожи (прим. – мягкая шершавая кожа (баранья, козлиная, конская и т. п.). Лоскут был небольшим – размером со среднюю лисицу.

По словам старика-владельца, это не просто шагрень, а мощнейший магический артефакт, способный изменить судьбу своего обладателя. На оборотной стороне имелась надпись на санскрите, древнее послание сообщало: «Обладая мною, ты будешь обладать всем, но жизнь твоя будет принадлежать мне… Желай и твои желания будут исполнены. Однако соразмеряй свои желания со своей жизнью. Она – здесь. При каждом желании я буду убывать, словно дни твои. Хочешь владеть мною? Бери. Да будет так».

До сих пор никто не решался стать обладателем этого лоскута шагрени и негласно подписать договор, подозрительно напоминающий сделку с дьяволом. Однако что терять обездоленному бедняку, который только что хотел расстаться с жизнью?!

Рафаэль приобретает шагреневую кожу и тут же произносит два желания. Первое, чтобы старик-лавочник влюбился в танцовщицу, второе, чтобы он, Рафаэль, принял этой ночью участие в вакханалии.
На глазах кожа заметно сжимается до таких размеров, что ее можно положить в карман. Пока что это лишь забавляет нашего героя. Он прощается со стариком и выходит в ночь.

Не успел Валентен перейти через Мост Искусств, как повстречал друга Эмиля, который предложил ему работу в своей газете. Отметить радостное событие было решено на вечеринке в доме банкира Тайфера. Здесь Рафаэль встречается с различными представителями парижского общества: продажными деятелями искусства, скучающими учеными, тугими кошельками, элитными проститутками и многими другими.

Вместе с Рафаэлем де Валентеном мы уносимся на много лет назад, когда он еще был совсем юным парнишкой и умел мечтать. Валентен вспоминает о своем отце – жестком и суровом человеке. Он никогда не проявлял своей любви, в которой так нуждался его чувственный сын. Де Валентен-старший был скупщиком заграничных земель, которые были доступны в результате успешных военных кампаний. Однако золотой век наполеоновских завоеваний проходит. Дела Валентенов начинают идти плохо. Глава семейства умирает, а сыну больше ничего не остается, кроме как быстро распродать земли для расплаты с кредиторами.

В распоряжении Рафаэля остается скромная сумма, которую он решает растянуть на несколько лет. Этого должно хватить на то время, пока он будет становиться знаменитым. Валентен хочет быть великим писателем, он чувствует в себе талант, а потому снимает мансарду в дешевой парижской гостинице и принимается денно и нощно работать над своим литературным детищем.

Хозяйка гостиницы госпожа Годен оказалась очень доброй и милой женщиной, но особенно хороша ее дочь Полина. Валентену нравится юная Годен, он с радостью проводит время в ее обществе, но женщина его грез другая – это светская дама с отменными манерами, блистательными нарядами и солидным капиталом, что придает ее обладательнице определенный шарм.

Вскоре Валентену посчастливилось познакомиться именно с такой женщиной. Ее звали графиней Феодорой. Это двадцатидвухлетняя красавица была обладательницей восьмидесятитысячного дохода. К ней безуспешно сватался весь Париж и Валентен не стал исключением. На первых порах Феодора проявляет благосклонность к новому ухажеру, но вскоре выясняется, что ею движет вовсе не амурное чувство, а расчет – графине нужна протекция дальнего родственника Валентена герцога де Наваррена. Оскорбленный молодой человек открывает мучительнице свои чувства, но она заявляет, что никогда не опустится ниже своего уровня. Ее мужем станет только герцог.

Любовное фиаско заставляет Валентена вновь сблизиться со своим авантюрным другом Эженом де Растиньяком (именно он познакомил Рафаэля с графиней). Друзья начинают кутить, играть в карты, выиграв крупную сумму денег, они безудержно просаживают ее. А когда от солидного выигрыша осталось всего ничего, Валентен понял, что находится на социальном дне, его жизнь кончена. Тогда он вышел на улицу и принял решение сброситься с моста.

