Александр Крылов

Некоторые особенности этногенеза: кто такие абхазы и грузины?

Главы из книги "Религия и традиции абхазов"

Абхазы и грузины издавна населяют регион Восточного Причерноморья. В течение многих веков их отношения были самыми разнообразными и колебались от самой горячей дружбы до самой жестокой вражды. Так что современный грузино-абхазский конфликт, как и любой конфликт подобного рода, имеет глубокие исторические корни. Его предыстория описана во многих работах, авторы которых дают различные оценки событиям давнего и недавнего прошлого. Все многообразие имеющихся политологических и исторических трактовок сводится, по сути, к обоснованию исторического права абхазов на независимую от Грузии государственность, либо к его отрицанию.

До сих пор за рамками анализа оставались проблемы этногенеза абхазов и грузин, и, что особенно важно, не принимался во внимание тот уровень национальной консолидации, на котором в настоящее время находятся эти народы. А без этого невозможно адекватно осмыслить суть происходящих в постсоветской Грузии процессов, понять их истинные, но скрытые от постороннего взгляда, механизмы.

Кто же такие современные абхазы и грузины? Прежде всего, это – не родственные народы. Абхазы, насчитывающие в настоящее время около 100 тыс. чел., говорят на одном из языков абхазо-адыгской группы. Вместе с близкородственными народами, проживающими ныне в регионе Западного Кавказа (абазины, адыги, кабардинцы, черкесы, шапсуги и др.) они являются частью северо-кавказского этнокультурного сообщества, ощущают себя его неотъемлемой частью. Вместе с тем, проживание абхазов в прибрежных районах на южных склонах Кавказского хребта обусловило более широкие, чем у северокавказских народов, связи с малоазийскими и средиземноморскими цивилизациями.

Географическая расположенность этнотерритории абхазов на Черноморском побережье сделала этот народ важнейшим субъектом исторического процесса в масштабах всего западнокавказского региона, обусловила роль Абхазии в качестве экономического и культурного моста, соединявшего Северный Кавказ и лежащую далее степь с внешним миром.

Национальной трагедией для абхазов стало махаджирство – массовое переселение горцев в Турцию после окончания Кавказской войны. В 1860-х – 1870-х годах из родных мест уехало более половины абхазов. Покинутые ими земли начали активно заселяться греками и армянами из Турции, крестьянами разных национальностей из европейской части России и выходцами из соседних районов Грузии (в основном мегрелами), что привело к формированию полиэтничного по характеру населения современной Абхазии.

Важнейшим фактором в этногенезе абхазов было их давнее историческое соседство с проживавшими южнее картвельскими народами. Часть абхазского этноса в Самурзаканской Абхазии (нынешний Гальский район) к настоящему времени полностью ассимилирована соседними мегрелами. Сильное мегрельское влияние испытали и абхазы современного Очамчирского района. До сих пор сохраняются обусловленные мегрельским влиянием определенные диалектные и культурно-бытовые различия между жителями северо-западной и юго-восточной части Абхазии, но подобные различия в целом незначительны и в современной ситуации имеют тенденцию к быстрому исчезновению.

В конце ХХ в. былое деление абхазов на исторические субэтносы не имеет сколько-нибудь важного значения в жизни страны, оно дает о себе знать в первую очередь на бытовом уровне. К настоящему времени процесс национальной консолидации абхазского этноса завершился: абхазы представляют собой небольшую по численности, но очень сплоченную нацию, объединенную собственным национальным самосознанием, общими устремлениями, общностью культуры, языка и уклада жизни. К тому же абхазы представляют собой единую конфессиональную общность. Господствующее до сих пор представление о том, что часть абхазов является христианами, а часть – мусульманами, имеют мало общего с реальной действительностью.

Абхазы и грузины являются соседями с незапамятных времен. В настоящее время общая численность грузин составляет около 4 млн. чел. Процесс национальной консолидации грузинской нации еще далек от завершения: под общим названием объединено около 20 субэтносов, причем проживающие в Западной Грузии сваны и мегрелы настолько отличаются в языковом и культурном плане от остального грузинского населения, что правильнее было бы рассматривать их как отдельные народы. Поэтому является вполне обоснованным мнение тех ученых (Дж. Хьюитт и др.), которые предлагают использовать для обозначения формирующейся грузинской нации не термин "грузины" , а самоназвание "картвелы", которое включает в себя говорящих на языках картвельской группы (но не взаимопонятных между собой) грузин, мегрелов и сванов.

Не высокий уровень консолидации грузинской нации объясняется тем обстоятельством, что как справедливо констатирует историк и видный политический деятель постсоветской Грузии Г. Мамулия, она начала зарождаться совсем недавно: лишь в XVIII в., после того, как находившаяся в течение нескольких столетий (с ХIII в.) в тупике социального развития Грузия была включена в пределы Российской империи (165, с.153-155). Формирование грузинской нации имело многочисленные и специфические особенности, которые оказали самое непосредственное влияние на современный грузино-абхазский конфликт и на происходящие в постсоветской Грузии общественно-политические процессы.

К моменту включения в состав Российской империи население современной Грузии отличалось чрезвычайной дробностью. Историческая Восточная Грузия была населена многочисленными субэтническими группами (картлийцы, кахетинцы, мохевцы, мтиулы, пшавы, тушины, хевсуры и др.), в основном говорившими на взаимопонятных диалектах грузинского языка.

Проживавшие в Западной Грузии мегрелы и сваны имели собственную самобытную культуру и уклад жизни, отличные как от грузинского населения Восточной Грузии, так и от соседних абхазов, они говорили на собственных языках, которые не являются взаимопонятными ни между собой, ни с современным грузинским языком. Различия между мегрелами, сванами и грузинами Восточной Грузии настолько велики, что правильнее было бы называть их тремя разными народами. Наряду с картвелами в Грузии проживали многие другие народы (как дисперстно, так и в собственных гомогенных национальных районах).

Сформировавшееся после присоединения к России грузинское просветительское, а затем национальное движение (первоначально дворянское, а затем разночинно-интеллигентское) имело своей целью духовное возрождение собственного народа, преодоление его многовековой культурно-языковой раздробленности и формирование единой грузинской нации и государства. Источником вдохновения и важнейшей частью идеологии грузинского национального движения (движение "Тергдалеули", Общество распространения грамотности среди грузин и т.д.) стало богатое историческое прошлое Грузии, особенно времена существования так называемой "идеальной Грузии" – средневекового Грузинского царства Х-ХШ вв.

Исторические события, заново переосмысливаемые с точки зрения современных реальностей и сиюминутных задач, приобрели в грузино-абхазском конфликте настолько важное значение, что необходимо хотя бы вкратце остановиться на средневековой истории. Как ни парадоксально, единое Грузинское царство (точнее – Абхазо-Грузинское царство) появилось благодаря абхазам. В VIII в. абхазские феодальные княжества были объединены в составе единого Абхазского царства, которое начало свою экспансию в юго-восточном направлении. После того, как в его состав была включена вся Западная Грузия, сюда, в г. Кутаиси, была перенесена столица Абхазского царства. В Х в. династия абхазских царей прервалась и престол перешел к Баграту Ш (грузину по отцу и абхазу по матери).

Династия Багратиони продолжила политику территориальной экспансии, ее результатом стало объединение Западной и Восточной Грузии. В ХШ веке после монгольского нашествия Абхазо-Грузинское царство распалось, воцарилась феодальная междоусобица и страна на многие века оказалась в том "тупике социального развития", о котором упоминает Г.Мамулия.

Почему же события столь давнего средневековья приобрели столь большую актуальность в современных условиях? Дело в том, что разделенное на бесчисленные группы и течения грузинское национальное движение XIX-XX вв. было едино в определении границ "исторически принадлежавшей грузинам территории": ими стали именно границы "идеальной Грузии" – средневекового Абхазо-Грузинского цартва периода его максимального расцвета.

Согласно официальной грузинской версии истории, уже авторы Х в. под названием "Картли" подразумевали всю Грузию – "обширную страну, где христианское богослужение ведется на грузинском языке. Объединение феодальной Грузии в XI-XII вв. в еще более значительной степени способствовало укреплению этих элементов общности и фактически завершило процесс формирования единой грузинской народности" (71, с.248). На протяжении многих поколений в грузинских школах именно границами "идеальной Грузии" определяются "исконные грузинские земли", именно они являются справедливыми на уровне современного грузинского массового сознания.

Порочность данного подхода заключалась в том, что данное средневековое царство (подобно всем аналогичным царствам и империям древности и средневековья) изначально было многонациональным, что, в частности, было закреплено и в титулатуре его правителей: "царь абхазов, картвелов, эгров, кахов: ". Поэтому не только грузины, но и все проживавшие на его территории народы, имеют собственные и неоспоримые в их глазах исторические права на те земли, где они ныне проживают. Противоположная трактовка вопроса о том, кто на территории современной Грузии является "хозяином", а кто – "гостями" в середине ХХ в. стала предметом острой дискуссии в обществе, способствовала ухудшению отношений между грузинами и проживавшими на территории Грузии этническими меньшинствами.

Наряду с объявлением меньшинств "гостями на исконных грузинских землях", грузинская общественно-политическая мысль изначально включила мегрелов и сванов в состав единой грузинской нации и отказалась признавать за ними право на собственное национальное существование. Это крайне затруднило задачу национальной консолидации грузин уже в силу многочисленности мегрелов, чей удельный вес в составе грузинского этноса составляет по разным оценкам от 20 до 30 процентов.

Первая попытка осуществить на практике права грузин на "свои исторические земли" была предпринята после распада Российской империи, в период существования независимой Грузинской республики. В то время население Грузии сохраняло свою этническую пестроту: общая численность грузин (с мегрелами и сванами) составляла в нем лишь 64,8% (171, с.43). Уже одно это обстоятельство требовало проведения очень осторожной национальной политики. Но власти страны, стремившиеся добиться национальной консолидации в максимально сжатые сроки, проводили по отношению к этническим меньшинствам откровенно шовинистическую политику. Вот как характеризовал эту политику очевидец: "в Грузии усиленно культивируется национализм в очень диких формах. В Учредительном собрании армянам не разрешают говорить по-армянски: Все время велась резкая борьба против стремления Аджарии к автономии. Осетинов страшно преследуют и выселяют. Сильная национальная борьба идет и в Абхазии. Национализм доходит до курьезов. Так, в учебнике, по которому в школах изучается история, рассказывается, что Грузия была еще в древности самой культурной страной, так что из нее Греция получила свою культуру. В детях с малых лет воспитывается презрительное отношение к армянам и т.п."(171, с.44).

В ноябре 1917 г. на съезде абхазского народа было принято решение о присоединении Абхазии к Северо-Кавказскому Горскому государству. Однако Грузия, в условиях начавшейся гражданской войны и при поддержке германских войск, смогла установить свой контроль над Абхазией и даже заявила о своих претензиях на все Черноморское побережье до Анапы и устья реки Кубань (на основании того, что оно якобы в ХI-XIII вв. принадлежало Грузии).

В Абхазии начала осуществляться политика "национализации": грузинский был объявлен государственным языком, на который переводилось делопроизводство и преподавание в школах, началось массовое переселение в страну грузинского населения и т.п. Подобная политика, в сочетании с бесчисленными грабежами и бесчинствами грузинских войск, вызывала недовольство и протест со стороны населения Абхазии (в том числе и со стороны местных мегрелов). Поэтому установление в Абхазии советской власти в марте 1921 г. было воспринято населением страны в первую очередь как избавление от национального гнета и грузинской оккупации.

В 1921-1931 гг. Абхазия имела статус союзной республики, которая объединялась с Грузией на основе особого союзного договора. В феврале 1931 г. ее статус был понижен до уровня автономной республики в составе Грузии. В середине 1930-х гг. начинается особенно трагический период истории Абхазии. В это время "в целях грузинизации Абхазии проводились такие акции, которые в своей совокупности по существу означали геноцид в отношении к ее коренному населению: физическое истребление абхазской интеллигенции; изгнание из всех руководящих государственных органов и общественных организаций, а также с предприятий и учреждений всех руководителей абхазов и замена их грузинами; закрытие абхазских школ и насильственное определение абхазских детей в грузинские школы; изъятие из программы средней школы преподавания абхазского языка; перевод абхазской письменности на грузинскую основу; замена множества абхазских топонимов грузинскими; поощрение замены абхазских фамилий их грузинизированными формами; затруднение социального продвижения для лиц абхазской национальности с одновременным созданием в этом неписанных привилегий для грузин; массовое заселение Абхазии грузинами; перевод делопроизводства на грузинский язык; всяческое свертывание самобытной культуры абхазского народа; фальсификация истории Абхазии и объявление абхазского народа грузинским племенем" (179, с.3-4).

Несмотря на то, что грузинские республиканские власти с середины 1950-х годов были вынуждены отказаться от наиболее одиозных форм национальной дискриминации абхазов, массовое переселение грузинского населения в Абхазию продолжалось. В результате, в конце 1980-х гг. доля абхазов в составе 525-тысячного населения автономной республики сократилась до 18%, в то время как доля грузинского населения составила более 45%.

В настоящее время период пребывания Абхазии в составе Грузинской ССР оценивается абхазскими и грузинскими учеными с диаметрально противоположных позиций. Абхазская сторона связывает все беды своего народа с союзными руководителями грузинского происхождения (И.В.Сталин, Л.П.Берия и другие) и политикой республиканского руководства, которые совместно проводили политику грузинизации населения в масштабах Грузинской ССР.

Грузинская сторона связывает все беды с политикой союзного руководства, которое во имя "господства Москвы" сознательно разъединяло и противопоставляло братские народы. Грузинские авторы склонны рассматривать все достижения Абхазии советского периода в качестве результата патерналистской политики руководства ГССР по отношению к меньшинствам, особым, "толерантным" отношением грузин к малочисленным народам и т.п. "Грузинский народ никогда не притеснял абхазов. В Абхазии были созданы максимально возможные в ту пору условия для развития экономики и культуры: В Грузии абхазы не только не были дискриминированы, наоборот – им были созданы все возможные условия для национально-культурного, социально-политического и экономического развития. Более того, в Абхазии сложилась парадоксальная ситуация – остро встал вопрос о необходимости защиты прав и свобод грузин" (91, с.38-39, 43). Как показывают социологические исследования, в настоящее время подобные взгляды разделяются подавляющим большинством грузинского населения: "грузины считают, что нигде в СССР столь малочисленному этносу не была предоставлена такая широкая автономия, как абхазам. В грузинском массовом сознании большинство предков сегодняшних абхазов – это спустившиеся в гор племена, заселившие территорию Абхазии, где до этого жили более близкие к грузинам по происхождению настоящие абхазы" (178, с.128).

Подобные взаимоисключающие взгляды отражают одно принципиально важное явление. В течение всего советского периода важнейшей задачей руководства Грузинской ССР (как и их предшественников в 1918-1921 гг. и последователей в постсоветские времена) было достижение национальной консолидации грузин в максимально короткие исторические сроки. В период правления И.В. Сталина, в условиях политики жестокой дискриминации малочисленных народов в масштабах всего СССР и во время максимального влияния грузинского лобби в Кремлевских кабинетах, эта задача решалась откровенно репрессивными методами: некоторые народы были выселены за пределы Грузии (греки, курды, турки-месхетинцы). Другие, даже не родственные картвелам – были объявлены "грузинскими племенами" и должны были быть грузинизированы.

После смерти И.В. Сталина позиции грузинского лобби в союзном руководстве ослабели. Под давлением Москвы, предпринявшей определенные меры по защите малочисленных народов, руководство Грузии было вынуждено отказаться от наиболее одиозных форм национального угнетения и сделало упор на политику переселения грузинского населения в районы проживания меньшинств (которые должны были рано или поздно раствориться в море грузинского населения).

Закономерно, что именно в середине 1950-х годов в грузинской исторической науке в качестве идеологического обоснования подобного переселения появляется теория, противопоставляющая исторических абхазов (древнее культурное грузинское племя, проживавшее на территории Абхазии) и современных абхазов (потомков отсталых "горцев-апсуйцев", якобы переселившихся в Абхазию в XVII в.).

Теория о "переселении апсуйцев" была совершенно антиисторической (в этом она мало отличалась от прежних взглядов на современных абхазов как на грузинское племя), но она восторжествовала в грузинской науке и общественном сознании. Широкая пропаганда этой теории вызвала резкий протест со стороны абхазской интеллигенции, привела к обострению межэтнических отношений. В Абхазии грузино-абхазские противоречия наиболее ярко проявились во время массовых выступлений абхазского населения (1957, 1964, 1967, 1978 гг.), когда лишь экстренное вмешательство союзных властей позволило предотвратить дальнейшее разрастание конфликта.

В конце 1980-х гг., в условиях нараставшего кризиса союзной власти, грузино-абхазские противоречия приобретали все более острые формы. Грузинское национальное движение требовало отделения от СССР и открыто провозгласило своей целью создание моноэтничного грузинского государства в его "исторических границах". Абхазы активно противодействовали грузинскому сепаратизму и выдвинули требование включить Абхазию в состав Краснодарского края Российской федерации.

В 1989-1991 гг. по Грузии прокатилась волна межэтнических конфликтов, в которых грузинские радикалы увидели "руку Москвы". На самом деле рост межнациональной напряженности объяснялся в первую очередь неприемлемостью для негрузинского населения выдвинутых сторонниками независимости Грузии требований "деарменизации", "деазербайджанизации", упразднения всех автономий, и даже необходимости государственного регулирования рождаемости негрузинского населения с целью его ограничения (см. подробнее: 61, с.29-46).

Приход к власти в Грузии в 1990 г. ультра-радикального лидера Звиада Гамсахурдиа превратил лозунг построения моноэтничного грузинского государства в официальную политику. Была ликвидирована автономия Южной Осетии, в стране началась откровенная травля негрузинского населения, из нее были высланы аварцы, русские духоборы, лезгины, и те немногочисленные турки-месхетинцы, которые сумели вернуться на свою историческую родину (61, с.29-30).

В Абхазии после произошедших в 1989 г. массовых столкновений между грузинами и абхазами, противоборство перешло в законодательную область. Под лозунгом возврата к независимой республике 1918-1921 гг. власти Тбилиси отменили все государственно-правовые акты советского периода. Тем самым были отменены и акты о союзном единстве Грузии и Абхазии (1921 г.) и об автономном статусе Абхазии в составе Грузинской ССР (1931 г.).

В ответ сессия Верховного Совета Абхазии в августе 1990 г. приняла Декларацию о государственном суверенитете Абхазской АССР. Она объявляла Абхазию "суверенным социалистическим государством, обладающим всей полнотой власти на своей территории вне пределов прав, добровольно переданных ею Союзу ССР и Грузинской ССР на основании заключенных договоров" (3, с.12-15).

На фоне "войны законов", когда все принимавшиеся законодательными органами Абхазии акты и решения последовательно отменялись властями Грузии, в республике продолжал углубляться паралич расколовшейся по национальному принципу власти, ситуация все более выходила из-под контроля тбилисского руководства.

Вслед за свержением З.К. Гамсахурдиа в январе 1992 г., произошло новое обострение ситуации в Абхазии. Война 1992-1993 гг. стала высшей стадией грузино-абхазского конфликта, в основе которого с одной стороны лежит стремление абхазов обеспечить свое национальное, да и физическое выживание, а с другой – стремление грузин добиться в кратчайшие сроки национальной консолидации собственного этноса и создать мононациональное грузинское государство на территории с многонациональным населением и внутри совершенно искусственных границ.

Продолжавшаяся более года грузино-абхазская война была чрезвычайно кровопролитной и разрушительной. Общие людские потери составили около 20 тыс. чел., экономике Абхазии был нанесен огромный материальный ущерб в 11,5 млрд. долл. (288, 29.09.2000).

Война привела к существенному изменению содержания и состава участников грузино-абхазского конфликта. Местное грузинское население, несмотря на имевшиеся различия в отношении к войне между грузинами, мегрелами и сванами, в целом поддержало военную акцию по силовому решению абхазской проблемы (только мегрелы Гальского района занимали подчеркнуто нейтральную позицию). Остальное население (армяне, русские, греки и др.), в основном остававшееся до войны на позициях нейтралитета, после ее начала в своем подавляющем большинстве заняло проабхазскую позицию. Таким образом, с 1992 г. грузино-абхазский конфликт вышел за рамки конфликта двух народов и приобрел характер противоборства между грузинским государством – с одной стороны, и всем остальным полиэтничным населением Абхазии – с другой.

Украина Украина :
1 458 чел. (2001 год)
Иордания Иордания
Ливан Ливан
Египет Египет
США США

Археологическая культура Язык Религия Расовый тип Входит в Родственные народы

Наиболее распространённые религии - православие (с VI века) и ислам суннитского толка (с XV века).

История

Этногенез

По этногенезу абхазов, как писал Инал-Ипа, существует несколько точек зрения: южная (малоазийская), северная (северокавказская) и местная (автохтонная) . Согласно другим изданием в этногенезе абхазского народа можно выделить три подхода: автохтонный, миграционный и взаимодействие двух вышеназванных . К сторонникам автохтонной версии относились А. В. Фадеев, Л. И. Лавров и другие. Последний выдвинул «киммерийскую» гипотезу происхождения абхазо-адыгских народов, в соответствии с которой в доскифское время их предки входили в киммерийский союз племён (ахеи, зихи, гениохи и.т.д.) и занимали территорию Северо-Западного Кавказа . Л. Лавров считал, что не все киммерийцы были вытеснены скифами, что часть из них, включая ахеев, зихов, продолжали обитать на Западном Кавказе. Он писал: «Так как эти племена являются несомненными предками нынешних абхазов, абазин, адыгейцев и кабардинцев, то эти последние четыре народа имеют основания выводить своё происхождение от восточной части киммерийских племён» . Эта гипотеза позднее была поддержана Н. Л. Членовым и С. Х. Хотко . Концепция автохтонности развивалась в 1970-1980-х гг. в работах Инал-Ипа. Согласно его точке зрения ещё, по крайне мере в III веке до н. э., абхазо-адыгский этнокультурный массив сплошной полосой занимал всё восточной побережье Чёрного моря . Сомнения иного мнения придерживался Кисслинг, считавший, что черноморское побережье Кавказа было населено грузинскими племенами, поскольку керкеты, ахейцы и гениохи, по его мнению, были картвельского происхождения .