Но, как известно, этого не произошло, потому что на его пути встретилась лавка древностей… Рассказчик приостанавливает повествование. Он совсем забыл о волшебной шагрени, исполняющей желания. Нужно проверить ее на деле! Валентен достает кусочек кожи и загадывает желание – получать 120 тысяч годового дохода. На следующий день Рафаэля извещают о том, что скончался его дальний родственник. Он оставил Рафаэлю огромное состояние, которое насчитывает ровно 120 тысяч в год. Достав кусок шагрени, новоиспеченный богач понял – волшебство действует, шагрень уменьшилась, а значит сократился срок его земного существования.

Теперь Рафаэль де Валентен больше не должен ютиться в темной сырой мансарде, он живет в просторном богато обставленном доме. Правда, его настоящая жизнь – это постоянный контроль собственных желаний. Стоит Рафаэлю произнести фразу «я хочу» или «я желаю», как лоскут шагрени тотчас уменьшается.

Однажды Рафаэль отправляется в театр. Там он встречает сухонького старика с прекрасной танцовщицей под руку. Это тот самый лавочник! Но как изменился старик, его лицо по-прежнему покрывают морщины, зато глаза горят, как у молодого парня. В чем причина? – удивляется Рафаэль. Все дело в любви! – поясняет старик, – Единый час истиной любви стоит дороже долгой жизни.

Рафаэль наблюдает за разряженной публикой, вереницей дамских плеч, перчаток, мужских фраков и воротничков. Он встречает графиню Феодору, такую же блистательную, как и прежде. Только она больше не вызывает в нем былого восхищения. Она такая же искусственная и безликая, как все великосветское общество.

Внимание Валентена привлекает одна дама. Каким же было удивление Рафаэля, когда этой светской красавицей оказалась Полина. Та самая Полина, с которой он просиживал долгие вечера в своей убогой мансарде. Оказывается, девушка стала наследницей огромного состояния. Вернувшись домой, Валентен пожелал, чтобы Полина в него влюбилась. Шагрень вновь предательски съежилась. В порыве гнева Рафаэль выбрасывает ее в колодец – будь что будет!

Последнее желание Рафаэля де Валентена

Молодые люди начинают жить душа в душу, строят планы на будущее и буквально купаются в любви друг друга. Однажды садовник приносит лоскуток кожи – он случайно выловил его из колодца. Валентен мчится к лучшим парижским ученым с мольбой уничтожить шагрень. Но ни зоолог, ни механик, ни химик не находят способа уничтожить диковинный артефакт. Жизнь, с которой Валентен когда-то хотел добровольно расстаться, теперь кажется ему самым большим сокровищем, ведь он любит и любим.

Здоровье Рафаэля начинает давать сбой, врачи обнаруживают у него признаки чахотки и разводят руками – его дни сочтены. Все, кроме Полины, оказываются безучастны к обреченному на смерть. Чтобы не терзать себя, Рафаэль сбегает от невесты, а когда через время их встреча все-таки состоится, он не в силах устоять перед красотой возлюбленной. Выкрикнув, «Я желаю тебя, Полина!», Валентен падает замертво…

…А Полина остается жить. Правда, о ее дальнейшей судьбе ничего не известно.

Роман Оноре де Бальзака «Шагреневая кожа»: краткое содержание

Художественное электронное издание

Бальзак, Оноре де

Шагреневая кожа: роман; Неведомый шедевр: рассказ / Оноре де Бальзак; пер. с фр. Бориса Грифцова, Иоанны Брюсовой; сопроводит. статья и примечания Веры Мильчиной. – М.: Время, 2017. – (Проверено временем).

ISBN 978-5-0011-2046-9

По произведениям Оноре де Бальзака (1799–1850) можно составить исчерпывающее представление об истории и повседневной жизни Франции первой половины XIX века. Но Бальзак не только описал окружающий его мир, он еще и создал свой собственный мир – многотомную «Человеческую комедию». Бальзаковские герои – люди, объятые сильной, всепоглощающей и чаще всего губительной страстью. Их собственные желания оказываются смертельны. В романе «Шагреневая кожа» Бальзак описал эту ситуацию с помощью выразительной метафоры: волшебный талисман исполняет все желания главного героя, но каждое исполненное желание укорачивает срок его жизни. Так же гибельна страсть художника к совершенству, описанная в рассказе «Неведомый шедевр».

При выпуске классических книг нам, издательству «Время», очень хотелось создать действительно современную серию, показать живую связь неувядающей классики и окружающей действительности. Поэтому мы обратились к известным литераторам, ученым, журналистам и деятелям культуры с просьбой написать к выбранным ими книгам сопроводительные статьи – не сухие пояснительные тексты и не шпаргалки к экзаменам, а своего рода объяснения в любви дорогим их сердцам авторам. У кого-то получилось возвышенно и трогательно, у кого-то посуше и поакадемичней, но это всегда искренне и интересно, а иногда – неожиданно и необычно.

В любви к творчеству Оноре де Бальзака признаётся переводчик и историк литературы Вера Мильчина – книгу стоит прочесть уже затем, чтобы сверить своё мнение со статьёй и взглянуть на произведение под другим углом.

© В. А. Мильчина, сопроводительная статья, примечания, 2017

© Состав, оформление, «Время», 2017

В конце октября 1829 года один молодой человек вошел в Пале-Руаяль , как раз к тому времени, когда открываются игорные дома, согласно закону, охраняющему права страсти, подлежащей обложению по самой своей сущности. Не колеблясь, он поднялся по лестнице притона, на котором значился номер «36».

– Не угодно ли вам отдать шляпу? – сурово крикнул ему мертвенно бледный старикашка, который примостился где-то в тени за барьером, а тут вдруг поднялся и выставил напоказ мерзкую свою физиономию.

Когда вы входите в игорный дом, то закон прежде всего отнимает у вас шляпу. Быть может, это своего рода евангельская притча, предупреждение, ниспосланное небом, или, скорее, особый вид адского договора, требующего от нас некоего залога? Быть может, хотят заставить вас относиться с почтением к тем, кто вас обыграет? Быть может, полиция, проникающая во все общественные клоаки, желает узнать фамилию вашего шляпника или же вашу собственную, если вы написали ее на подкладке шляпы? А может быть, наконец, намереваются снять мерку с вашего черепа, чтобы потом составить поучительные статистические таблицы умственных способностей игроков? На этот счет администрация хранит полное молчание. Но имейте в виду, что, как только вы делаете первый шаг по направлению к зеленому полю, шляпа вам уже не принадлежит, точно так же, как и сами вы себе не принадлежите: вы во власти игры – и вы сами, и ваше богатство, и ваша шляпа, и трость, и плащ. А при выходе игра возвращает вам то, что вы сдали на хранение, – то есть убийственной, овеществленной эпиграммой докажет вам, что кое-что она вам все-таки оставляет. Впрочем, если у вас новый головной убор, тогда урок, смысл которого в том, что игроку следует завести особый костюм, станет вам в копеечку.

Недоумение, изобразившееся на лице молодого человека при получении номерка в обмен на шляпу, поля которой, по счастью, были слегка потерты, указывало на его неопытность; старикашка, вероятно с юных лет погрязший в кипучих наслаждениях азарта, окинул его тусклым, безучастным взглядом, в котором философ различил бы убожество больницы, скитания банкротов, вереницу утопленников, бессрочную каторгу, ссылку на Гуасакоалько . Испитое и бескровное его лицо, свидетельствовавшее о том, что питается он теперь исключительно желатинными супами Дарсе , являло собой бледный образ страсти, упрощенной до предела. Глубокие морщины говорили о постоянных мучениях; должно быть, весь свой скудный заработок он проигрывал в день получки. Подобно тем клячам, на которых уже не действуют удары бича, он не вздрогнул бы ни при каких обстоятельствах, он оставался бесчувственным к глухим стонам проигравшихся, к их немым проклятиям, к их отупелым взглядам. То было воплощение игры . Если бы молодой человек пригляделся к этому унылому церберу, быть может, он подумал бы: «Ничего, кроме колоды карт, нет в его сердце!» Но он не послушался этого олицетворенного совета, поставленного здесь, разумеется, самим провидением, подобно тому как оно же сообщает нечто отвратительное прихожей любого притона. Он решительными шагами вошел в залу, где звон золота околдовывал и ослеплял душу, объятую алчностью. Вероятно, молодого человека толкала сюда самая логичная из всех красноречивых фраз Жан-Жака Руссо , печальный смысл которой, думается, таков: «Да, я допускаю, что человек может пойти играть, но лишь тогда, когда между собою и смертью он видит лишь свое последнее экю».