Миграционная концепция имеет несколько версий происхождения абхазов. Согласно эфиопо-египетской гипотезе древние колхи с абхазами переселились на Кавказ из северо-восточной Африки. По другой версии абхазы - выходцы из Северного Кавказа, но поскольку данная точка зрения не соответствует археологическим и письменным источникам, то она была подвергнута критике . Какое-то время к этой версии склонялся академик И. А. Джавахишвили (но в целом он и акад С. Н. Джанашиа были сторонниками того, что продвижения как абхазо-адыгских, так и грузинских племён шло с юга на север) . Ещё одна гипотеза заключается в том, что предки абхазов вышли из Малой Азии и непосредственно примыкающей к ней районо юго-западного Кавказа .

Согласно смешанной концепции З. В. Анчабадзе, базирующейся на археологических выводах Л. Н. Соловьёва, в результате взаимодействия местного автохтонного кавказского субстрата и пришлого, мигрировавшего сюда мелоазийского суперстрата примерно в III века сформировалось ядро абхазского этноса .

Дальнейшая история

Территория нынешней Абхазии и Западной Грузии в древнейшие времена, по свидетельствам античных историков, была известна под названием Колхида , которую населяли многочисленные абхазские (саниги , абазги , апсилы и мисимяне), а также грузинские племена (лазы).

Во второй половине VIII века абхазский базилевс Леон II воспользовался ослаблением Византии и с помощью хазар распространил свою власть на всю Колхиду. Поскольку Леон II и его предки были абхазскими эриставами, правитель вновь созданного царства принял титул абхазского царя. Столицей царства был город Кутаиси. Леон разделил царство на эриставства. Абхазское же царство с самого начала было строго централизованным государством. Его цари активно боролись за расширение своих владений и достигли определенных результатов. Находящиеся в Западной Грузии епархии подчинялись Константинопольскому патриарху. Благодаря большим усилиям абхазских царей на рубеже IX-X веков епископства расположенные на территории современной Западной Грузии подчинились мцхетскому католикосу.

Впоследствии Абхазское царство было присоединено к Грузии. После распада Средневековой Грузии Абхазия снова стала независимым княжеством под властью династии Чачба (Шервашидзе).

Далее, в XVII-XVIII веках в регионе появляются турки, укрепляясь в крепости Сухум-кале. Малонаселённая Абхазия того времени (из-за скудности почвы) всё же насчитывала гораздо большее абхазское население, нежели сейчас.

В Абхазии положение особенно осложнилось после начала русско-турецкой войны (1806 г.) В 1808 году подстрекаемый турками, Аслан-бей убил отца - Келеш-бея (одна из версий, по другой, его убили по приказу мегрельской княжны Нины Дадиани, о чём свидетельствует в частности, В. И. Стражев (1879-1950) - не только поэт, литератор, но археолог и историк.) и объявил себя мтаваром Абхазии. Сафар-бей (Георгий) бежал в Мегрелию и попросил помощи у России. В 1810 году император России признал Сафар-бея (Георгия) мтаваром Абхазии и принял его в своё подданство. В том же 1810 году части российской армии заняли Сухуми. Абхазским мтаваром был объявлен Сафар-бей (Георгий) Шервашидзе. В фамильном роде Шервашидзе, так же, как и среди населения Абхазии, протурецкие и прорусские силы противостояли друг другу и после 1810 года. Во время Кавказской войны 1817-64 более половины абхазцев были переселены в Турцию и на Ближний Восток, где сохранились группы гумцев и цебельдинцев.

После революции 1917 г. Абхазия стала одним из субъектов независимой и небольшевистской Горской Республики. Спустя короткий промежуток времени была занята войсками Демократической Республики Грузия. После установления Советской власти была создана отдельная Абхазская ССР в составе Закавказской СФСР, что было подтверждено в абхазской конституции 1925 года. Однако в 1931 году Абхазия была включена в состав Грузии на правах АССР, и продолжился интенсивный процесс заселения её территории грузинами, преимущественно из Восточной Грузии.

Политика заселения Абхазии этническими грузинами, проводимая руководством Грузии, привела к тому, что по последней Всесоюзной переписи (1989 г.) абхазы на своей Родине стали меньшинством 17 % (93,3 тыс. чел.), а грузины составляли уже 45 % (243 тыс. чел.). После прекращения существования СССР грузинское руководство ликвидировало автономию, что привело к возникновению вооруженного конфликта , в результате которого Абхазию в массовом порядке покинули этнические грузины.

Этнографические группы

Абхазский народ издревле подразделяется на ряд этно-территориальных групп, отличающихся особенностями языка, элементами культуры, а также локальным самосознанием.

• Абжуйцы - проживают между реками Кодор и Охурей . Составляют большую часть населения Очамчирского района
• Аибга - до махаджирства населяли верховья ныне пограничной реки Псоу
• Ахчипсы - до 1864 года жили в верховьях реки Мзымта в районе современного курорта Красная Поляна . В настоящее время компактно расселены в 17 селениях на северо-западе Турции;
• Бзыпцы - проживают между Гагрой и рекой Шицкуара . Основное население Гудаутсткого района Абхазии. Многочисленны также среди абхазской диаспоры в Турции;
• Члоуцы Кодор и Охурей . Встречаются и среди абхазской диаспоры в Турции;
• Джгердинцы - до 1864 года составляли меньшинство в населения проживавшем ранее между реками Кодор и Охурей . Встречаются и среди абхазской диаспоры в Турции;
• Гумцы - коренное население Центральной Абхазии. До 1877 года проживали между реками Щиквара и Кодор . Почти полностью были выселены в Турцию, где живут и поныне. В Абхазии остались отдельные малочисленные группы;
• Псхувцы - до 1864 года проживали в верхнем течении реки Бзып (Бзыбь) . В настоящее время живут в Турции;
• Садзы - в настоящее время проживают на территории Турции, а также в Аджарии. До махаджирства населяли Западную Абхазию, территорию между рекой Сочи и Гагрой ;
• Самурзаканцы - коренное население исторического Самурзакана . В XIX-XX веках большая часть была омегрелена. Абхазы-самурзаканцы в настоящее время представляют немногочисленную группу, компактно проживающую в сёлах Агубедиа и частично Чхуартал Ткуарчалского района , а также в селе Река Очамчырского района .
• Цабальцы - до махаджирства Кодор . Полностью выселены в Турцию, где компактно расселены в 17 селениях;
• Дальцы - до махаджирства проживали в среднем и верхнем течении реки Кодор . Полностью выселены в Турцию;
• Цвыджи - компактно расселены в 3 сёлах в Турции. До 1864 года проживали на Кавказе , в среднем течении реки Мзымта и по её правому притоку Чвежипсе . Говорят на варианте садзского диалекта, однако садзами себя не считают;

Общество

Владислав Ардзинба	Рауф Орбай	Дмитрий Гулиа	Фазиль Искандер
Али бей	Баграт Шинкуба	Нестор Лакоба	Харейддин Паша

В дореволюционном абхазском обществе присутствовали следующие сословия : знать, дворянство , крестьяне (земледельческое население) и пастухи . При утверждении российской власти на Кавказе абхазы образовали вотчинное владение династии Чачба , княжеских фамилий.

К началу XX век различия между западными (бзыбскими, или гудаутскими) и восточными (абжуйскими, или очамчирскими) абхазами стираются. Сохраняют значение экзогамные фамильно-родственные объединения (абипара). В 1980-е годы формируется этнополитическое движение, в 1989 возникает Народный фронт «Айдгылара».

Абхазские негры

Абхазы носили кинжалы типа - Кама (кинжал) , либо типа - Бебут , которые ко всему прочему имели функции оберега , использовались для исполнения разных обычаев и ритуалов.

Абхазы всегда при себе имели небольшой нож , который мог использоваться в бытовых целях, для забития коз и коров, разделки мяса (абхазы не рубили тушу животного, а искусно расчленяли её по суставам на 64 годных к употреблению «доли мяса», каждая доля имеет собственное название, и ей приписывается строго определенный «статус» при угощении гостей), изготовления ручек для топоров, вил и кос и других хозяйственных дел как дома, так и в горах.

Фольклор

Музыкальный фольклор близок к адыгскому и грузинскому . Характерны нартский эпос , исторические и героические песни, песни-плачи о героях; трудовые песни, связанные с земледельческим, скотоводческим и охотничьим бытом; обрядовые песни (в том числе вызывания дождя дзиуоу и ацунух ; сопровождающие обряд «вылавливания» души утонувшего азар ); врачевательные, в том числе исполнявшиеся у постели раненого; песни-обращения к владыке лемма Ажвейпшаа); бытовые песни и пляски.

Специфическая особенность песен абхазов - большое количество асемантических слов и междометий.

См. также

Напишите отзыв о статье "Абхазы"

Примечания

3. Справочник «Этнолог: Языки мира» . (англ.) . Проверено 11 июля 2011. .
6. . Проверено 24 декабря 2009. .
7. :
9. Государственный комитет статистики Украины. Всеукраинская перепись населения 2001 года. . Проверено 11 июля 2011. .
12. , с. 74.
13. , с. 57.
14. , с. 75.
15. , с. 77.
16. , с. 58.
17. (рус.) , База данных "Лабиринт.
18. . Лентапедия . .
19. . Герои страны . .
20. . Герои страны . .
21. проф. П.Аггеев , проф. Е.Андреева-Галанина , проф. В.Башенин и др. Книга о здоровье / ред. член-корр. АМН СССР Д.А.Жданова. - Москва: Медгиз, 1959. - С. 349. - 448 с. - 150 000 экз.

Литература

• Инал-ипа Ш. Д. Абхазы. Сухуми, 1965.
• Хашба М. Абхазские народные музыкальные инструменты. Сухуми, 1967.
• Хашба М. Жанры абхазской народной музыки. Сухуми, 1983.
• Hewitt B.G. (ed.). The Abkhazians. A Handbook. London: Curzon Press, 1999.
• Абхазы. - М .: Наука, 2007.
• Инал-Ипа Ш. Д. Абхазы (историко-этнографические очерки). - Алашара, 1965.
• Абхазы // Сибирь. Атлас Азиатской России. - М .: Топ-книга, Феория, Дизайн. Информация. Картография, 2007. - 664 с. - ISBN 5-287-00413-3 .
• Абхазы // Народы России. Атлас культур и религий. - М .: Дизайн. Информация. Картография , 2010. - 320 с. - ISBN 978-5-287-00718-8 .
• // / Совет администрации Красноярского края. Управление общественных связей; гл. ред. Р. Г. Рафиков ; редкол.: В. П. Кривоногов , Р. Д. Цокаев. - 2-е изд., перераб. и доп. - Красноярск: Платина (PLATINA), 2008. - 224 с. - ISBN 978-5-98624-092-3 .
• Народы России: живописный альбом, Санкт-Петербург, типография Товарищества «Общественная Польза», 3 декабря 1877, ст. 364
• Schnirelmann, Victor (2002), "", Journal of Contemporary Religion ( : WLU) . - Т. 17 (2), .

Абхазы Культура Абхазы по странам Этнографические группы

Отрывок, характеризующий Абхазы

Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.

С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.

Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!
– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.
– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu"est ce qu"il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N"avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu"est ce qu"il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J"ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c"est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.

Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C"est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l"interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n"a pas l"air d"un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m"a bien l"air d"un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu"il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.

Абхазия, Апсны - мини-республика на Черноморском побережье Кавказа. Ее коренными жителями являются абхазы-апсуа, представляющие собой хотя ныне и малочисленный, но очень древний, активный и гордый народ, история которого во многом загадочна. Кто они, откуда пришли, с кем в наибольшей мере близки, какую роль сыграли и призваны играть сегодня в мировом человеческом сообществе? На эти и другие вопросы современная наука уже дает вполне однозначные и достаточно поучительные ответы.