По вечерам поэзия игорных домов пошловата, но ей обеспечен успех, так же как и кровавой драме. Залы полнятся зрителями и игроками, неимущими старичками, что приплелись сюда погреться, лицами, взволнованными оргией, которая началась с вина и вот-вот закончится в Сене. Страсть здесь представлена в изобилии, но все же чрезмерное количество актеров мешает вам смотреть демону игры прямо в лицо. По вечерам это настоящий концерт, причем орет вся труппа и каждый инструмент оркестра выводит свою фразу. Вы увидите здесь множество почтенных людей, которые пришли сюда за развлечениями и оплачивают их так же, как одни платят за интересный спектакль или за лакомство, а другие, купив по дешевке где-нибудь в мансарде продажные ласки, расплачиваются за них потом целых три месяца жгучими сожалениями. Но поймете ли вы, до какой степени одержим азартом человек, нетерпеливо ожидающий открытия притона? Между игроком вечерним и утренним такая же разница, как между беспечным супругом и любовником, томящимся под окном своей красавицы. Только утром вы встретите в игорном доме трепетную страсть и нужду во всей ее страшной наготе. Вот когда вы можете полюбоваться на настоящего игрока, на игрока, который не ел, не спал, не жил, не думал, – так жестоко истерзан он бичом неудач, уносивших постоянно удваиваемые его ставки, так он исстрадался, измученный зудом нетерпения: когда же, наконец, выпадет «тридцать и сорок» ? В этот проклятый час вы заметите глаза, спокойствие которых пугает, заметите лица, которые вас ужасают, взгляды, которые как будто приподнимают карты и пожирают их.

Оноре де Бальзак

"Шагреневая кожа"

Краткое содержание

Пересказ

Талисман

На первых страницах роман читатель встречает юношу по имени Рафаэль де Валантен, желающего покончить собой. После серии фиаско в его жизни, идея о том, чтобы броситься в Сену, кажется ему наиболее удачной в данной ситуации. Но сейчас день и лодочники, проплывающие по реке, мешают ему это сделать. Рафаэль решает побродить по городу в последний раз и, с наступлением вечера, вернуться сюда обратно. Он прошелся мимо Лувра и Академии, затем проследовал к собору Парижской Богоматери и Дворцу правосудия. Вдруг в поле его зрения попалась антикварная лавка, где продавали разные предметы старины. Молодой человек забрел в этот магазинчик, где встретил, вселяющего страх, старика.
Лавочник ощутил душевное состояние гостя и предложил ему возможность разрешить его проблемы. Рафаэлю был представлен странный кусок шагреневой кожи с выгравированной надписью на санскрите. Он должен взять ее себе
с тем условием, что этот талисман сможет выполнить любое желание хозяина, но при каждом исполнении желания кожа будет уменьшаться, как и жизнь главного героя. Юноша принимает условия странного торговца и уходит. С приближением сумерек Рафаэль возвращается к мосту, но неожиданно встречается с друзьями. Они с упоением рассказывают о создании новой газеты и предлагают ему работу в ней. Затем они все вместе еду к богатому финансисту Тайферу на раут. На вечере присутствовали разнообразные посетители, а ужин завершился в окружении куртизанок.

Женщина без сердца

Рафаэль решает поведать своему приятелю Эмилю историю своей жизни. Его мама рано умерла, а отец был весьма суровым и властным человеком, он строго определил распорядок дня юноши, главным моментом в котором, было изучение права и посещение адвоката. Нужно было просыпаться в пять часов утра и ложиться в девять. Отец занимался манипуляциями с землей и, до какого-то момента, все шло не плохо, но с падением Наполеона много в стране и в жизни каждого гражданина изменилось; бизнес отца стал убыточным. После смерти отца сын получил бесконечные долги, окончательно разорившие Рафаэля. Оставшиеся средства он смог распределить на некоторое время, значительно экономя и на еде, и на жилье. Жить ему пришлось в скудной комнате третьесортного отеля. Там он занимался написанием своей книги, которая должна была стать бестселлером и решить все финансовые проблемы автора. Хозяйка отеля и ее дочь Полина, наблюдая за бедностью юноши, всячески помогали ему. Дабы отблагодарить их, Рафаэль начал заниматься с Полиной музыкой, девочка делала успехи в игре на фортепиано. Девочка воспринималась Рафаэлем исключительно как сестра, т.к. он не мог отплатить ее матери черной неблагодарностью. Однако он не только не мог, но и не хотел быть Полине больше, чем брат. Ему желал даму из светского общества, которая ходит на балы, в театр и к тому же она обязательно должна быть богата.