Абхазы - лингвореликт Западного Кавказа

АБХАЗЫ - ЛИНГВОРЕЛИКТ ЗАПАДНОГО КАВКАЗА

Проблемы происхождения абхазов и их расположения в системе народов мира свыше двух столетий привлекают внимание исследователей - путешественников, этнографов, историков, лингвистов, археологов, антропологов и представителей других гуманитарных дисциплин. Письменные источники, в которых черпают историки свои заключения, скудны, а их временной охват, фактически, не уходит за 2000-летний рубеж от наших дней. Археология в этногенетических вопросах на твердой основе стоит лишь при наличии соответствующих письменных источников. Еще более сужены возможности этнографии и антропологии. И здесь свою решающую роль играет язык, в структуре и словарном запасе которого сохранились древнейшие страницы истории абхазского народа, важнейшая информация об его истоках, среде первоначального обитания, связях и контактах с другими народами, иные любопытные сведения.
Слава о многоязычии Кавказских гор издавна гуляет по свету. Еще древнегреческий географ Тимосфен число народов, собиравшихся в Диоскуриаде (современный Сухум, столица республики Абхазия), определял в 300, а римский историк Плиний Секунд оставил свидетельство, согласно которому в этом городе римляне вели свои дела с помощью 130 переводчиков. Масуди, арабский автор X века, писал: "Один Аллах сочтет различные народы, живущие в горах Кавказа. Гора Кавказ - гора языков". В мире мало мест, способных соперничать в отношении многоязычности с Кавказом. И, как правило, это тоже горные области - Гималаи и Гиндукуш в Азии, Анды и Кордильеры в Америке. Несомненна связь многоязычия с условиями горного ландшафта, консервирующего многие реликты живого мира, быстро стирающиеся в условиях равнинных местностей. Абхазский язык вместе с другими близкородственными языками (абазинский, убыхский, адыгейский и кабардинский) образует западно-кавказскую (абхазо-адыгскую) языковую группу, насчитывающую сегодня свыше 700 тысяч человек и связанную между собою по следующей схеме:

п р а а б х а з о а д ы г с к и й
/ | | | \
абазинский абхазский убыхский адыгейский кабардинский

Западно-кавказские языки характеризует своеобразная структура, а их фонетический строй выявляет большие расхождения. Преобладают комбинированные гласные, а самостоятельных гласных очень мало: в абхазском языке две, в абазинском две в ударном и одна в безударном слоге, в убыхском три. Число же; согласных варьирует гораздо глубже: в убыхском языке 82 согласных, в бзыбском диалекте абхазского языка - 67, в адыгейском - 55, в кабардинском - 48. П.К.Услар - создатель первого абхазского алфавита - о сложности произношения абхазских слов писал следующее: "Не только европейцы, но и даже кавказские туземцы считают) абхазское произношение наитруднейшим и наименее доступным для неабхазца. Странное впечатление производит этот язык на того, кто слышит его впервые!... Об абхазском можно сказать, что он напоминает жужжание насекомых". До недавнего времени западно-кавказские языки сохраняли и особый фонд словарных элементов, функционировавших в охотничьей среде ("лесной язык" абхазов, "охотничий" язык" адыгов). Лингвистам удалось выявить свыше 250 унаследованных из праязычного состояния основ и аффиксов, исконно общих для этих языков и включающих; названия космических явлений, термины родства, названия частей тела, ряда: животных и растений, личные местоимения, числительные и некоторые глаголы.
Время существования абхазо-адыгского праязыка относится лингвистами к III тысячелетию до н.э., т.е. его распад на три основные ветви (абхазы-убыхи-адыги) начался примерно 4 тысячи лет от наших дней. Более, полувека назад известным русским лингвистом Н.С.Трубецким сформулирована гипотеза, согласно которой западнокавказские языки по своему происхождению родственны восточно-кавказским языкам (чеченский, ингушский, бацбийский, аварский, лезгинский, лакский, даргинский, табасаранский и др.), образуя с ними единую "северокавказскую" языковую семью. Как становится все более очевидным, представители этой семьи в древности занимали более обширную, чем теперь, территорию. С одной стороны в современной науке широкое признание получила гипотеза о родстве абхазо-адыгских языков с хатским, носители которого обитали 4-5 тысяч лет назад в Малой Азии. С другой стороны установлена свидетельствующая об общих корнях близость современных нахско-дагестанских языков к вымершим языкам хурритов и урартов, обитавших 5-3 тысячелетия назад на территориях нынешнего Армянского нагорья и сопредельных районов Восточного Закавказья и Переднего Востока. Следовательно, северокавказские языки представляют сегодня собою реликт некогда обширной языковой общности, существовавшей, по оценкам специалистов, примерно 7 тысяч лет назад и охватывавшей весь Кавказ и обширные районы южнее. В 30-60-х годах XX века в советской науке активно пропагандировалась гипотеза, согласно которой абхазо-адыгский, чечено-ингушский и дагестанские языки родственны картвельским (грузинским) и образуют с ними единую "иберийско-кавказскую семью" языков; однако ныне эта гипотеза признана научно необоснованной.
Народ, говоривший на праабхазо-адыгском языке, занимался, как свидетельствуют данные лингвистики, земледелием, разводил скот, изготовлял различные ремесленные изделия, обрабатывал металл. В пользу того, что носители праязыка жили примерно в тех же природных условиях, в которых обитают нынешние абхазо-адыги, и сформировались в пределах западно-кавказского региона, свидетельствует их общая лексика ("море", "берег", "рыба", "гора (лесистая)", "лед", "иней", "холод", "мороз", "лес" (лиственный), "лес (хвойный)", "пихта", "ель", "бук", "кизил", "каштан", "волк", "медведь" VI т.п.). В подтверждение той же мысли используются данные топонимики (Н.Я.Марр, И.А.Джавахишвили, С.Н.Джанашиа, Ш.Д.Инал-ипа и др.). Вместе с тем, в последнее время успехи лингвистической реконструкции позволили заглянуть и в более глубокую историю абхазо-адыгов. Сегодня установлен (С.А.Старостин и др.) факт дальнего родства (по происхождению) между северокавказскими, синотибетскими (китайский, тибетский, восточно-гималайский и др.) и енисейскими (кетский и др.) языками, на основе чего реконструирована сино-кавказская макросемья, включившая большинство неностратических языков Старого Света и выявляющая глубинное родство с индейскими (калифорнийские и др.) языками субамериканского континента. Одновременно выявлены языковые контакты (через западно-чадские языки) нахско-дагестанских языков с афразийской макросемьей, выводящие нас к эпохе расообразования и моменту проникновения Ното 8ар1еп§ с африканской прародины на Ближний Восток (около 30 тыс. лет назад), откуда пошло его расселение в Европу, на Кавказ и в Восточную Азию.
В абсолютных цифрах разделение северокавказских языков, по предположениям лингвистов, произошло где-то в IV тысячелетии до н.э. С этого времени абхазо-адыга уверенно могут быть локализованы в Восточном Причерноморье. Распад синокавказской макросемьи, колыбель которой находилась к югу от Кавказа, датирован примерно 9 тысячелетием до н.э., а выделение этой и других макросемей из единого гипотетического праязыка, из которого вышли все ныне известные живые и мертвые языки, отнесено за рубеж 13-14 тысячелетий до н.э., т.е. к верхнепалеолитическому времени. В ту эпоху, как свидетельствует антропологический материал, выявленный в Холодном гроте (центральная Абхазия), местное население характеризовалось еще выраженными негроидными чертами. Постоянная инфильтрация индоевропейцев с юга и севера в течение последующих тысячелетий изменила соответствующим образом антропологический облик этого населения, однако язык сохранил свои удивительно архаичные и первородно чистые строй и звучание, представляя собой неисчерпаемый источник информации по древнейшей истории народов Кавказа.

Экологические ниши в этногенезе абхазов

ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ НИШИ В ЭТНОГЕНЕЗЕ АБХАЗОВ

Поскольку человек и все его творения являются частью биосферы и ландшафта Первоматери Земли, в решении сложных вопросов происхождения народов большую помощь может оказать учет соответствующих природных особенностей (рельеф, гидрография и др.). В данном случае необходимо обратить внимание читателя на консервирующую и дифференцирующую роль в истории абхазо-адыгов западно-кавказских ущелий и горных проходов.
Обсуждая вопрос о происхождении абхазов, исследователи называют два направления передвижений предков этого народа на нынешние места их обитания: с Северного Кавказа, где ныне проживают родственные абхазам абазины, адыгейцы и кабардинцы, и с юга, со стороны Малой Азии через Колхиду. Языковые распады, как известно, осуществляются путем перемещения части носителей праязыка в иную, географически (горами, реками и т.д.) изолированную область - экологическую нишу. Трехчастная структура (помимо позднейшего подразделения абазин) западнокавказской языковой общности поэтому предполагает не менее трех этапаов переселений, связанных с полным или частичным уходом из ниши-прародины, существовавшей в III тысячелетии до н.э. Рассмотрим кратко наиболее вероятные варианты таких переселений с учетом географических особенностей Западного Кавказа.
Согласно первому варианту, колыбель абхазо-адыгов должна быть локализована на северных склонах Западного Кавказа, в Прикубанской нише (Г.А.Меликишвили, М.Д.Лордкипанидзе и др.), откуда в промежутке до I века н.э. (а по мнению таких увлеченных авторов, как П.Ингороква, и после XVI века н.э.) часть тамошнего населения переместилась на черноморское побережье, заполнив три экологические ниши - северо-западнее Бзыбского хребта (зихи, позднее убыхи), между хребтами Гагрским и Аж-Амгва (абасги, позднее носители бзыбского диалекта абхазского языка) и юго-восточнее последнего хребта до реки Ингур (апсилы и мисимиане, позднее носители цебельдинского и абжуйского говоров абхазского языка). Не имея иных реальных доказательств, некоторые исследователи стремятся найти подтверждение этой гипотезе в археологических материалах, свидетельствующих о проникновении элементов майкопской и дольменной культур в III - первой половине II тысячелетия до н.э. на территорию нынешних Большого Сочи и северо-западной Абхазии (до Кодора), носители которых гипотетически потеснили и ассимилировали древнейшее (предположительно пракартвельское) население региона. Однако, поскольку со второй половины II тысячелетия до н.э. на Западном Кавказе абсолютно преобладали южные культурные потоки, то гипотезы о переселениях предков абхазов с севера на рубеже нашей эры и тем более в XVII веке лишаются какого-либо археологического обоснования. Второй, южный вариант сводится к тому, что прародиной абхазо-адыгов была Колхидская экологическая ниша и прилегающие к ней северо-восточные районы Малой Азии, где еще в конце II - начале I тысячелетий до н.э. обитали предположительно родственные адыго-апсилам кашки-абешла (О.М.Джапаридзе, Г.А.Меликишвили, В.Г.Ардзинба и др.). В этом случае необходимо допустить перемещение (по побережью через восточнопричерноморский коридор и через перевалы) прямых языковых предков адыгов в течение II - начала I тысячелетий до н.э. на северные склоны Западного Кавказа. Предки зихов-убыхов при этом заняли нишу между Гагрским хребтом и Туапсе, связанную с соседними территориями достаточно трудными сезонными тропами. Праабхазские же племена как первичная часть общности продолжали обитать в Колхиде, где их и застали античные авторы в лице апсилов, абасгов и санигов.
Широкая культурная "экспансия" из Колхиды по Черноморскому побережью (до современного Геленджика), в Восточное Закавказье и на северные склоны Центрального и Западного Кавказа достигает апогея в 1Х-УП веках до н.э. ("Колхидско-Кобанская металлургическая провинция"). Последними важными миграционными событиями в обозримом уже через письменные источники 2000-летнем диапазоне были перемещения части адыгов на восток (кабардинцы) и части абхазов на Северный Кавказ (абазины), обратные же передвижения сколько-нибудь серьезного масштаба не отмечены. Зато весьма показательна и миграция этнонимов: название абхазов - "абаза" переместилось с территории современного Гудаутского района (историческая Абасгия) на обширные области Северо-Западного Кавказа, а древнее наименование убыхов ("зихи") в развитом и позднем средневековье обозначало и адыгское население Прикубанья.
Основополагающий вывод о преимущественном биологически обусловленном направлении этнических передвижений на Западном Кавказе с юго-востока на северо-запад подчеркивается процессом исторической дифференциации расположенного юго-восточнее абхазо-адыгов так же трехчастного картвельского (грузинского) языкового массива. Картвельские языки входят вместе с индоевропейскими, а также уральскими, алтайскими и другими евразийскими языками в ностратическую макросемью, распад которой начался примерно 12-13 тысячелетий назад. В свою очередь распад пракартвельской языковой общности, существовавшей в III тысячелетии до н.э., начался (по Моррису Сводешу) примерно в XIX веке до н.э. с выделения картвелозанского праязыка. При этом лингвисты полагают, что сванский дольше других картвельских языков оставался на уровне языка-основы. Новая сегментация примерно в VII веке до н.э. привела к выделению самого молодого в этой системе занского (мегрело-чанского) языка. Историческая дифференциация картвельских языков может быть выражена в следующей схеме:

пракартвельский
сванский картвельский занский мегрельский

Как и в случае с абхазо-адыгами, исследователями реконструируются два варианта передвижений, которые привели к распаду пракартвельской общности. Первый вариант ориентирует нас вновь на Колхидскую экологическую нишу и предлагает рассматривать ее вместе с прилегающими северо-восточными районами Малой Азии в качестве общекартвельской прародины (Г.А.Меликишвили, Т.В.Гамкрелидзе, М.Д.Лордкипанидзе и др.). Для объяснения существующей ныне ситуации следует признать, что сваны остались на территории, некогда занятой носителями общего пракартвельского языка, а его картвело-занская часть на рубеже Ш-П тысячелетий до н.э. переселилась, скажем, в восточнозакавказскую нишу через нынешний Лихский хребет; там спустя тысячелетие произошел еще один распад, в результате которого предки мегрело-чанов вернулись вновь в Колхидскую нишу и оттеснили сванов в горы.
Этому достаточно алогичному и пока ничем не доказуемому варианту противостоит другой, более, как представляется, обоснованный и заключающийся в том, что прародина картвелов находилась вне пределов Западного Закавказья в северовосточных областях Малой Азии, откуда в рассматриваемый регион сначала переместились (либо прямо через ущелье Чороха и по побережью в нынешнюю Колхиду, либо, что гораздо логичнее, по ущелью Куры в примыкающие к ней районы Восточного Закавказья и далее на запад) сваны, а в начале I тысячелетия до н.э. произошел распад пракартозанской общности и ее перемещение к северу двумя путями - карты потеснили сванов в горы северо-востока Колхиды, а занские племена продвинулись в Колхидскую экологическую нишу, оттеснив праабхазов к северу. На историческую реальность такого варианта указывают как общая ситуация (первичность "прасеверо-кавказского" хуррито-урартского элемента в Закавказье до начала 1 тысячелетия до н.э.; локализация древнекартвелъских племен карду-картов, кулха-колхов, луша-лазов и т.д. в северо-восточных областях Малой Азии; выразительные следы картвело-индоевропейских связей, которые идут не только из ностратической макросемьи, но могут объясняться и нахождением картвельской прародины в сфере воздействия хеттско-лувийского языкового мира и т.д.), так и направление крупных естественных миграций, пережитых населением региона за последние два тысячелетия. В этом отношении показательно, что сваны между VI и XI веками из верховьев Риона переместились на запад в верховья Ингура, а сегодня достигли (в лице отдельных своих групп) района Гагры и Сочи. Важным лингвистическим указанием на трудности связать сванов с древнейшим населением Колхидской низменности, хозяйство которой издавна характеризовалось выразительным земле-дельческо-скотоводческим укладом и развитой металлургией, является отсутствие в сванском языке общих с другими картвельскими языками терминов, связанных с оседлой земледельческой культурой, а также обозначающих "медь-бронзу", "лен", "железо", "лошадь" и т.д. Собственно же карты-картвелы в УШ-Х1 веках н.э., форсировав Лихский хребет, раскололи мегрелочанскую (лазскую) общность, образовав на ее территории картоязычные Имеретию, Гурию и Аджарию. Подобных по масштабу и результатам обратных передвижений человеческих масс в Колхиде не отмечено. Особенно показательно, что упомянутые миграции картвелов в Колхидскую нишу совпадают по времени с Абхазским царством У1П-Х веков, когда сложились, казалось бы, наиболее благоприятные условия для обратного -движения абхазов - на юго-восток. Однако такого не произошло.
Все сказанное подчеркивает обоснованность предположения о преимущественном северо-западном направлении древних и средневековых естественных миграционных потоков населения в этом регионе. С момента заселения Западного Кавказа человеком здесь преобладают южные влияния - со стороны Малой Азии и Ближнего Востока. Оттуда в глубокой древности и продвинулись в западно-закавказские долины носители праабхазо-адыгского языка, потомки которых подобно многим другим реликтам живой природы до сих пор (благодаря, повторяем, консервирующим особенностям гор) достаточно прочно сохраняют здесь свою популяцию. Апсилы же, давшие абхазам самоназвание (апсуа), и их прямые потомки - носители абжуйского диалекта, заселяющие сегодня Очамчир-ский район, в этой цепи составляют одно из важнейших охранительных звеньев, не одно уже тысячелетие принимая на себя основную тяжесть сопротивления ассимиляционно-миграционным воздействиям с юго-востока.

История абхазов - узкотерриториальное и общечеловеческое

ИСТОРИЯ АБХАЗОВ - УЗКОТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ И ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ

Подобно тому, как биография каждого человека складывается из результатов его взаимоотношений с окружающими людьми и предметами, история каждого народа слагается из фактов его взаимодействия с соседними народами. История абхазов в этом - не исключение. Заселенная ими территория всегда служила как бы мостом между Северным Кавказом и побережьем Черного моря. Второе направление связей определяло море - вдоль его берегов издавна двигались корабли в сторону Малой Азии и Крыма. Немаловажную роль играло и то, что основание треугольника, занятого абхазами, было открыто воздействиям с юго-востока, откуда вела подгорная дорога ("Абхазский путь"), которой пользовались завоеватели и купцы. Экономика, политика, культура населения края формировались в русле этой достаточно сложной системы связей, чутко реагируя на все внешние изменения и перестраиваясь в соответствии с ними.
Для каждой территории характерен свой набор археологических и архитектурных памятников, на своеобразии которых строятся представления о национальных культурах. Увязка естественных древних региональных особенностей с конкретным современным этносом, получившая широкое распространение в условиях отечественной национал-административной государственной системы, привела к тому, что предметы и сооружения стали использоваться для обоснования прав представителей той или иной национальности на власть над данной территорией, т.е. изделия стали наделять конкретным языком (!). Между тем большинство произведений человеческих рук является плодом многообразных попыток и взаимодействия разноязычных индивидумов и коллективов. Этнографами (на примере североамериканских индейцев) неслучайно подмечена закономерность, согласно которой скопление характерных вещественных признаков наблюдается не в центре расселения того или иного племени, а в районе межплеменных контактов. Абхазия не была в этом исключением.
С момента заселения этой территории человеком на протяжении всего каменного века главное значение имели пути, по которым с юго-востока сюда шла инфильтрация человеческих групп, соответствующих навыков в обработке камня, древнейшего импорта - вулканического стекла (обсидиана). В бронзовом веке Западный Кавказ представлял собой глубокую периферию малоазийского варианта ближневосточной культурной общности. Транскавказские перевальные пути способствовали распространению монументальных гробниц-дольменов по обе стороны Главного хребта. Идея же дольменотворчества, по мнению ряда авторитетных исследователей, была занесена на Западный Кавказ морским путем через Средиземноморье еще в конце III тысячелетия до н.э.
В раннежелезную эпоху помимо влияний из Малой Азии, решающую роль в сложении местной материальной культуры сыграло государство Урарту. С VIII века до н.э. по нарастающей шло воздействие (через эллинов) со стороны эгейского мира. Через посредство греков на кавказских берегах появляются города и связанная с ними государственность. К III веку до н.э. весь быт местного населения, в том числе и горных долин, пропитан элементами греческой культуры. Рынки Диоскуриады (Севастополь, ныне столица Абхазской республики Сухум) завоевали мировую славу. Источники сообщают, что в эллинистическую эпоху (III-I века до н.э.) здесь заключали торговые сделки представители многих десятков племен и народов. Получило развитие промышленное
виноделие, изготовлялись амфоры с клеймами Диоскуриады, чеканилась собственная монета. Свою решающую роль в экономике, политике и культуре древней Абхазии Черное море сохраняло до эпохи иранских и арабских завоеваний в Колхиде (VI-VIII вв. н.э.), периодически возвращаясь к такой роли и в последующее время (вплоть до начала XX века).
В VI-VIII веках н.э. особое значение приобрели трйнскавказские перевальные дороги, благодаря которым через территорию Абхазии прошли ответвления Великого шелкового пути, связывавшего Средиземноморье с Индией и Китаем. В захоронениях представителей древнеабхазских племен апсилов и абасгов широко представлены посуда, вооружение, предметы одежды, украшения, монеты и другие изделия, по своему происхождению связанные с десятками центров Европы, Азии и Африки и с особой очевидностью подчеркивающие преимущества инновационных возможностей Ее Величества Моды перед всеми проявлениями традиционализма. Перевальные дороги сыграли важную роль в становлении раннефеодального Абхазского царства, когда в конце VIII века в условиях ослабления Византии в дело вмешалось Хазарское царство, включившее к этому времени в свои границы Северный Кавказ. Последующая история Абхазского царства вновь связана с Византией, стимулировавшей его расцвет в X веке и оказывавшей воздействие на жизнь в крае до самого своего заката в XV веке. С конца XI и до середины XIII века Абхазское воеводство на автономных началах входило в состав "Царства абхазов и картвелов", а позднее частично ("Верхняя Абхазия") было аннексировано соседившей с ним с востока Мегрелией.
ХIV-ХVII века характеризуются в истории края возрождением и углублением средиземноморских связей. Особую в этом роль сыграли фактории Генуи на побережье Абхазии, оставившие глубокий след в местной экономике, политической истории и культуре. В этот период вновь оживают перевальные пути, связавшие приморские центры с Северным Кавказом и Поволжьем (Золотая Орда), а в многоязычном Севастополе (совр. Сухум) вновь функционирует монетный двор. Над городом развевались знамена генуэзских консулов, среди которых и флаг местного владетеля - красное полотнище с серебристой ладонью в центре. А в местном быту широко распространяются импортная глиняная и стеклянная, в том числе и венецианская, посуда, вооружение, поясные наборы, украшения и другие заморские изделия. В горных долинах среди воинов входит в обычай (подобно европейским морякам) вдевать в одно или в оба уха серьги.
Нарастание турецкого присутствия с конца XV века ослабило, а затем и вовсе прервало традиционные связи с Европой. XVIII век прошел под знаком преимущественных воздействий в крае Османской империи, использовавшей Абхазию в качестве главного плацдарма в завоевании Западного Кавказа. В этот период широкое распространение в регионе получают огнестрельное оружие, характерные кавказские кинжалы, определенного покроя одежда (черкеска, башлык и др.), курительные трубки, складывается самобытная абхазская кухня, неповторимо объединившая плоды заморских стран - кукурузу, фасоль, перец и др.
С 1810 года в Абхазии интенсивно идет процесс европеизации через посредство, главным образом, России. Страшными бедами обернулись для абхазов Кавказская война и особенно непосредственно за ней следующий период (1866-1877 годы), когда в процессе "махаджирства" десятки тысяч абхазов были вынуждены переселиться в Турцию, откуда разбрелись по всему миру. На их пепелищах во второй половине XIX века появились усадьбы греков, болгар, армян, русских, украинцев, мегрелов, немцев, эстонцев и других переселенцев, придавших сельской и городской культуре края черты смешанности и многообразия.
Абхазия - страна яркой языческой культуры, истоки которой уходят здесь в верхнепалеолитическую эпоху. Характерные черты этой культуры - ритуальная окраска тела многоцветной татуировкой, прослеживаемая до раннежелезной эпохи; поклонение рощам, деревьям, животным, природным стихиям, привлекавшее внимание путешественников и в античную эпоху, и в позднее средневековье; обряд вторичного захоронения в долменах и кувшинах, известный по памятникам бронзовой и раннежелезной эпох, и вновь получивший распространение в позднем средневековье в форме подвешивания умерших на деревья, обычай кремации умерших и захоронения их на специальных площадках либо в кувшинах, отмеченный для раннежелезной и позднеантичной эпох, разнообразие (свыше 80) признаков языческого погребального обряда у апсилов в III веке до н.э. - VII веке н.э.; места поклонения горным духам на перевалах и у горных троп, где скапливались разнообразные приношения (наконечники стрел и другие предметы) в ХI-ХV веках и позднее; факты возрождения язычества в XVIII веке и его самобытные и разнообразные пережитки в сегодняшнем быту абхазов.
Одновременно Абхазия - это и страна древнейшего на Кавказе православного христианства. Здесь уже в конце III века н.э. формируются общины ссыльных христиан, а в 325 году питиунтский епископ Стратофил ставит свою подпись под протоколами Вселенского Никейского собора. Официально абхазы (апсилы, абасги и др.) принимают христианство в VI веке при императоре Юстиниане, когда в прибрежной и горной зоне строится много церквей. С IV по X века абхазская церковь административно подчинена Византии (Константинополь, Антиохия и др.), причем территория собственно Абхазии выступает в рамках Абхазского царства автономно - главные храмы X века строились не в столице царства Кутаисе, а ближайшей к морю и Византии зоне между Пицундой и Бедней. Это положение сохраняется и в условиях византийской оккупации XI века, после чего некоторое время местная церковь зависела от аланской митрополии и, предположительно, восточногрузинского (мцхетского) католикосата. С середины XIII по XVII века абхазский католикосат сохранял независимость, поддерживая тесные церковные связи с Картлией, Византией, Малой Азией, Сирией и Палестиной. Не случайно именно антиохийский патриарх приезжал на территорию Абхазии смещать епископов-работорговцев в XVII веке, а греческая письменность на территории Абхазии до X века господствовала безраздельно, а с конца X по XVI века использовалась параллельно с грузинской. В XIX - начале XX вв. христианская религия (через посредство Русской православной церкви) вновь пустила достаточно глубокие корни в крае.
Помимо православия на территории Абхазии определенную роль в свое время играл и католицизм. В начале XIV века, например, в Себастополе существовала католическая епископская кафедра, функционировало католическое кладбище. Очень рано соприкоснулись абхазы и с другими мировыми религиями - иудаизмом и исламом. Иудеи расселились в местных городах еще в античную эпоху. Их общины в средневековый период существовали в Гагре (XI в.) и Севастополе-Сухуме (XIV в.). С исламом предки абхазов впервые тесно соприкоснулись в первой половине VIII века. Мусульманская община существовала в Севастополе-Сухуме в начале XIV века. С конца ХVI века воздействие ислама в крае усиливается (надгробия с надписями, имена князей и др.). В ХVIII - начале XIX века в Абхазии функционировало несколько деревянных мечетей, однако свиньи разводились еще в каждой деревне. Пережитки ислама в быту части абхазов сохраняются и ныне. С особенностями религии иранских огнепоклонников местное население познакомилось в VI веке. Митраистская символика присутствует на каменных иконах второй половины VI-VII вв. из Цебельды.

Абхазы - кровные родственники всех народов Земли

Иллюстрированная энциклопедия народов России. СПб, 1877.

АБХАЗЫ - КРОВНЫЕ РОДСТВЕННИКИ ВСЕХ НАРОДОВ ЗЕМЛИ
История человечества представляет собой причудливое переплетение территориальных, экономических, языковых, культурных и психологических реалий, на которые наслаивается еще один важный народообразующий, связанный с генетикой человека фактор, на обсуждении которого политики и находящиеся у них на содержании историки почему-то предпочитают не задерживаться. Между тем фиксация негроидов в верхнепалеолитическом слое Холодного грота и языковая близость к монголоидам прямо указывают на прямые генетические связи с представителями этих древнейших человеческих рас. Сегодня, однако, абхазы - ярко выраженные европеоиды, что объясняется постоянным проникновением на занимаемую ими территорию носителей соответствующего антропологического типа.
Не касаясь обязательных, но плохо документированных связей дописьменного периода, остановимся на свидетельствах тех эпох, которые достаточно уже хорошо освещены письменными и археологическими источниками. В Гиеносе (совр. Очам-чира), основанном более 2500 лет назад на абхазском побережье милетцами, в домах первых переселенцев была найдена местная утварь, принесенная в дома греков их женами, которых охотно брали колонисты в аборигенной среде. Греко-абхазские брачные связи нарастали в эллинистическую (конец IV века до н.э.) эпоху. В I-III веках н.э. в ходе широких политических и культурных контактов с Римом была заложена основа абхазо-итальянского кровного родства. В IV-V веках н.э. при римско-византийских крепостях (Себастополь, Питиунт и др.) возводились пригоро-ды-канабы, в которых обитали солдаты-отставники со своими семьями, в составе которых, несомненно, было немало представителей и представительниц местного населения. В VI веке н.э. Прокопий Кесарийский в отношении абасгов - предков бзыбских абхазов - прямо подчеркнул, что, "римские воины... давно" расселились "среди них во многих пунктах". Такое расселение не могло не сопровождаться и в этот период соответствующими брачными контактами. Взаимоотношения гарнизонов и их обслуживающего населения греко-римских городов и поселений с жителями предгорий и горных долин часто оборачивались карательными экспедициями и погромами (такой эпизод ярко описан Ксенофонтом в окрестностях Трапезунта в конце V века до н.э.), постоянным следствием которых было насилие и рождение "детей войны". Обычным делом было и похищение горцами горожанок. 1200 лет совместного проживания на одной территории с греками не могли не оставить самый серьезный след в генетике абхазов (как и их соседей - убыхов, адыгов, мегрелов и др.), сделав практически всех их кровными родственниками эллинов. Разносторонними и длительными были контакты абхазов с северокавказскими племенами в первую очередь (I-ХII века н.э.) с аланами, предками нынешних осетин. Присутствие аланского элемента в Абхазии документировано источниками с I-II веков н.э., а археологически - с IV-VI веков. Результатом абхазо-аланских контактов стали не только распространение соответствующих элементов материальной культуры (керамика, вооружение и др.) и передача нартских сказаний, но и появление множества метисов, влившихся затем (в зависимости от обстановки) в отцовскую или материнскую среду. Определенный вклад в генетику абхазов в VI веке внесли и персы, соответствующая акция которых в отношении представительницы апсилийской знати обернулась гибелью иранского гарнизона Цибилиума в 550 году н.э.
В VI веке н.э. во внутренних районах Абхазии впервые фиксируются письменными источниками отдельные представители лазов - предков современных мегрелов, матримониальные взаимоотношения с которыми были особенно интенсивны в контактной зоне по Ингуру. Инфильтрация мегрелов в юго-восточные области Абхазии должна была усилиться с конца X века, когда здесь учреждается Ведийское епископство, власть которого распространялась и по левобережью Ингура. В конце XIII - начале XIV века Мегрелия аннексировала восточные области Абхазского (Цхумского) воеводства до Анакопии, борьба за которые продолжалась до XVII века, когда итальянские и грузинские источники поместили западную политическую границу Мегрелии сначала по Келасури, затем по Кодору и, наконец, по Ингуру. В позднесредневековый период в результате ассимиляционных процессов на завоеванных Мегрелией территориях ("Верхняя Абхазия"), перемещений крестьян в результате церковных дарений и бесконечных войн абхазы и мегрелы в генетическом смысле сблизились достаточно тесно. Не столь интенсивными, но также результативными были и эпизодические контакты с собственно картвелами - грузинами (битва у Анакопии в VIII веке, контакты ХI-ХIII веков и др.) и сванами. Этот процесс продолжается и ныне.
Помимо указанных на территории Абхазии в течение последних двух тысячелетий обитали и действовали представители многих других языков и культур, среди которых следует назвать евреев, германцев, армян, арабов, хазар, тюрок, славян, монголов, итальянцев и даже китайцев. Первое упоминание в источниках о пребывании на территории Абхазии, например, представителя славянского племени относится к середине VI века. Пути и кровь русских и абхазов тесно переплетались и в период соседства Тмутараканского и Абхазского государств, и на средневековых работорговых путях Средиземноморья, Причерноморья и Поволжья, и в процессе казацких набегов вдоль восточнопричерноморских берегов. Достаточно глубокие не только культурные, но и родственные абхазо-русские связи сложились в Х1Х-ХХ веках. Один выразительный пример - через 27 лет после присоединения Абхазии к России только в одном горном абхазском селе Цебельда обитало около 130 беглых русских солдат, женатых на абхазках и освоивших абхазский язык. В том же XIX веке острый интерес у заезжей публики вызывали абхазские негры... Особое значение в местной истории феодальной эпохи играли сословно-династи-ческие браки. У колыбели Абхазского царства в VIII веке н.э. стояли картвелка -жена Леона I и хазарка - мать Леона II. В последующий период вплоть до начала XIX века, как правило, жены и матери местных царей и князей были гречанками, осетинками, армянками, половчанками, картвелками, мегрелками и т.д., но очень редко представительницами той народности, которой управлял их супруг. Невеста прибывала на новое место жительства с многолюдной свитой, состоявшей из родственников, подруг, воинов, ремесленников и иных соплеменников, которые затем растворялись в местной среде.
Но не только множество представителей пришлых народов оставили след в генетике абхазов. Последние сыграли непреходящую роль в сложении генотипа многих народов Евразии, особенно Средиземноморья. И в этом основное значение имела работорговля. Черноморское побережье Кавказа издавна называли "рудником рабов". Этот "рудник" интесивно разрабатывался с VI века до н.э. и до XIX века н.э. На протяжении 2500 лет ежегодно отсюда вывозились десятки, сотни, а иногда и тысячи людей, в основном молодых. В эллинистическую эпоху работорговля составляла важнейшую доходную часть экономики аборигенов края - гениохов. В VI веке н.э. правители абасгов неплохо зарабатывали на рынках Византии, продавая оскопленных мальчиков из среды своих соплеменников. У тех же абасгов в тот период только в результате одного похода персы забрали в качестве заложников и угнали в Иран 40 мальчиков. Особого размаха работорговля достигла в позднем средневековье. В начале XIX века Келешбей Шервашидзе, обсуждая пункты договора с Россией, просил сохранить ему право торговать людьми. Поступавшая из Абхазии и смежных территорий рабская сила сыграла важную роль в экономическом и культурном процветании Причерноморья и Средиземноморья. Всюду - от Дамасска до Парижа - вложен труд выходцев с Кавказа, при участии которых застраивали города, возводились храмы и замки, прокладывались дороги, строились корабли, расширялись посевные площади... Судьба рабов далеко не всегда оказывалась мучительной и бесплодной. Расселившись по всему цивилизованному миру, они забывали свой и осваивали чужие языки, меняли религию, создавали семьи и воспитывали детей и внуков. Кто-то пропадал на каторжных работах, многие выбивались в военачальники, а девушки становились женами вельмож и султанов. Сегодня среди турок и арабов, евреев и греков, югославов и итальянцев, французов и испанцев, иранцев и армян, русских и татар живут, не помня об этом, многочисленные потомки вывезенных когда-то с Черноморского побережья людей, в том числе, несомненно и абхазов. Свой вклад в этот процесс внесло и махаджирство.