Вскоре в жизни Рафаэля появилась настоящая светская дама – графиня Феодора, имевшая русские корни. Многие молодые люди пытались завоевать ее сердце, но все попытки были тщетны. После знакомства с графиней, Рафаэль почувствовал ее благосклонность и окончательно потерял голову. Каково было разочарование юноши, когда выяснились намерения Феодоры – она заигрывала с Рафаэлем, чтобы приблизится к герцогу Наваррену, который должен был решить один ее вопрос. Юноша был разбит и надломлен.

Как-то он вместе с Растиньяком выигрывают в рулетку значительную сумму. Но денег хватило не надолго, друзья промотали их также быстро, как и выиграли. Вот после всех этих неудач к Рафаэлю и пришла мысль покончить с собой.

Как только таинственная кожа попала в руки к Рафаэлю, он пожелал иметь двести тысяч франков. С наступлением утра молодой человек получает известие от нотариуса о том, что ему оставлено наследство майором О"Флаэрти, который на днях умер. Валентен сразу же достал шагреневую кожу и заметил, что она существенно уменьшилась. Рафаэль понял, что любое его желание отныне может быть исполнено, но осознание того, какова цена такого исполнения желаний, привело его в состояние полной апатии и отсутствия каких-либо стремлений.

Агония

Став богатым человеком, юноша поменял место жительства и теперь жил в богатом особняке. Теперь его главной головной болью было жестко следить за своим желаниями. Ныне любая его мечта или стремление неуклонно приводили к сокращение лоскута кожи.

Однажды в театре Рафаэль увидел антикварщика, который продал ему шагреневую кожу. Старик был вместе с молодой куртизанкой, его внешний вид был, как и прежде, но во взгляде старика что-то определенно изменилось. Его глаза светились как у мальчишки. Получается причиной таких перемен в любви, за мгновение которой, можно заплатить целой жизнью.

Рафаэль осмотрел публику, заметив Феодору, которая, как и раньше был неотразима, он понял, что влюбленности уже нет и теперь, он при виде ее внешнего блеска замечает лишь внутреннюю пустоту. Продолжив осматривать посетителей театра, молодой человек заметил необычайно красивую даму и, какого было его изумление, когда этой светской особой оказалась Полина. Да, да та самая, Полина, с которой они занимались игрой на фортепиано в бедной мансарде.

Ныне все в жизни девушки изменилось. Она стала богатой и теперь часто посещает светские мероприятия. Рафаэль взглянул на Феодору и вдруг осознал как она уродлива. Он был пленен Полиной и понял, что вот та женщина, которую он любит.

Они договорились встретиться на следующий день. Первое желание, которое загадал поутру, было, чтобы Полина влюбилась в него. Но, к удивлению юноши, лоскут кожи не уменьшился, ведь нельзя исполнить то, что уже исполнено.

При встрече молодые люди признались друг другу в вечной любви. Они были счастливы. Только сейчас Рафаэль понял, как же бессмысленно загадывал желания, тем самым уменьшаю свою жизнь. В состоянии негодования он выбросил уже совсем маленький кусок кожи в колодец и решил положиться на судьбу.

Следующие дни, недели были самыми счастливыми в жизни Рафаэля и Полины. Они занимались планированием
их свадьбы, посещали светские рауты и, самое главное, всецело принадлежали друг другу, наслаждаясь каждым днем проведенным вместе. Они оба были богаты и могли позволить себе абсолютно все. Казалось жизнь только начинается… Однако в один из дней к Рафаэлю подошел садовник и вернул, выброшенный в колодец, кусок кожи.

Юноша решает обратиться к ученым, дабы они смогли растянуть кожу или уничтожить ее. Но попытки его тщетны. Именно сейчас, когда жизнь, с которой еще недавно Рафаэль хотел покончить, стала для него единственно ценностью.

С течением времени Рафаэль заболевает. Приглашенные доктора ставят различные диагнозы и советуют ему доверится природе, поехав на воды Экс.

Полина единственная кто остается с любимым. Когда ему становится совсем плохо, он решает сбежать он нее на воды Экс. Там он пробыл не долго. В конце жизнь он встречается с Полиной, кожа исполняет его желание в последний раз быть с Полиной и Рафаэль умирает.

В эпилоге Оноре де Бальзак не сообщает читателю о дальнейшей судьбе Полины.