Абхазы - Абхазия - страна 2500-летней государственности

АБХАЗЫ - АБХАЗИЯ - СТРАНА 2500-летней ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

Раннеклассовые социальные отношения на территории Абхазии складывались уже в конце III-II тысячелетиях до н.э., когда рост прибавочного продукта высвободил общественные силы, которые удалось задействовать в строительстве монументальных каменных гробниц-дольменов. Общинная знать последующего периода выразительно представлена захоронениями XIII-VI веков до н.э., в которых выявлено множество бронзовых и железных изделий, указывающих на интенсивные связи с древнейшим государством Закавказья Урарту, а также с раннеклассовыми образованиями Ирана, Малой Азии и Балкан, киммерийско-скифским миром. Государственность как система выживания, основанная на централизованном сосредоточении и распределении продуктов, была занесена на территорию Абхазии греками-милетцами, которые основали здесь уже в начале VI века до н.э. города-государства Диоскуриаду (современный Сухум), Гиенос (современная Очамчира). Эти и ряд других приморских центров (Эшера, Питиунт) были на протяжении последующих 600 лет определяющими очагами политической жизни в крае. "Колхидское царство" VI веков до н.э., в границах которого якобы находилась и территория современной Абхазии, относится к числу исторических мифов, конструируемых учеными и политиками с конца 30-х годов текущего столетия ("эпоха Лаврентия Берия"). В конце IV - начала III вв. до н.э. (на основе симбиоза эллинизированной военно-земледельческой аборигенной верхушки и "новой артистократии" в лице торгово-ремесленной элиты Диоскуриады) в приморской части центральной Абхазии возникло эллинистическое государство ("царство") с тиранической системой власти. В конце II века до н.э. рассматриваемая территория была включена в состав Понтийского царства Митридата VI Евпатора, содействовавшего организации в Диоскуриаде монетного двора, продукция которого имела хождение по всему Причерноморью.
Древнейшими раннеклассовыми государствами абхазов были "царства" Санигия, Апсилия и Абасгия, фигурирующие в источниках с I века н.э. и охватывавшие всю территорию нынешней Республики Абхазия. Эти государства находились в политической зависимости от римских императоров, утверждавших местных царей и осуществлявших контроль над ними через приморские населенные пункты. Себастополис (древняя Диоскуриада) и Питиунт, где размещались гарнизоны римских солдат. В начале II века апсилами правил Юлиан, абасгами - Ресмаг, санигами -Спадаг, а на рубеже III-IV вв. н.э. в Абасгии царствовал Ригвадин.
После переноса столицы Империи в Константинополь политическое, экономическое и культурное римско-византийское присутствие в крае усилилось. В первой половине VI века н.э., в преддверии вторжения персов и их северокавказских союзников в Колхиду, Византия предприняла попытку объединить праабхазские (апсилы, абасги, мисимиане и др.) и западнокартвельские (лазы, сваны), народности в рамках вассального буферного образования - Лазского царства. На два-три десятилетия в Колхиде сложилась ситуация, сходная с реалиями середины XX века -абхазы на автономных началах были включены в государство западных картвелов -лазов, которое в свою очередь фактически стало частью Византийской империи. После победы над персами Византия разумно отказалась от принципа "матрешки" и административно уравняла обитавшие здесь народности в рамках собственных имперских границ. На протяжении последующих более чем 200 лет территория Абхазии была включена в восточнопричерноморскую провинцию Империи и рассматривалась в качестве "римской земли", управление которой осуществляли императорские логофеты-патрикии. Известны имена этих правителей, действовавших на территории Абасгии (Опсит и Скепарна в VI веке, Анос, Гозар, Юстиниан, Филиктос, Барук, Дмитрий, Феодосии и два Константина в VII - начале VIII вв.) и Апсилии (Марин и Евстафий в первой половине VIII века).
Победа над арабами у стен главной крепости абасгов Анакопии (современный Новый Афон) способствовала новому объединению всей Колхиды под властью византийского ставленника Леона I Абасга. Племянник последнего, Леон II в конце VIII века н.э., воспользовавшись ослаблением Империи и усилением Хазарского каганата, объявил о своей независимости и перенес столицу Абхазского царства в древний Кутаис. Последующие 200 лет - эпоха расцвета христианского Абхазского царства, поддерживавшего союзнические отношения с Византией и постепенно вобравшего в свои политические границы большинство восточно-картвельских земель. В X веке Абхазия на юго-востоке граничила с Арменией. Правящая династия абхазских Леонидов после Леона II включала имена Феодосия II, Дмитрия II, Георгия I, Баграта I, Константина III, Георгия II, Леона III, Дмитрия II и Феодосия III Слепого.
В конце X века наследница абхазского престола Гурандухт вышла замуж за Баграта III - представителя рода южногрузинских Багратидов, не оказавших существенного воздействия на направление и качество политики государства и его название. "Царство абхазов и картвелов" приобрело законченную федеративную структуру при Давиде IV Строителе, когда столица царства была перенесена в полумусульманский Тифлис. Собственно Абхазия, как и прежде, представляла собой четко выраженное автономное политическое образование. Большую часть XI века она была оккупирована Византией, а в ХII-ХIII веках резиденцией абхазских владетельных князей Чачба-Шервашидзе служил Цхум-Сухум. Этот княжеский род правил Абхазией до середины XIX века. Позднесредневековая (ХIV-ХIII века) история Абхазского княжества представляет собой летопись отчаянной борьбы его администрации и народа за сохранение независимости от мегрельских и имеретинских владык, неоднократно терпевших здесь поражения и встававших перед необходимостью обращаться к картлийским царям (современная Восточная Грузия) за помощью в подавлении абхазов. Территория, контролировавшаяся абхазскими князьями, то сужалась, то вновь расширялась, но ни разу ни самые в этом отношении показательные грузинские, ни иные источники не заявили о том, что Абхазия прекратила свое автономное существование. Даже возведение поперек княжества в период 30-летней абхазо-мегрельской войны крупнейшего оборонительно-разграничительного сооружения Кавказа - 60-километровой Келасурской (Великой Абхазской) стены, предпринятое во второй четверти XVII века правителями Мегрелии с целью закрепить за собой "Верхнюю Абхазию", не смогло укротить абхазов, взявших этот грозный рубеж штурмом и восстановивших по реке Ингур свою древнюю политическую границу.
XVII - начало XIX века - время наращивания политических связей с Османской империей, правительство которой в целях расширения своего влияния на Кавказе сделало ставку именно на Абхазию, учитывая ее особое положение в регионе. Турецкие гарнизоны стояли в Сухум-Кале и Анакопии. В конце XVIII века Абхазское княжество возглавил Келешбей Шервашидзе, 25-тысячное войско которого и 600 военных галер, крейсеровавших вдоль побережья, держали в постоянном страхе жителей от Батума до Геленджика.
Дальновидный политик Келешбей ценою своей жизни определил Абхазскому княжеству в рамках Российского государства автономию (манифест, подписанный Александром I в 1810 году), которую оно сохраняло до 1864 года. Затем Абхазия была переименована в Сухумский военный отдел, в котором осуществлялась прямая российская административная власть. В 1883 году "отдел" в качестве "округа" вошел в состав Кутаисского военного губернаторства. Строились города, дороги, электростанции, школы, библиотеки, больницы и театры, на основе русской графики сложилась абхазская письменность, появилась своя талантливая интеллигенция - педагоги, литераторы, художники, военные, чиновники. Вдовствующая императрица Мария Федоровна вступила в морганатический брак с абхазским князем Георгием Шервашидзе. В специальном воззвании император Николай II в 1907 году снял с абхазов "виновность", уравняв их в правах со всеми гражданами Империи. Абхазская сотня совершила немало ярких подвигов на фронтах Первой мировой войны. Так сложились предпосылки национального возрождения абхазов.
В марте 1917 года в Сухумском округе было создано собственное Временное правительство. Спустя семь месяцев округ вошел на федеративной основе в Юго-восточной союз казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей. Тогда же были приняты Декларация о самоопределении и основанная на этом принципе Конституция. В июне 1918 года Сухумский округ был оккупирован грузинским экспедиционным отрядом генерала Мазниева (Мазниашвили). Через год название "Абхазия" было восстановлено, однако последующие попытки юридического оформления абхазской "автономии" в рамках Грузинской демократической республики реализовать не удалось.
В марте 1921 года абхазские отряды "Киараз", поддержанные частями 9-ой Красной армии, освободили свой край, вслед за чем была провозглашена независимая ССР Абхазия. Год спустя под нажимом И.В.Сталина ССР Абхазия и ССР Грузия заключили федеративный договор, который в 1931 году был нарушен (И.В.Сталину в этом активно помог уроженец Абхазии Л.П.Берия), в результате чего Абхазия в качестве автономной республики была включена в состав "унитарной" Грузии. С 30-х годов насильственная грузинизация Абхазии стала одной из основных функций Административной Системы: даже в разгар битвы с фашистами за Кавказ на первом месте стояло обеспечение переселенцев, прибывавших в Абхазию с востока. Этой же цели было подчинено и выселение отсюда греков в 1949 году. О неблагоприятных для абхазов изменениях в демографической ситуации в Абхазии за последние 100 лет свидетельствует следующая таблица:

Годы и национальный состав жителей Абхазии .

Колониальный режим и систематическое ущемление национального достоинства неоднократно вызывали массовые протесты абхазов и требования о восстановлении статуса 20-х годов и о переводе Абхазии в состав Российской Федерации. 25 августа 1990 года Верховный Совет Абхазии принял Декларацию о государственном суверенитете Абхазской Советской Социалистической Республики. В марте 1991 года на референдуме о будущем Союза Абхазия высказалась за общее экономическое, политическое и культурное пространство с Северным Кавказом и Россией, а Грузия проголосовала за распад... Итак, на вопрос: "Абхазы, кто они?" можно кратко ответить следующим образом. Абхазы ни биологически, ни исторически не отличаются от других людей Земли, составляя равноправную часть человеческого сообщества. Но особенность абхазов, их счастье и беда состоят в том, что их язык, тысячелетиями не сдвигаясь, занимает нигде в мире не повторенную, уникальную по своим природным особенностям экологическую нишу между Большим Кавказом и Черным морем; и особенно в том, что они хранят язык, давно угасший на смежных территориях Евразии... Миллионы лет природа собирала разнообразные образчики своего творчества в этом заповедником уголке. Это и отложения древних океанов -известняки, в толще которых скрыты самые глубокие и обширные пещеры Евразии, и уникальная флора, насчитывающая свыше 60 растений, нигде больше не сохранившихся, и содержащая самые крупные на земном шаре буки и пихты, и абхазская пчела с самым длинным в мире хоботком. В ряду этих реликвий и абхазский язык, лингвореликт Западного Кавказа.
В момент глубокой ломки социально-экономического строя жизни на огромном пространстве, охватывающем территорию бывшего СССР и его саттелитов, многонациональное население маленькой Абхазии мужественно преодолевает национальную злободневность, заваренную на историческом беспамятстве и изоляции, уповая в своих молитвах на Бога, свое географическое положение и общечеловеческие здравый смысл и ценности, которые пока успешно содействуют нашему общему выживанию в этом суровом и все же таком прекрасном мире. Будь счастлива, Абхазия!

Статья перепечатывается с сайта http://www.apsnyteka.org/

Происхождение абхазов и их место среди других народов мира давно интересует исследователей. Письменных источников, из которых они черпают свои знания, не так уж много. Да и археология без наличия соответствующих письменных данных не может нарисовать правдивую картину происхождения народа. Ещё больше сужены возможности этнологии и антропологии. Специалисты считают, что язык является своеобразной неписаной летописью многовековой памяти народа. Она несёт в себе информацию о хозяйственной деятельности, укладе жизни далёких предков, об их связях с другими народами и много иных интересных сведений. Всё это помогает разобраться в языковом калейдоскопе народов Кавказа, который, в силу горного ландшафта, играл консервирующую роль в отличие от раздольных степей. Поэтому Кавказ един в своей многоликости и многолик в своём единстве, что всегда необходимо учитывать. Признано - абхазский язык является одним из древнейших языков мира. Он вместе с другими близкродственными языками (абазинский, убыхский, адыгейский, черкесский, кабардинский) образует западнокавказскую (абхазо-адыгскую) языковую группу, насчитывающую сегодня несколько миллионов человек.

Абхазо-адыгская группа языков по своему происхождению родственна восточнокавказским языкам (вайнахский и дагестанский). Обе эти группы образуют единую кавказскую семью языков.

Исследователи абхазского языка отмечают, что он для посторонних - самый трудный. Ещё до недавнего времени в охотничьей среде у абхазо-адыгов существовал особый «лесной» или «охотничий» язык.

Родство с хаттами . Распад абхазо-адыгского праязыка на три основные ветви (абхазы-адыги-убыхи) начался, как считается, примерно 5 тыс. лет назад. В современной науке широкое признание получила гипотеза о родстве абхазо-адыгских языков с хаттским, носители которого обитали в Малой Азии (на территории современной Турции). На непосредственные связи древнего населения Западного Кавказа с Малой и Передней Азией, с цивилизациями Древнего Востока указывают знаменитые памятники Майкопской (до второй половины III тыс. до н.э.) и мегалитической (дольмены, кромлехи - вторая половина III тыс. до н.э.) археологических культур. О традиционных связях абхазо-адыгов с древневосточными цивилизациями могут свидетельствовать и известные «Май-копская», «Эшерская» эпиграфические над-писи. Знаки этих текстов обнаруживают определённое сходство как с письменами, найденными в Библе (ХIII в. до н.э.), в Финикии, так и со знаками хеттской иеро-глифической письменности (II-I тыс. до н. э.).

Народ, говоривший на праязыке абхазо-адыгов, занимался земледелием, разводил скот, изготавливал различные ремесленные изделия, обрабатывал металлы. Это подтверждают археологические материалы из Абхазии. Существует мнение, что хатты являлись изобретателями металлургии железа и что их название железа попало во многие языки мира (от него, в частности, происходит и русское слово «железо»). В пользу того, что носители праязыка жили примерно в тех же условиях, в которых обитают нынешние абхазо-адыги и сформировались в пределах западнокавказской территории, говорят такие слова, как: «море», «берег», «рыба», «гора (лесистая)», «лес (лиственный)», «лес (хвойный)», «пихта», «бук», «кизил», «каштан» и т.д. О том же говорят и топонимические названия. Например, названия рек, включающие в себя элемент «псы» - вода, река (Арипса, Супса, Акампсис, Апсар, Лагумпса), а также слова с названием «куа» - «овраг», «балка», «речка» и др. А данные археологии Абхазии свидетельствуют о преемственности местных культур во времени и пространстве до и после упоминания древнеабхазских племён в античных письменных источниках в первых веках нашей эры.

Экологическая ниша и этногенез древних абхазов . В происхождении народов следует учитывать и роль природных условий (особенностей), т.е. географическую среду. Для истории абхазо-адыгов очень важны были консервирующие и дифферен-цирующие процессы, которые происходили в западнокавказских ущельях и горных проходах.

Языковые распады обычно происходят во время перемещения части носителей праязыка в иную географически изолированную (горами, реками) область - так называемую экологическую нишу.

Существует мнение, что прародиной абха-зо-адыгов была Колхидская экологическая ниша и прилегающие к ней северо-восточные области Малой Азии, где во втором - на-чале первого тысяче-летий до н. э. проживали родственные абхазо-адыгам кашки-абешла (говорили, скорее всего, на хаттском языке). Тог-да же, возможно, и произошло перемещение по побережью через восточнопричер-номорский коридор (меото--колхидская дорога) и через перевалы прямых языковых предков адыгов на северные склоны Западного Кавказа. Предки зихов-убыхов при этом заняли нишу между Гагрским хребтом и Туапсе, связанную с соседни-ми терри-ториями трудносезон-ными тропами. Праабхазские же племена как первичная часть общности продолжали обитать в Колхиде, где их в лице апсилов, абасгов и санигов и застали античные авторы. Специалисты считают, что культурные продвижения из Колхиды по Чер-номорскому побережью в Восточное Закавка-зье и на северные склоны Центрального Кав-каза достигают пика в IX-VIII вв. до н. э. Это вре-мя совпадает с периодом расцвета «колхидско-кобанской металлургической провинции». Что же касается древ-некартвельских племен: карду-карты, кулха-колхи, луша-лазы и т.д., то они, существует мнение, ещё до начала I тыс. до н. э. проживали в северо-восточных облас-тях Малой Азии. И лишь потом эти племена продвинулись через ущелье р. Чорохи по побе-режью или по ущелью р. Кура в Кол-хидскую экологическую нишу. На историческую правдоподобность такого варианта может ука-зывать первичность в Закавказье до на-чала I тыс. до н. э. прасеверокавказского «хуррито-урартского» элемента, родственного восточнокавказским языкам (нахско-дагестанским).

Говоря о происхождении абхазского наро-да, важно всегда помнить, что с момента засе-ления Западного Кавказа человеком здесь тра-диционно преобладали южные влияния - со стороны Малой Азии. Оттуда в глубокой древ-ности и продвигались в западнокавказские до-лины носители абхазо-адыгского праязыка.

Считаясь с географическим фактором и многим другим, не следует забывать и то, что ни один народ не может развиваться самосто-ятельно, без взаимодействия с другими, сосед-ними народами. Абхазы в этом отношении не исключение.

Мост между Европой и Азией . Заселенная абхазами территория всегда служила своеобразным мостом между Северным Кав-казом и побережьем Чёрного моря. Второе на-правление связей определяло море, вдоль бе-регов которого двигались корабли в сторону Малой Азии и Крыма. В этой связи можно вспомнить такие приморские цивилизации, как, например: Греция, Рим, Византия, Генуя, с ко-торыми древние предки абхазов также были в теснейшем контакте (кстати, в с. Тамыш была найдена глиняная модель лодки в слое VIII в. до н. э.). Немаловажную роль играло и то, что основание треугольника простран-ства, занятого абхазами, было открыто воздей-ствиям с юго-востока, откуда вела подгорная «Абхазская дорога», кото-рой пользовались купцы и завоеватели. Возмож-но, в позднем средневековье этот путь был за-щищён Великой Абхазской (Келасурской) сте-ной, о чём могут говорить её конфигурация, ар-хитектурные особенности самих башен и кур-тин (крепостная стена между башнями), а также сопутствующий археологический материал.---

Гениохийский союз племён и его составляющие . Население Абхазии и сопредельных регионов, как свидетельствуют античные письменные источники, представляло собой в I тыс. до н. э. довольно мощный и в то же время пёстрый союз гениохийских племён. Тем не менее, они были близки между собой в языковом и культурном от-ношении. По крайней мере, античные города Диоскуриада (совр. Сухум) и Фасис (совр. г. Поти) находились на земле гениохов.

В первых веках нашей эры гениохийский союз распался на более мелкие древнеабхазские племена: санигов, абасгов, апсилов (после-дние дали абхазам самоназвание апс-уа). В VI в. н. э. из апсилов выделились мисимиане. В это время этнополитическая граница между древнеабхазскими и древнекартвельскими племенами (лазами) проходила примерно по р. Ингур. Та-кою она была и в VII - начале VIII вв., до образова-ния Абхазского царства. В I-VI вв. все перечисленные древнеабхазские племенные объедине-ния представляли собой раннеклассовые госу-дарственные образования («княжества» или «царства») - Санигию, Апсилию, Абасгию и Мисиминию (с VI в.). Они стали основой форми-рования вначале Абхазского (Абасгского) княжества, а за-тем и Абхазского царства (VIII в.). Этому спо-собствовало сплочение древнеабхазских пле-мён, приведшее к созданию единой абхазской феодальной народности - общего предка как абхазов, так и абазин (процесс этот мог начать-ся ещё в VII в., а может, и чуть раньше, после официального принятия христианства в Абха-зии в 30-50 гг. VI в.). Следует помнить, что в период «царства абхазов и кар-тлийцев», ещё в конце XII в., при царском дворе хорошо был известен и пользовался уважени-ем язык предков современных абхазов (апсаров - апсуа).

Впоследствии предки части современных абазин (тапанта), перейдя через отроги Главно-го Кавказского хребта, поселились в опустошён-ных от монгольского нашествия долинах Север-ного Кавказа. Переселение туда другого племе-ни абазин - ашхарцев, которые именуют себя ап-суа, т.е. абхазами, произошло ещё позже. По-этому речь ашхарцев, в отличие от тапантцев, менее отличается от абхазской. Словом, абха-зы и абазины говорят фактически на близких ди-алектах единого абхазо-абазинского языка.

Таким сегодня можно представить вкратце довольно сложный процесс происхождения аб-хазского народа, одного из древнейших народов мира.